Последствия той пьянки отчасти помнила я сама, отчасти рассказал мне Бес, которого теперь в нескольких мирах именовали только Задохликом, а сам он корпел над иным именем и клялся, что больше ни за что не назовется именем целой расы. Еще приходили ехидные послания от Иэля с Аэлем, но чаще от последнего, потому как Иэль был много гуманнее своего брата. Пару раз я успела встретить на улицах Ринаара хихикающего Саула под личиной, три раза даже успела поймать, и он щедро добавил подробностей к общей ужасающей картине. Мне казалось, что даже местная бездомная живность при виде меня покатывается, что намекало, жирно так, что Ервер тоже успел навестить меня и поделиться подробностями, но почему-то не со мной.
А ведь так все мирно начиналось! Дарех натаскал еды, приволок кувшин пива, и мы славно поели. Или я, потому как Бес хмурился и обижался на задохлика. Почему обижался на меня – вот этого я понять так и не смогла, поэтому не прониклась и выкинула из головы его обиды.
Когда я крикнула Дареху, чтоб принес еще кувшин для Беса, у которого слишком тяжелая душевная травма, то недалеко от нас за столиком группа в плащах с капюшонами оскорбилась. Как оказалось, мелкая нечисть, именуемая аккурат бесами, возмутилась, что такого задохлика кто-то посмел назвать Бесом. Я пожала плечами и меланхолично сказала, что он сам себя так назвал. Ребята еще больше обиделись и начали рассказывать Бесу подробности, по которым его мать не могла иметь отношений с очень гордым народом, в процессе живописали анатомические моменты несовместимости и невозможность чисто технического исполнения. Вот уж не знаю, почему мужики так звереют, когда кто-то начинает сомневаться в качествах их родительниц? Казалось бы: ну как какие-то левые и незнакомые бесы могут знать что-то о родительнице Беса, если никогда ее не видели и даже не знали о ее существовании, ан нет, Бес озверел и быстро, и достаточно метко, перекидал в бесов, нда, тавтология, сначала все столовые приборы, а потом недоеденный ужин. Что примечательно, не только свой, но и мой. И вот я бы и дальше слушала, и любовалась, если б бесы не взвыли, что так их еще никто не оскорблял, потому как помоями не обливал. Это был мой ужин! Кстати, Дарех, несмотря на привычность ситуации, тоже присоединился к побоищу, заявив, что бесы с этого момента и порога Таверны не переступят. Знатный мордобой получился. Если б не Дарех, было бы много сложнее. Короче, местами подпаленные, местами поломанные, изрядно побитые и не совсем вменяемые бесы были жестко отлевитированы за дверь с предварительным принудительным опустошением карманов. Как пояснил Дарех, вызывающий им лекаря, – "оплата неустойки". На всеобщее счастье в этом эпизоде Бес еще не вспомнил об огнестреле на поясе и отрабатывал только задохлика – бился руками и ногами.
Потом, и это еще мои собственные воспоминания, мы пошли снова выпить и поесть, благо стол был пуст и перевернут, поэтому можно сказать, что чист и в ожидании нас. Толком даже наесться не успели, как приперлись эльфы. Я было совсем уж от них отвернулась, но знакомые рожи в группе привлекли внимание – братцы Иэль и Аэль. Большую часть эльфяческой компании мы, все-таки, отвадили от стола, но близнецы остались. Потом мы снова пили, снова закусывали, эльфы прониклись бедой задохлика и втроем они силились придумать Бесу новое прозвище, потому как от Беса он неконтролируемо зверел, от задохлика, кстати, гораздо меньше, что наводило на мысли, нда. Потом близнецы сотворили свиток и перо и стали записывать, на эльфийском, ага. Экс-Бес взвыл, отобрал перо и стал писать привычными буквами, чем сильно озадачил братцев. Некоторое время они обсуждали ущербность мира Беса, ужасались жизнью в таких диких условиях и наткнулись на то же, что недавно обнаружила я – блоки. Эльфята никогда не отличались сдержанностью и вдумчивостью, поэтому под мой "ох" снесли к бесячьей матери все блоки парня. Бес пошатнулся и потерял сознание. Эльфята признали его задохликом и поставили это имя первым на свитке. Примечательно, что Бес быстро очнулся и на диком наборе шипящих и рычащих пояснил эльфятам их неправоту, намекнув, почему-то, снова на мой злой умысел. Мое возмущение не приняли во внимание, но решили узнать аргументы Беса, который теперь и не Бес, но и не доказал, что не задохлик. Разобрались. Оказалось, что все-таки эльфы сильнее физически и некоторые приемы парня, которые были вполне успешными, гордые ушастые признали неэтичными и не соответствующими высокому кодексу чести, но действенными, да. Пару раз попросили повторить, потом повторили сами. Потом перешли к закидыванию Беса фаерами и прочей мелкой боевой магией. Бес бегал, прыгал, уворачивался, ругался матом и не только (хорошо он гнома у входа выслушал), а потом как-то сам создал огненный шарик и зашвырнул в ушастых. Не попал, но проникся. Накидал по Таверне еще с десяток, потом начал раскидываться мелкими молниями, очередями мелких молний. Тоже не попал, в ушастых не попал, зато к тренировочному бою присоединись совсем нетренировочно настроенные личности. И тут снова началось. Кстати, так мы познакомились с Саулом. Хороший мужик, хоть и вампир. Душе-е-евный.
Потом мы дошли до причин, приведших меня в Таверну. Я рассказала моим теперь уже близким друзьям про некоторую не в меру притягательную сволочь, которая самим фактом своего существования породила и культивирует во мне комплекс неполноценности. Рассказала про тяжелую жизнь проводника и сопровождающего для тупых туристов. Почти Бес обиделся, но признал, что выглядел и правда идиотски со всеми своими высокими рассуждениями. А потом мы вспомнили про гномов. Мы снова нашли шестерых и ринулись выискивать остальных. Нашли, набили морды, закидали всякой пакостью. Снова пили. Потом кому-то пришла мысль наложить на гномов заклинание, чтобы во всех мирах они всячески "славили" Гаэлнра, ведь всем известно, что знает один гном пусть в даже самом захолустном мире – то не тайна для всех гномов по всем мирам. А там и не только им. Ушастые и неБес с энтузиазмом сочинили компромат, косились на меня и добавляли деталей. Зачем и почему мы вдруг вспомнили, что в момент незабываемой встречи с Гаэлнром у нас уже были видео и аудио датчики на ерофонах? И самое ужасное, что эльфята, чтоб им ушами от стыда глаза прикрывать, как-то умудрились показать эту встречу с двух ракурсов в виде трехмерной проекции, хорошо, что без звука, а то бы мировой скандал был бы обеспечен. Но на результат просмотра впечатлись уже все. Кстати, эльфята перематывали и просматривали несколько раз. То ли они полигамны, то ли заучивали движения Гаэлнра – фиг их разберешь. Но моя закисающая рожа, видать, их все-таки больше поразила, гораздо больше, чем крупный план моей же груди, и они взялись за мстю с новыми силами. Мы снова искали гномов, и чтоб им икалось – чего раньше не сбежали? Нашли, конечно, снова набили морды и эльфята уже вместе с вампиром навешали им лапши на уши. Гномы молча внимали, а я страдала над очередной выпивкой.
Потом мы снова дрались, швырялись боевыми заклинаниями и сгустками чистой магии, опять пили, опять дрались. Весело проводили досуг, а вот очнулась я под отборный мат тихим и проникновенным голосом. Скосила глаза и увидела мага-целителя одного соседнего мира, снова удивилась тому, что он не открыл лечебницу прямо рядом с Таверной. Высказалась, как оказалось, вслух, так как маг мне пояснил, наплевав на головную боль и остаточное похмелье, что из-за всяких придурков, типа дурных девиц, непонятных помесных и чистокровных ушастых, у него уже столько лет срываются важные исследования феномена Таверны и самого Перекрестка. Потом вздохнул и добавил, что и доход растет настолько быстро, позволяя закупать раритетные артефакты даже у драконов. Я от удивления даже приподняться пыталась, чтобы осмотреть тут же сокровища, но последствия неуемной пьянки в миг вернули меня в горизонтальное положение, а маг, шипя сквозь зубы что-то совсем ужасное, бодро подставил тазик.
Удерживать и долечивать нас маг не стал, стряс чудовищную сумму, не хило уменьшившую мой счет, и отправил в мир Беса, куда я в ужасе попросила нас доставить к моему маячку.
Глава 30
Ползая на четвереньках, матерясь и скуля, мы с Бесом нашли наши вещи. У запасливого парня оказалась даже фляжка с чем-то очень высокоградусным, но в тот момент это было лучшим лекарством. Взбодрясь, пошли искать направление на машину. Пока плутали и с десяток раз возвращались на памятную полянку, осознали ужасающий факт, что вернулись не в воскресенье, а поздним утром понедельника. Настолько поздним, что был почти полдень. Приближаясь к опушке мы постигли еще одну печальную истину: за руль нам садиться не стоит, ни одному из нас. Но неБес решил проблему, сказав, что у него в машине еще фляжечка лежит. Нас это волшебным образом воодушевило, но весь настрой сгубила парочка братков, курящих рядом с машиной. С уже видимой машиной, потому как морок успешно спал сам. Увидев нас, застывших на краю леса, один из них тут же схватит телефон и что-то начал говорить в трубку. Бежать смысла не было, продолжить пить нам тоже теперь явно не дадут, поэтому мы просто плюхнулись на травку в теньке и приготовились ждать.