Вслед за пальто в кресло плавно полетела пришедшая в полную негодность рубашка и она совсем замолчала, разглядывая кожу, на которой раны уже почти затянулись, превращаясь в коллоидные рубцы.
- Вчера в меня стреляли. Пули ещё остались в теле.
- Если ты ранен, тебе нужно в больницу.
- Зачем шокировать врачей явлением невиданных чудес в лице моей скромной, неубиваемой персоны?
Ирис помотала головой:
- Я не понимаю…я…
- Что тут сложного? Это же не высшая математика. Разрезаешь кожу, ищешь пальцами пулю и вытаскиваешь.
В очередном взгляде Ирис, брошенном на меня, читалась робкая надежда:
- Ты снова надо мной издеваешься, да?
- Да, - не стал отпираться очевидного я. - Издеваюсь. Я догадываюсь что с непривычки подобные операции тебе вряд ли придутся по вкусу. Но это не отменяет того факта, что пули всё равно нужно достать. Они колются, жгутся, щиплются. Словом, без них по любому лучше.
Ирис не ответила.
Только моргала, напоминая моргучую куклу, что была у моей сестры. В 19 веке, когда глаза игрушкам, в большинстве случаев, рисовали, открывающиеся-закрывающиеся на шарнирах гляделки были предметом дикой роскоши. И дикой зависти.
- Судя по всему я от тебя помощи не дождусь, - вздохнул я.
Взяв нож, пришлось снова резать кожу. А иначе как добраться до пуль?
Глаза Ирис предсказуемо расширились от ужаса, когда моя рука скрылась в ране.
- Что ты делаешь?! - визгнула она.
Вообще-то не так легко извлекать эти маленькие металлические кусочки, скользящие под пальцами - никак не ухватишь.
Первая пуля поддалась и зазвенела в вазочке, в которую я её кинул, предусмотрительно пододвинув к себе до начала операции.
В последующие десять минут за ней последовали её сестры-приятельницы.
На полу у ног собралась небольшая лужица крови. В вазочке её тоже хватало - пульки плавали, как вишни в коктейле.
- Перевязать-то меня сможешь? - обернулся я.
Девчонка была белая, как мел. Даже губы вон стали бескровными.
А глаза на этом белом полотне лица казались огромными и цветом в ночь.
- Ирис?..
- Не могу!
Она метнулась и выбежала.
Я мешать не стал. Пусть бежит. Надеюсь, случившееся послужит ей уроком, и она перестанет околачиваться около моей комнаты.
В принципе, большой нужны в перевязке и не было. Рана затянется не позднее, чем минут через пять.
Прибравшись, чтобы не шокировать вдруг зашедшую горничную, я отправился в ванную, где, не спеша, принял душ.
А когда вышел, услышал незатейливый мотивчик мобильника. Видимо, Ирис выронила его, пока я устраивал для неё бесплатные представления в педагогических целях.
Ну, или почти педагогических.
Намереваясь вернуть его красавице, я наклонился.
Взгляд с возмущением выхватил высвечивающееся имя Энджела Кинга.
Какого черта?!
Эти двое знакомы? Да Энджел ещё смеет названивать?!
Я в полной мере ощутил себя классическим старшим братом, который обнаруживает, что его сестрёнка встречается не с тем, с кем нужно.
Первым моим побуждением было ответить на вызов и послать Энджела куда подальше.
Но разум быстро взял вверх. Сделать нечто подобное всё равно что размахивать тряпкой перед носом у быка - сто процентное гарантированное нападение.
На таких, как этот тип, угрозы не действуют. Ну чего ему, в самом деле, бояться? Энджел ежедневно переживает то, что большинству людей разве в аду представляется.
Мобильник смолк, высветив аж четыре пропущенных вызова.
Можно было покопаться в телефоне в поисках дополнительной информации, но это было как-то ниже моего достоинства.
Одеваться было откровенно лень. Поэтому прямо так, как был, в шелковом халате, я и направился в сторону номера Ирис. По счастью, никто из посторонних мне по дороге не встретился.
Ирис открыла не сразу. Судя по выражению лица, она отнюдь не была рада снова меня видеть.
- Ну? Чего тебе? Обезболивающего нет.
- И не надо. Ты забыла это, - протянул я ей потерянный телефон.
- Спасибо, что принёс.
Поблагодарила она, намереваясь захлопнуть дверь у меня перед носом.
- Подожди!
"Что ещё?", - красноречиво говорил её взгляд.
- Я войду. Ненадолго.
Взгляд её скользнул по мне. Брови сошлись над переносицей, выражая откровенно недовольство. Но Ирис подвинулась, пропуская меня в уютную девичью комнатку и отступив на шаг, в ожидании скрестила руки на груди.
- Понимаю, что лезу не в своё дело, но что у тебя с Энджелом Кингом?
- Ты знаешь Энджела? - удивлённо вскинула она глаза.
Мне не понравился засветившийся в них огонёк.
- Знаю.
- Откуда?
- Встречал, пока шлялся, выражаясь твоим языком, ночами по улицам. Ты-то как с ним познакомилась?
- Вообще-то у тебя нет никаких прав задавать мне вопросы…
Я решительно перебил:
- Просто скажи. Так быстрее закончим разговор.
- Мы учимся вместе.
Что в этом веке за дурацкая манера сажать за одну парту мальчиков и девочек?!
Парней, вроде нас с Энджелом, к обычным людям вообще подпускать нельзя.
- Он тебе звонил, - сказал я. - Что-то мне подсказывает, что этот парень не домашку хотел узнать. Что у вас с ним?
- Не твоё дело!
- Моё.
- У тебя нет никакого права лезть в мою личную жизнь!
- Ирис!
Она так испуганно дёрнулась, будто я её ударить собрался.
Я продолжил уже спокойнее.
- Насколько далеко всё зашло?
- Кто ты такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?!
- Я понимаю, что ты меня не послушаешь, но я всё равно попытаюсь. Прошу тебя, не становись овцой, добровольно лезущей в пасть к волку. Догадываюсь, каким притягательным выглядит для тебя этот юноша. Огонь манит мотыльков, но судьба их незавидна. Ты сгоришь, а он назавтра о тебе и не вспомнит.
- Разбирайся лучше с Катрин, а ко мне не лезь. Сам-то ты чем лучше Энджела?
- Я не лучше. Я такой же, как он. Поэтому хорошо знаю, о чём говорю. Однако в отличие от Энджела у меня к Катрин серьёзные намерения. Так сложилась жизнь, наши с ней судьбы переплелись. Она для меня не эпизод и даже не глава в романе: она, ты, твоя мать - вы теперь моя семья. Другой семьи у меня нет. А семья - это то, что свято.
Нет, я не гарантирую, что жизнь со мной будет для Катрин раем. Скорее уверен в том, что не будет. Я не могу не причинять боли - не умею. Но я буду стараться. Я не брошу Катрин на второй день, не забуду её, выкинув из мыслей. Я готов нести ответственность за те отношения, которые нас свяжут, какими бы они не были.
Энджел этого тебе не предложит. Ты для него лишь игрушка. В лучшем случае он не станет тебя ломать, просто развлечётся - но это в лучшем случае.
Я знаю, что говорю, поверь. Слишком часто я точно так же относился к женщинам. И совесть меня не мучила. Я не обещал им ничего, кроме времяпровождения. Я никогда им не лгал. Их чувства были их проблемами.
Ирис, мы с тобой не очень ладим, и ты обо мне не слишком хорошего мнения. Не отрицаю, может быть, и заслуженно. Но обещай хотя бы подумать над тем, что я скажу? Энджел не даст тебе счастья. Как яд, он отравит твою душу, разобьёт твоё сердце.
- Ты не можешь этого знать, - покачала она головой.
Ну вот. Всё оказывается так плохо, как я и предполагал с первого взгляда. Ну почему женщины такие дурочки?
- Я это знаю, - с горечью сказал я. - Боюсь, очень скоро тебе тоже предстоит это узнать.
Уже положив руку на дверную ручку, добавил:
- Если тебе вдруг понадобится моя помощь, Ирис, ты можешь ко мне обратиться.
Обсуждать в принципе было больше и нечего.
Я вернулся в комнату в надежде хоть немного подремать. Времени на часах - девять. Занятий у Катрин сегодня до половины четвёртого. Можно сладко выспаться.
Кстати, странно, почему Ирис не в школе? Ладно, я не папочка и не мамочка, чтобы за её пропусками следить. К тому же в школе Энджел…
Сон был тяжёлым и почти не дал отдохновения. Встал я ещё с более тяжёлой головой, чем лёг.
За окном стояли густые тучи, грозящие очередным снегопадом или, хуже того, снегом с дождём. Из-за этой вечной мороси мало кто любит ноябрь. Потому что любить тут, собственно, нечего.
Небо клубилось, грозя в любое мгновение опуститься сверху туманом. Оно повисло на проводах, тяжёлое, беспросветно-серое. Одни слои серости, потемнее, наплывали на другие. Ветер налетал порывами, поднимая капли из луж, покрывая их рябью, словно царапинами.
Чтобы хоть немного развеять тоскливую атмосферу, я включил радио. Звуки ворвались канонадой, жесткие, ритмичные, быстрые. Но веселее от этого не стало.
Наконец я увидел Катрин.
Она вышла из университета в сопровождении другой девушки, но они, к моему облегчению, попрощались у входа на стоянку.
Я вышел из машины, чтобы встретить её.
- Привет.
Она кивнула в ответ и поспешно забралась в натопленный салон автомобиля.
- У тебя вошло в привычку меня встречать?
- А что мне ещё делать?
- Спасибо, - усмехнулась Катрин. - Очень мило с твоей стороны быстренько спустить меня с небес на землю. А то я уже, было, вообразила тебя героем романа.
Как всегда, между нами была какая-то неестественная натянутость. Мы оба пытались откреститься от неё, спрятаться за обилием мало значимых слов.
Но она всё равно просачивалась неприятным холодком.
- Ну что ж, чтобы не выходить из образа лирического героя я, наверное, должен преподнести тебе очередной подарок? Готова проехаться с ветерком?