Глава 29
- Фредди, Фредди! - кричала Титч, протягивая ко мне руки.
Я усадила ее к себе на колени. Френки вошла и при жалась ко мне.
- Привет, дорогая, как твои дела? Ты запачкалась. У тебя грязь на носу.
- Мы хотели приготовить тебе сюрприз. Пришлось повозиться в хижине. - Френки махнула рукой. - Пойдемте, и все увидите.
- Погоди, дай нам допить кофе. А это кто? - Место у окна, где сидели Прим и я, было залито солнечным светом, дальняя же часть гостиной оставалась в тени. Рядом с дверным проемом стояла незнакомая девочка. Она заложила руки за спину, опустила голову и смотрела на нас исподлобья.
- Рут! - окликнула ее Прим. - Подойди поближе. Мы хотим разглядеть тебя.
Рут впервые появилась в коттедже. Она медленно приблизилась. Ее темные брови были нахмурены. Девочка явно была смущена. Темные, почти черные волосы Рут разделял прямой пробор. Сзади болтались две косички, перевязанные потрепанными ленточками. Кожа у Рут была оливкового цвета, да и черты лица говорили о примеси латинской крови. Я поняла, что она приходится сестрой малышам лишь по матери. Рут была одета в лиловое сатиновое платье. Длинный подол был в грязи.
- Это ее лучшее платье, - прошептала Френки.
Шепот Френки звучал громче, чем чей-либо полный голос. Рут нахмурилась еще больше и повернулась, собираясь уходить.
- Очень красивое платье, - осторожно заметила я. - Как мило, что ты решила заглянуть к нам.
Рут опустила глаза и ничего не ответила.
- Садись за стол, - сказала Прим. - Я помню тебя по воскресной школе. Ты замечательно нарисовала Ноев ковчег.
Рут с опаской посмотрела на Прим, осторожно подошла и уселась на подоконник. Добрых три фута отделяли ее от нас.
- Ты плакала? - спросила Френки, обратившись к Прим. Ничто не могло укрыться от ее пристального взгляда. - У тебя потекли глаза, тушь размазалась на щеках.
После того как Вер ушел и Прим всплакнула, она быстро успокоилась, однако тушь потекла.
- Я была ошарашена, увидев его, - оправдывалась Прим. - Я не была готова. Ненавижу себя за то, что была с ним саркастична и холодна. Мы ведь должны были говорить о другом.
Щадя чувства Прим, я ни разу не произнесла имя Вера, но во время ленча Прим неоднократно тяжело вздыхала и повторяла:
- Какая же я дура! Какая дура!
- Ты совсем не дура, - успокаивала ее я. После пятого или шестого раза я произносила эти слова уже автоматически.
- Ненавижу воскресную школу, - Френки сморщила носик. - Ненавижу петь псалмы. Это так скучно. Постоянно рисовать овец то еще удовольствие. А от миссис Виннакотт плохо пахнет.
- Чепуха! - заявила Прим. - Не ковыряйся в носу, у тебя грязные пальцы. Ты можешь занести инфекцию. И не смей затаскивать козявок в рот.
Я не могла сдержать улыбку. Прим, как суетливая наседка, совала носовой платок нераскаявшейся Френки.
- Она воняет. От нее исходит запах, как от жидкости, которой моют туалеты в школе. Дизи… дезинфекция.
- Замечательно! Это ведь приятный, свежий запах.
- Она пахнет не только этим, - не сдавалась Френки. - Когда миссис Виннакотт склоняется надо мной, я слышу запах какашек.
- Это ужасно! - Прим оставила роль строгой воспитательницы и звонко рассмеялась. - А тебе нравится ходить в воскресную школу, Рут?
Рут кивнула.
- Я люблю звонить в колокольчики, - осторожно сказала девочка.
Я заметила, что после того, как Прим сделала замечание Френки по поводу грязных ногтей, Рут спрятала руки в карманы.
- Мама заболела. Поэтому я не могу больше посещать школу, - пояснила она.
- Не можешь? Но ваша мама выздоровела, не правда ли? Обязательно приходи завтра.
Рут обреченно пожала плечами. Я заметила, что у девочки нервный тик: она вздрагивала каждые несколько секунд. Было очевидно: ее что-то угнетает.
- Ненавижу эти дурацкие колокольчики! - вмешалась в разговор Френки. - У меня болит голова от колокольного звона. Бом, бом, бом, - очень громко нараспев произнесла она прямо мне в ухо.
Присутствие Рут плохо влияло на поведение Френки. Девочка чувствовала, что перестала быть центром внимания.
- Пойдемте прогуляемся, - предложила я. - Я понесу Титч.
Малышка лежала, полузакрыв глаза, и сосала палец.
- Да, да, пойдемте в хижину! - Френки подпрыгнула на месте. - Я пойду впереди. Можно, мы завяжем тебе глаза? - В руке Френки держала носовой платок Прим.
- Боюсь, что у меня не получится спуститься по извилистой тропинке с завязанными глазами. Я свалюсь на землю и скачусь со склона в реку. Обещаю, что закрою глаза, как только мы подойдем к двери.
- Идите за мной! Идите за мной! - кричала Френки.
Ее крик напугал Титч. Малышка заплакала.
- Здравствуйте. Можно войти? - в комнату вошел Эдвард. - Я долго стучал, но вы не слышали. Мы должны идти за тобой? Покажешь нам дорогу, юная леди? - Эдвард тепло улыбнулся и посмотрел сверху вниз на Френки.
- Я не собиралась приглашать никаких мужчин, - резко ответила Френки.
- Очень грубо, Френки! - сказала Прим. - Ты должна извиниться перед доктором Гилдкристом.
- Все в порядке. - Эдвард присел на корточки. Его голова оказалась на одном уровне с головой Френки. - Когда маленькие девочки приходят в больницу, я прошу их высунуть язык. Давай проверим твой. - Френки высунула язык. - О, какой ужас! Как грубо! Высунь еще. Ого, очень хорошо! А теперь делай так, - Эдвард приложил большие пальцы к ушам и помахал остальными пальцами.
Френки захихикала. Титч залилась звонким смехом. Только Рут даже не улыбнулась.
- Эдвард, прекрати! - Прим встала со стула и натянула плащ.
- Секундочку! - Эдвард вытащил платок и провел по ее щеке. - Или сажа, или косметика. - Большая красная рука Эдварда легла на плечо Прим. Он наклонился и нежно посмотрел ей в лицо. - Что с тобой? Успокойся, старушка.
- Ты мог бы сказать: тпру, лошадка, - сказала Прим угрюмо. Затем, сделав над собой усилие, добавила: - Не обращай внимания. Я самая настоящая идиотка.
- Я знаю огромное количество эпитетов, которые тебе подходят. Среди них нет слова идиотка.
Лицо Эдварда лучше всяких слов говорило о любви, которую он испытывал к Прим. Я отвернулась. У меня возникло чувство, что я стала свидетелем чего-то очень личного, очень интимного.
- Пойдемте! - нетерпеливо крикнула Френки.
Под массивными фиолетовыми тучами небо стало желтым. На мгновение показалось солнце, и сад огласился птичьими трелями. Френки бежала впереди и напевала что-то под нос. Рут замыкала процессию. Я закрыла глаза перед дверью в хижину. Потная ручонка ухватила мою руку и затащила меня вовнутрь. Открыв глаза, я издала возглас удивления. Стены хижины были украшены цветами: оранжевыми тюльпанами, ярко-красными пионами, белыми и голубыми ирисами и охапками зеленых листьев. Хижина преобразилась. Эффект был потрясающим, хотя некоторые цветки уже начали увядать.
- Мои дорогие, где вы раздобыли эти прекрасные цветы? И как вам удалось прикрепить их к стене?
Присмотревшись внимательней, я обнаружила следы клея, стекавшие по стене.
- Я нарвала цветов с наружной стороны заборов, - промямлила Френки несколько виновато. - Честное слово, я не лазила в чужие сады. А Рут испекла печенье.
Скатерть из красного бархата, украшенная цветами, покрывала стол. На самодельных тарелках из листьев лежали темные и розовые в полоску сосиски, а также крохотные кусочки серого цвета печенья с ягодами смородины посредине. В центре стола стояло блюдо с зеленого цвета желе, которое слегка растеклось по краям.
- Прекрасно! - Я поцеловала Френки. Девочка крепко обхватила меня руками за шею, вне себя от радости. - Спасибо большое за то, что ты сделала. Молодчина!
Я также поцеловала Рут, которая все еще держалась скованно и ни на что не реагировала.
Френки с ликованием подпрыгивала на месте.
- Скатерть мы сделали из маминого вечернего платья. - Прим и я обменялись взглядами. - Чашки слепили из глины, которую выкопали на берегу. Из дома мы принесли чайник и несколько пакетиков чая. У нас не оказалось молока, но зато есть сахар. Я пока разожгу огонь.
- Может ли мужчина предложить свою помощь? - смиренно спросил Эдвард.
- Пойдем со мной.
Френки выскочила наружу. Она волновалась, вероятно, ей приходилось устраивать вечеринки не так часто. Когда чайник закипел, Прим, я и Рут уселись за стол.
- Какое вкусное печенье, Рут, - сказала я и переложила Титч с одной руки на другую. Малышка закрыла глазки и стала засыпать. - Ты любишь готовить?
Рут повела плечами.
- В рецепте написано добавить в тесто яйца, но в доме не оказалось ни одного. Мама не очень хорошо себя чувствует, она не пошла сегодня за пособием.
Я не стала спрашивать Рут, начала ли мама снова пить.
- У тебя не получится убедить маму поговорить с нами? Мы смогли бы устроить так, что кто-то другой будет получать за нее пособие, пока она болеет.
- Не знаю, наверное, нет…
- Но Рут, дорогая, что вы будете есть? Нельзя жить так, как вы. Просыпаясь по утрам, вы не имеете понятия, кто сегодня вас накормит, чем и где. Малышка может заболеть, если не будет получать достаточного количества здоровой свежей пищи.
Рут выглядела абсолютно несчастной и обессиленной. Кожа под ее глазами была темного, почти лилового цвета. Мне хотелось обнять девочку, но я знала: ей это не понравится.
- Вы, ублюдки! - Уилл ворвался в хижину. Он был в грязи с головы до ног. - Вы должны были мне сказать! Умираю от голода. Я почти поймал форель, огромную форель. В следующий раз я сплету сеть. Ей уже не уйти от меня.
- Здравствуй, Уилл.