Элиза быстро выбрала платье – цвета слоновой кости, с короткими рукавами, несколькими изящными вышивками и пышной юбкой. Судя по изображению, это было ее платье. Между тем Теодора доставила больше хлопот. Она несколько раз повторила, что платье должно быть особенным, достойным королевы!
Мадам Жоржетт, наверное, очень хорошо знала своих клиентов, поэтому взяла рулон плотной золотистой ткани и развернула его на столе.
– Что вы думаете об этом, мадемуазель Теодор-ра? В Евр-ропе нет более бдагор-родной материи!
Спустя полчаса, много раз повторив: "Это не достойно королевы", Теодора выбрала модель с множеством деталей, вышивок и пышными рукавами.
– А вы не станете выбирать себе платье, chéri? – спросила мадам Жоржетт у меня, хлопая длинными ресницами.
– О нет. Я не знаю, буду ли здесь в субботу. А если вдруг буду, то надену одно из тех, которые уже купила.
Все трое переглянулись, а потом снова повернулись ко мне.
– Вы должны выбрать себе платье для бала, София, – сказала Элиза. Обожаю, когда она называет меня по имени. Без всяких излишеств, в отличие от брата. – Эти платья для обычных дней. Я уже вам говорила, что будет много друзей нашей семьи. Хочу, чтобы они восхищались вами, а не жалели вас. Кроме того, Иэн утром просил меня помочь с выбором платья и отчетливо дал мне понять, что вы не слишком хорошо знаете местную моду. – Она подошла ко мне. – Поэтому я помогу!
Элиза взяла меня под локоть и мягко подвела к столу, на котором были разложены эскизы мадам Жоржетт.
– Это вам очень подойдет. Как считаете?
Я посмотрела на эскиз. Там было слишком много украшений.
– Все-таки я не вижу в том необходимости, Элиза. Спасибо за беспокойство, но в самом деле…
– София, я выберу сама, если вы и дальше будете непреклонной, – она спокойно улыбнулась.
Я вздохнула.
– Значит, мне хотелось бы что-нибудь менее навороченное, – я недовольно скривилась, глядя на эскиз, и прошептала: – Не хочу привлекать много внимания.
Элиза, улыбнувшись, продолжила перелистывать большие страницы желтоватой бумаги.
– Вы уже знаете новость? Вчера вечер-ром в пансионе мадам Герберт поселился один шевалье. Бедная вдова так испугалась, когда в ее дверь постучал грязный мужчина, без багажа, без детей! Мой Бог!
Опа!
Я повернулась, чтобы лучше рассмотреть лицо портнихи, но лишь ненароком сбросила на пол полную пуговичек чашу, стоящую на столе. Тысячи кружочков покатились по полу.
– Черт побери! Простите, мадам. – Я опустилась, чтобы собрать маленькие пуговицы, когда мне на помощь пришла ее ассистентка.
– Не беспокойтесь, chéri! Анелиз обо всем позаботится, – сказала портниха, пока я вставала с пола.
– Я не специально, правда! – Мое лицо горело.
– Я уже сказала, чтобы вы не беспокоились! О чем же говорила? А, точно, об иностр-ранце. Кажется, его огр-рабили. Бедняга! Но, к счастью, он не р-ранен! – Она встряхнула белыми локонами и покачала головой.
– Где он остановился, мадам Жоржетт? – огорченно спросила я.
– В пансионе Гер-рберт.
– Какое совпадение! История этого кабальеро, кажется, похожа на вашу… – начала Теодора, но Элиза быстро перебила ее:
– Теодора, посмотри на эту ленту! Думаю, она идеально подойдет к твоей новой шляпке.
Сестра Иэна не хотела, чтобы портниха знала, что моя история очень похожа на ту, которую она только что рассказала. По крайней мере, так думали они с Иэном, хотя я много раз повторяла, что на меня не нападали.
– Где, сеньорита Элиза? Ох! Она прекрасна! Она будет красиво смотреться на моей новой шляпке. – Полностью отвлекшись на ленту, Теодора встала со стула и подошла к целому шару из цветных лент, подвешенному под потолком.
Тема забыта.
– Как его зовут? Вам известно? – я не смогла сдержаться. Мне нужно было узнать побольше об этом мужчине.
– Пока не знаю, но видела, как сегодня утр-ром он нанял лошадь. Думаю, сейчас уехал из дер-ревни. Вы знакомы с ним? – Портниха приподняла брови, а на ее лице отразилось еще более сильное любопытство.
– Ах, нет! – Я пожала плечами, надеясь не показать разочарования от того, что не получилось узнать больше деталей. – Просто… мне стало любопытно. Я думала, это место такое спокойное!
– Ох! Это уже давно не так, chéri. Совр-ременные дни пр-ринесли много непр-риятных вещей.
Очень современные, действительно.
Больше я не задавала вопросов. Не желала ставить Элизу в неловкое положение. Я и так злилась из-за того, что по моей вине вся деревня обсуждала эту семью. Не хотелось усложнять ситуацию еще больше. Подожду момента, когда смогу поговорить с Иэном и попросить его о помощи. Снова!
Элиза выбрала для меня модель платья для бала, а я почти не обращала внимания на ткань, которую она мне показывала. Девушка настояла на белом цвете. У меня безумно кружилась голова. Я была уверена: здесь есть кто-то еще. Кто-то, кто в данный момент не находился прямо тут (в деревне, где я могла бы легко его встретить), а, возможно, где-то в другом месте искал способ выбраться из этого кошмара.
– Я заметила, что вы не используете кр-ринолин, chéri, – прошептала мадам Жоржетт, когда мы выходили.
Кринолин?
– Вы говорите про ту штуку, которая напоминает клетку? – Из всего, что мне в качестве одежды дала Мадалена, я не знала названия лишь этой клети.
Она, давясь от хохота, кивнула.
– И не собираюсь надевать! С этой штуковиной я даже не смогу сесть. Мне не верится, что вы и в самом деле используете их.
Мадам Жоржетт громко рассмеялась. Ее лицо покраснело от смеха. Прошло несколько минут, портниха успокоилась и смогла вымолвить:
– Пр-риму это во внимание, когда стану р-работать над вашим платьем.
– А, спасибочки, мадам Жоржетт! Это будет очень мило! – Кто знает, может, если у меня появится настолько же огромная юбка, как и у других женщин, то на меня перестанут смотреть такими странными глазами. Так, как сейчас на меня глядела мадам.
– София разговаривает немного не так, как мы, мадам Жоржетт. Она приехала издалека, – объяснила Элиза, улыбаясь мне.
– Очень даже "не так"! – (Кто бы говорил…) – Ор-ревуар, мадемуазель! Скор-ро увидимся.
– До встречи, – промолвила Теодора.
– До скорого, – попрощалась Элиза.
Я больше ничего не сказала. Просто быстро кивнула и вышла.
Я заставила Элизу и Теодору прогуляться по деревне аж до того пансиона. Это было старинное здание, срочно нуждавшееся в руке маляра. На углу сооружения над узкой высокой дверью висела деревянная табличка с вырезанным на ней названием пансиона. Я внимательно наблюдала за людьми, особенно мужчинами (теперь, по крайней мере, знала, что это мужчина), но вдруг поняла, что его там нет. Там не было никого, кто отличался бы от тех людей, с которыми недавно познакомилась. Никто не вел себя так же, как и я.
Пришлось выдержать пятнадцатиминутную поездку домой в экипаже. Теодора ни на минуту не закрывала рот.
– Странно, не правда ли? На двух человек напали практически в один день! О чем думает гвардия? Почему этих бандитов еще не поймали? Мне не верится, что они далеко отсюда. Не так ли, ведь я права, сеньорита София? – Теперь она посмотрела на меня. – Если бы вы смогли хотя бы вспомнить лица нападавших и описать их гвардейцам, вероятно, их бы нашли быстрее.
Она не дала мне возможности объяснить, что я не могу помочь. Что я не видела лиц нападавших, потому что их не было. Было только одно лицо, и я уверена, что та женщина находилась где-то в 2010 году, получая наслаждение от моих проблем и практикуя вуду с другими ничего не подозревающими людьми.
– Я попрошу отца нанять еще прислугу. Кто знает, может, они совсем…
Она все продолжала болтать, и я попробовала отключиться. Я и так фактически не слушала то, что она говорила, просто это отдаленное жужжание мешало мне ясно мыслить.
По прибытии я побежала в свою комнату и с замиранием сердца увидела, что телефон выключен. Как всегда. Я подумала, что там может быть сообщение или что-то еще. В конце концов, я была в деревне. В той же, куда ездила вчера утром. Так почему же ничего нет?
– Элиза, ты не против, если я навещу Шторма? Хочется еще раз его увидеть.
Честно говоря, мне хотелось побыть наедине и подумать.
– Конечно нет, сеньорита София. Мы будем в зале для чтения. Можем встретиться позже.
– Супер, – согласилась я, пытаясь улыбнуться.
В каком-то забытьи спустилась в конюшню.
До сих пор не понимала, что происходит. Мне нужна была помощь Иэна, еще раз. Хорошо, если бы завтра он отвез меня в деревню, чтобы я смогла убедиться, что тот мужчина уже вернулся. И в таком случае попробовала бы узнать, что ему известно.
Шторм гулял по пастбищу. Казалось, он был рад свободе. Я подошла к ограде и стала наблюдать за конем, скакавшим так же быстро, как и мои мысли.
В конце концов, почему я здесь? Каков настоящий мотив этой плохой шутки? Неужели тот мужчина, подобно мне, купил мобильный у странной продавщицы? Может быть, он, как и я, должен найти что-то? Он искал то же самое, что и я? Неужто это как погоня за сокровищами: кто первым обнаружит – тот вернется домой? Имеет ли он хоть какое-нибудь представление о том, что это?
Приблизившись ко мне, Шторм прервал мои мысли. Он подошел так близко, что я смогла дотронуться до него.
– Ну что, лошадка, наслаждаешься свободой?
Конечно, он не ответил. Не хватало еще, чтобы конь заговорил. Я протянула руку и дотронулась до его блестящей шерсти. Он фыркнул, но, по-моему, от удовольствия.