Молодой человек галантно подхватил протянутую ему руку и поцеловал ее. Данни обратила внимание на его пушистые длинные ресницы. Стоило его губам прикоснуться к ее пальцам, как она ощутила томление, близкое к вожделению, и покраснела.
В гостиную вошли сестрички-близняшки. Они сняли розовые комбинезоны и облачились в хлопковые платья свободного покроя до лодыжек. За ними появились двое мужчин в синих брюках обычного фасона, светлых цветных рубахах и мокасинах. Обоим было под тридцать. Один из них смахивал на скандинава, каштановые волосы другого были стянуты на затылке в хвостик. Их спортивные фигуры и высокий рост наводили на мысль, что они артисты цирка.
Данни впервые очутилась в окружении множества красивых людей. На вечеринках рядом с ней обычно оказывался либо полный лысеющий бухгалтер, либо волосатый и неопрятный мужлан, строящий из себя неотразимого мускулистого самца. Ни одна из подружек Данни не смогла бы состязаться в красоте и изяществе с женщинами, собравшимися в гостиной.
Гвидо привстал и налил в бокал Данни вина. Она кивнула в знак признательности, и в ответ была одарена хищным, чувственным взглядом. Данни поднесла бокал к губам и наполовину осушила его.
У нее за спиной Айвен наклонился к Фов, чтобы поговорить, и словно бы ненароком положил руку Данни на плечо. Ее пронзило током от прикосновения его пальцев, пахнущих лимоном и мускусным одеколоном, к ее коже. Она сделала еще глоток терпкого ароматного красного вина и уставилась на картину цирковой лошади, висевшую на стене. Тем временем между Айвеном и Фов состоялся следующий разговор.
- Кто сегодня подаст нам ужин? - спросил Айвен.
- Миа, - ответила Фов. - Она вчера вечером вернулась с острова Маврикий, проспала весь день и сейчас вполне готова к новым развлечениям.
Айвен рассыпчато рассмеялся, так, словно бы услышал в словах француженки какой-то неприличный намек.
- Замечательно, - наконец сказал он. - Мы давно не развлекались с ней. Она оказалась прилежной ученицей.
- Это так, - согласилась Фов. - Но понравится ли это развлечение нашей новенькой малышке?
Фов задала вопрос по-французски, однако, при всем своем слабом знании этого языка, Данни поняла его смысл. Что означают эти таинственные намеки? В какую интригу ее хотят втянуть? К счастью, ей не пришлось долго ломать над этим голову: дверь распахнулась, и незнакомая молодая женщина вкатила сервировочный столик на колесиках, уставленный блюдами.
Традиционный французский костюм горничной, с шокирующе коротенькой черной шелковой юбочкой, подчеркивал ее экзотическую красоту. Нежная кожа табачного цвета, словно тонкий шелк, облегала ее стройную фигурку. На симпатичной мордашке в форме сердечка игриво поблескивали темные глазки. Пухлые, крупные губы, накрашенные помадой цвета спелой сливы, маленький, аккуратный носик и щечки с ямочками так и напрашивались на поцелуй. А прекрасные темные волосы, достигающие поясницы, струились по спине и плечам, словно атлас.
Подкатив сервировочный столик к столу, девушка выпрямилась, демонстрируя высокие упругие груди и длинные ноги. Пышные белые нижние юбочки под черной юбкой, как успела заметить Данни, едва достигали ее бедер.
Покосившись на Айвена и Фов, Миа игриво облизнула губки и произнесла низким голосом и с сильным иностранным акцентом:
- Кушать подано, дамы и господа! Угощайтесь!
Гостиная наполнилась веселым бряцанием и звоном столовой посуды. Пока Гвидо и Айвен переносили тяжелые блюда с тележки на стол, служанка подошла к камину, сняла с него серебряный канделябр и, вернувшись с ним к столу, зажгла пять красных свечей.
Затем она отошла к стене, выключила электрическое освещение, щелкнув выключателем, и гостиная погрузилась в интимный полумрак. Мерцающие свечи и огонь в камине отбрасывали розоватый отблеск на белоснежную скатерть. Он отражался в серебряных кубках и чашах и переливался всеми цветами радуги в хрустальных бокалах.
На голодный желудок Данни не стоило увлекаться вином, но она поняла это слишком поздно, когда почувствовала легкое головокружение. Приятный жар охватил все ее тело, ей захотелось слегка охладиться, и она, не отдавая себе отчета в своих действиях, оттянула верхнюю кромку платья, прилипшего, как ей показалось, к телу.
- Любопытная деталь, - прошептал ей на ухо Айвен. - На тебе нет лифчика! Как это мило!
Данни покраснела.
- С этим платьем я никогда его не ношу, - будничным тоном ответила она. - Ведь оно без бретелек!
- Так возблагодарим же за это Господа! - шутливо произнес он и поднял бокал с вином.
Смущенная его неожиданным вниманием к интимным деталям ее одежды, а также тем обстоятельством, что промежность ее стала горячей и влажной, Данни опустила глаза и притворилась, что занята исключительно едой. Куриная грудка, нарезанная тонкими ломтиками и тушенная с грибами в винном соусе, выглядела чрезвычайно соблазнительно. От запаха специй и чеснока у любого другого давно уже потекли бы слюнки. Но Данни едва прикоснулась к этому чудесному блюду, не дотронулась до салата, а налегала на красное вино, в котором не было недостатка.
- На вашем месте я бы поостерегся: оно довольно крепкое, - услышала Данни незнакомый мужской голос.
Обернувшись, она увидела, что рядом с ней стоит "скандинав". Айвен беседовал с одной из сестер-близнецов, подсевшей к нему в ожидании десерта. Данни смущенно улыбнулась.
- Вы голландец? - спросила она, глядя на его крупные белые зубы, обнажившиеся в улыбке. Ей почему-то вспомнился Тэм, с его белокурыми вьющимися волосами и такими же безукоризненными зубами, и она усмехнулась, вспомнив и другие детали.
- Нет, я норвежец, - ответил незнакомец. - Меня зовут Рэнди. А вас? Почему вы улыбаетесь? Вас смешит мое имя?
- Даниэль, - ответила она. - Но все называют меня Данни.
В уголках его синих глаз появились мимические морщинки.
- Похоже, я чем-то вас позабавил, - не унимался норвежец.
- Просто твое имя звучит очень по-английски, - пришла на выручку Данни девушка, разговаривавшая до этого с Айвеном. - Должна отметить, что оно тебе очень подходит!
Данни растерянно переводила недоуменный взгляд с рыжеволосой соотечественницы на норвежца: ее явно втягивали в какую-то непонятную словесную дуэль.
- Меня зовут Летти, а полностью - Летиция, - представилась разбитная англичанка. - А мою сестру - Розой, она сейчас болтает с Алдоусом.
- Вы местные? - спросила Данни, дружелюбно улыбнувшись. Сестрички казались ей единственными нормальными людьми в этой странной компании.
- Да, мы живем в соседней деревне, - ответила Летти. - Как только сюда приехал цирк и организовалось училище, мы с сестрой сбежали из дома.
- И сколько же вам тогда было лет? - спросила Данни, удивленная дерзким поступком девушек.
Летти посмотрела на потолок, похлопала ресницами и, наморщив лоб, сказала:
- В этом августе нам исполнится двадцать. - Она взглянула на Данни, облизнула губки и добавила: - Здесь мы второй год, выходит, тогда нам было по семнадцать, почти по восемнадцать лет.
Данни почувствовала себя совсем старой. Она давно позабыла, когда ей самой было двадцать.
- А сколько лет тебе, дорогая Данни? - спросил Айвен, словно бы угадав ее мысли.
Данни густо покраснела и ответила, решив оставаться откровенной:
- Я уже старуха, мне двадцать шесть.
- И вовсе ты не старуха, милая малышка! - Айвен нежно погладил ее по руке. - Вернее будет назвать тебя взрослой девочкой.
Завороженная его глубоким баритоном и пронзительным взглядом, Данни не смогла отвести паз. Она действительно была достаточно взрослой, чтобы не вести себя как ершистый подросток и адекватно реагировать на знаки внимания очаровательного и обаятельного мужчины.
Глава четвертая
На десерт подали ассорти из фруктов со взбитыми сливками, красиво разложенное по граненым вазочкам. Данни проглотила слюнки, жадно взглянув на лакомство, предложенное ей экзотической служанкой, и непроизвольно пощупала живот.
- Боишься располнеть? - шепотом спросил Айвен.
Данни покосилась на него и нехотя ответила:
- Да, я недавно стала контролировать вес. Мой любовник…
- Настолько глуп, что не способен оценить твои прелести, - договорил за нее Айвен. - Ты восхитительна, малышка! - Он зачерпнул ложечкой сливки с клубникой и поднес лакомство к губам девушки. - Не нужно себя стесняться!
Данни колебалась: такое откровенное ухаживание ей было внове. Не привыкла она и к тому, чтобы незнакомцы кормили ее с ложечки. И все же она послушно открыла рот и, едва лишь сочная ягода скользнула на язычок, почувствовала изысканное удовольствие. Загипнотизированная Айвеном, Данни прожевала и проглотила клубнику, позабыв на мгновение, что в гостиной находятся, кроме них двоих, и другие люди. Она утонула в бездонных васильковых глазах и даже подалась вперед, готовая припасть к его груди.
- Вы очень добры, - проговорила она, открывая рот для второй порции десерта. Зубы ее лязгнули о металл, и по телу пробежала сладкая дрожь.
Айвен положил ложечку на стол, взял салфетку и вытер ей рот.
- Я сказал только то, что думаю, - заметил он, кладя салфетку рядом с тарелкой и продолжая сверлить Данни взглядом. - Я никогда не лгу. Женщины этого не любят. Верно?