- Розетка искрит, и меня все время бьет током, - сказала она по-английски и не оборачиваясь. - Нужно проверить сам прибор.
Она все так же смотрела в зеркало, в самый его низ, где отражались ее дряблые ляжки и редкие рыжеватые клочки волос между ними.
Анджей подошел к туалетному столику, на котором лежал предмет, напоминающий формой толстый прямой банан, и сделал вид, будто рассматривает провод со штепселем.
- Ты говоришь по-английски? - спросила американка, все так же не отрывая взгляда от зеркала.
- Да, - машинально ответил Анджей и тут же, спохватившись, добавил, коверкая изо всех сил английские слова: - Очень плохо, но кое-что понимаю.
- Опять мне прислали не электрика, а агента кагэбэ! - Американка резво для ее возраста вскочила с кресла, и Анджей увидел, что на ней нет ничего, кроме прозрачной рубашки, едва прикрывающей пупок. - У вас весь отель обслуживает кагэбэ, потому из кранов все время капает вода, а туалет засорен. Но зато у вас, русских агентов, очень хорошая твердая палка, и мне здесь редко требуется этот прибор. - Она надвигалась на Анджея, как бык на тореадора. Он попятился и оглянулся на открытую дверь. - Не бойся, они все здесь пасутся возле моего кошелька и не пикнут, если даже что-то увидят. Тебе я тоже хорошо заплачу, но только после.
Американка села на кровать, широко расставила ноги и завалилась на спину. Анджей к тому времени уже успел допятиться до двери и, сделав крутой разворот на все сто восемьдесят, прыжком очутился в коридоре. Он бежал, преследуемый душераздирающим криком американки. Старуха вопила по-английски, что ее пытался изнасиловать монтер, и ругалась по-испански.
Анджей выскочил через черный ход во внутренний дворик гостиницы. Мужик, пославший его в тридцать пятый номер, сидел на лавке возле безводного мраморного бассейна и курил.
- Что-то быстро ты управился, брат, - сказал он и удивленно поднял брови. - У старухи не п… а чугунная труба. После нее прибор нужно как минимум на две недели на прикол ставить…
Анджей молча направился к воротам, возле которых дежурил старый - из бывших гэбистов - вахтер. Этот старик, как успел выяснить Анджей, никогда не проверял документы на выходе и даже не глядел на выходивших. Тем более что обслуга огромной гостиницы менялась слишком часто для того, чтобы не превратиться в настоящий калейдоскоп носов, губ, кепок, шляп и т. п., которые под силу запомнить разве что компьютеру.
- Пока, - Анджей коротко кивнул сладко кемарившему в окошке старику и, перекинув ремень сумки через плечо, неторопливой походкой ступил на тротуар и смешался с по-летнему пестрой московской толпой.
Сью-младшая вместе с одним из своих постоянных клиентов, владельцем большого родео из Техаса, отправилась в увеселительную морскую прогулку в компании себе подобных женщин и их богатых спутников. Путешествие обещало быть веселым и довольно продолжительным - День Независимости праздновала вся Америка от малого до старого, от бедного до богатого, от грешного до праведного.
Сью любила подобные сборища и чувствовала себя как рыба в воде под похотливыми взглядами подвыпивших мужчин, ежедневно в поте лица зарабатывающих свои тысячи и десятки тысяч долларов, а потому в свободную минуту алчущих получить от жизни все возможное и даже больше.
Сью умела ладить с товарками, которые уважали в ней сильно развитое чувство собственного достоинства и полную независимость от мнения окружающих. К своим двадцати трем годам Сью превратилась в настоящую красавицу - рослую, длинноногую, отлично ухоженную. К ней крепко приклеилось прозвище "Танцовщица", которое дал ей несколько лет назад один богатый мексиканец, на чьем ранчо она прожила в неге и холе почти три месяца. Сью и на самом деле прекрасно танцевала.
Сейчас она томно полулежала в шезлонге у края бассейна, лениво листая "Vogue". Блестящий, белый серыми пятнами купальник, похожий на шкуру экзотического зверя, оттенял ровный бархатистый загар девушки, светло-русые локоны были собраны в небрежный пучок на затылке, рука с дымящейся сигаретой свесилась почти до самого пола. Она сама была картинкой из того же "Vogue", и эта модная изысканность давалась ей без малейшей натуги и естественно, как дыхание.
Сью еще никогда не любила и даже не помышляла о любви в отличие от многих девушек ее возраста. "Любовь - это прежде всего секс, - думала она. - Это… это что-то довольно однообразное".
В последнее время Сью неожиданно почувствовала, что начинает пресыщаться теми удовольствиями, за которыми когда-то гонялась, круша на своем пути все препятствия.
На нее упала чья-то тень. Оторвавшись от журнала, Сью изящным неторопливым движением повернула свою длинную, без единой складки, шею и увидела высокого мужчину в белом костюме моряка.
- Мисс, вы рискуете обгореть, - поклонившись, сказал он. - Разрешите проводить вас под навес.
Он протянул ей руку, неожиданно для себя она взяла ее и мгновенно очутилась на ногах.
- Вы, если не ошибаюсь, капитан этого судна, - сказала она. - Будем знакомы. Меня зовут Розалинда.
Моряк снова поклонился и посмотрел на девушку внимательно и с любопытством. Они прошли под тент, где стояли столики с прохладительными напитками и фруктами и плетеные кресла. Здесь не было ни души - мужчины играли в карты в салоне, женщины либо отдыхали, либо занимались собой в ожидании вечерних празднеств.
Капитан снова посмотрел на Сью. У него были красивые темно-карие глаза, и Сью прочитала в них явный интерес к ее особе.
- Влюбились, кэп? Признайтесь, - сказала она со свойственной ей прямолинейностью.
- Сам не знаю, - пробормотал он, на мгновение опустив глаза. Но только на мгновение.
Сью протянула тонкую загорелую руку, накрыла ею ладонь моряка и, слегка сжав, моментально убрала.
Он вздрогнул. Смуглые щеки вспыхнули румянцем.
- Ты тоже мне нравишься, парень. Эй, а ты знаешь, кто я такая?
- Нет, но…
- Ты прав. Одна из райских птичек, ради которых снарядили в плаванье эту посудину. Из тех, что не сеют и не жнут, но их почему-то любят больше, чем домашних кур и индюшек. Ты семейный человек, кэп?
- Я живу с родителями и дочерью.
Сью тоненько хихикнула, запрокинув голову. Крупный светлый локон упал на ее голое плечо и рассыпался на блестящие прядки.
- А где та курочка, которая высидела яичко? Сбежала с павлином?
- Да. - В горле моряка что-то булькнуло, и Сью обратила внимание, как он стиснул в кулак лежавшую на столике руку.
- Не горюй. Она уже наверняка жалеет, что променяла твой банан на пышный хвост.
- Я сам во всем виноват, - сказал моряк. - Она была верной женой.
Сью расхохоталась. Теперь от затылка отделились сразу два локона и рассыпались по смуглой гладкой спине.
- Представляю: ты ложился с ней каждый вечер в постель и делал то, что делает с женщиной мужчина. Ну а потом тебе надоело делать это только с ней - это так быстро приедается, правда? Но глупые домашние курочки почему-то не позволяют своему петушку порезвиться с райскими птичками. Хотя им от этого никакого ущерба не бывает.
- Я любил ее, - прошептал моряк. - И не должен был ей изменять.
- Дурачок. - Профессиональным жестом Сью огладила свои крутые бока и слегка выпятила туго обтянутую тонкой блестящей тканью грудь. - Ты делал ей приятно в постели. Она любила то, что ты делал ей в постели?
- Да, - выдавил моряк и снова покраснел.
- Ну, вот видишь. Значит, она обязательно к тебе вернется. Женщина ценит мужчину, с которым ей хорошо в постели.
- Она… - Моряк хотел сказать "не такая", но побоялся обидеть эту красивую доброжелательную девушку. - Ей мало одного того, что происходит в постели, - сказал он. - Она очень чувствительная и гордая.
- Я тоже гордая. - Сью сощурила свои зеленые глаза и откинулась на спинку белого плетеного кресла. - Но я не понимаю, зачем нужно уходить от мужчины, который взял и переспал с другой женщиной. Он имеет полное право сравнить, с кем ему лучше, не так ли? Мы называем это здоровой конкуренцией.
Послышался удар гонга, и моряк встал.
- Мне пора, - сказал он, взял с белоснежной поверхности стола смуглую руку Сью и поднес к своим губам.
- Кэп, приходи вечером на корму, - сказала она и озорно чмокнула его в щеку. - Я буду танцевать только для тебя. Хотя нет, лучше оставайся там, где ты хозяин. Идет?
Он промычал что-то нечленораздельное и стремительно сбежал по лестнице на нижнюю палубу.
"Чудак, - подумала Сью. - Такой сильный и… беззащитный".
Она недоуменно пожала плечами, медленно вернулась в свой шезлонг у края бассейна, вытянулась на солнышке и закрыла глаза.
Изрядно подвыпившие мужчины устроили настоящую охоту на женщин. В темноте, слегка подсвеченной зыбким светом сине-бело-красных лампочек, образующих струящееся на воображаемом ветру звездно-полосатое знамя, мелькали полуобнаженные и совсем обнаженные тела жриц любви, раздавался их хриплый чувственный хохот и полные похотливого удовольствия возгласы тех, кому удалось поймать женщину или хотя бы на ходу ущипнуть за ягодицу либо обнаженную грудь.
Сью стояла в тени, лениво наблюдая за происходящим. У ее клиента внезапно разболелся желудок, и он, приняв большую дозу болеутоляющего (о, Сью сама позаботилась о том, чтобы эта доза оказалась чуть ли не лошадиной), храпел в их каюте. Ей что-то не хотелось участвовать в этой игре, распаляющей и без того возбужденную алкоголем и ничем не сдерживаемой свободой плоть этих самцов. Она поискала глазами капитана. Он стоял на своем мостике и смотрел в морскую даль.