Перед домом росла липа, и как только я к ней приблизилась, высокий, пронзительный голос позвал: "Хеллоу, мисс". Не "мадемуазель", как можно было ожидать, а "мисс", произнесенное врастяжку - "ми-исс", из чего я поняла, что звавший меня прекрасно знал, кто я.
- Привет, - ответила я, но не увидела никого за металлической оградой дома.
Послышался смешок, и, подняв глаза вверх, я увидела мальчишку, висевшего на дереве, как обезьяна. Он вдруг спрыгнул и оказался рядом со мной.
- Здравствуйте, мисс. Меня зовут Ив Бастид.
- Здравствуй.
- А это Марго. Марго, не будь дурочкой, слезай.
- Я не дурочка.
Девочка вынырнула из ветвей и, как по перилам, соскользнула по стволу дерева на землю. Она была немного меньше мальчика.
- Мы живем там, - сообщил он мне.
Девочка кивнула, глаза ее блестели от любопытства.
- Очень приятный дом.
- Мы все живем в нем… все мы.
- Наверное, вам там хорошо живется.
- Ив, Марго! - позвал голос из дома.
- У нас здесь мисс, бабушка.
- Тогда зовите ее в гости и помните, как нужно себя вести.
- Мисс, - сказал Ив с легким поклоном, - извольте войти и познакомиться с бабушкой.
- С удовольствием. - Я улыбнулась девочке, которая ответила мне очаровательным реверансом. "Да, это не Женевьева", - подумала я.
Мальчик побежал вперед открыть чугунную калитку и весьма важно поклонился, придерживая ее, когда я проходила. Девочка шла рядом со мной по тропинке между кустами и кричала: "Мы здесь, бабушка!"
Я вошла в большой холл, и голос из открытой двери позвал:
- Ведите английскую леди сюда, дети мои.
В кресле-качалке сидела пожилая женщина, лицо ее было темным и морщинистым, густые седые волосы высоко зачесаны, темные глаза живо блестели под тяжелыми веками; тонкие с прожилками руки в коричневых пятнышках, которые у нас называют "цветы смерти", крепко держались за подлокотники кресла.
Она улыбнулась мне радостно, будто ожидала моего прихода.
- Извините, что не встаю, мадемуазель, - сказала она. - Суставы совсем не гнутся - порой приходится потратить все утро, чтобы встать, а вторую половину дня, чтобы сесть обратно в кресло.
- Пожалуйста, не вставайте. - Я пожала протянутую ею руку. - Очень приятно, что вы пригласили меня сюда.
Дети встали по обе стороны кресла и рассматривали меня внимательно, с оттенком гордости, будто я была чем-то очень редким, что им удалось открыть.
Я улыбнулась.
- Кажется, вы знаете, кто я. Боюсь, что в этом смысле преимущество на вашей стороне.
- Ив, стул для мадемуазель.
Он бросился за стулом и, принеся его, поставил с осторожностью напротив бабушки.
- Скоро вы узнаете о нас, мадемуазель. Все знают Бастидов.
Я уселась на стул.
- А как вы узнали обо мне?
- Мадемуазель, новости распространяются здесь быстро. Мы слышали, что вы приехали, и надеялись, что вы заглянете к нам. Видите ли, мы во многих отношениях часть замка. Этот дом был построен для одного из Бастидов, мадемуазель. И с тех пор Бастиды всегда в нем живут. До постройки дома семья жила в поместье, потому что Бастиды всегда были виноградарями. Говорят, если бы не было Бастидов, не было бы вина Гейяр.
- Понятно. Виноградники принадлежат вам.
Веки ее опустились, и она громко рассмеялась.
- Как и все здесь, виноградники принадлежат господину графу. Это его земля. И дом его. Все здесь его. Мы все работаем на него, и говоря, что без Бастидов не было бы вина Гейяр, мы имеем в виду, что вино, произведенное здесь, было бы недостойно этого имени.
- Я всегда считала, что, должно быть, очень интересно наблюдать процесс выращивания винограда… Видеть, как растет и зреет виноград, как из него делается вино.
- Ах, мадемуазель, это самая интересная вещь на свете… для нас, Бастидов.
- Мне бы хотелось это увидеть.
- Надеюсь, вы останетесь здесь надолго, и ваше желание исполнится. - Она обернулась к детям.
- Пойдите и найдите вашего брата. И сестру, и отца тоже. Скажите, что у нас гостья.
- Пожалуйста… не нужно беспокоить их из-за меня.
- Они будут разочарованы, если узнают, что вы приходили и они вас не видели.
Дети убежали. Я сказала их бабушке, что они очаровательны и прекрасно воспитаны. Она осталась довольна этим замечанием и поняла, почему я его сделала. Сравнивать я их могла только с Женевьевой.
- В это время Дня, - пояснила она, - у нас, как правило, не работают на свежем воздухе. Мой внук - он сейчас за старшего - в погребах, его отец помогает ему, после несчастного случая он не может работать на солнце, а внучка Габриэль работает в конторе.
- У вас большая семья и все заняты виноградарством? Она кивнула.
- Это семейная традиция. Когда подрастут Ив и Марго, они тоже будут заниматься этим.
- Как это должно быть приятно, и вся семья живет вместе в этом прекрасном доме! Пожалуйста, расскажите мне о них.
- Мой сын Арман - отец детей. Жан-Пьер самый старший из них, ему двадцать восемь лет, скоро двадцать девять. Он сейчас у нас главный. Еще есть Габриэль - ей девятнадцать, как видите, разница между ними в десять лет. Я думала, что Жан-Пьер будет единственным ребенком, а потом родилась Габриэль. Потом опять большой перерыв, а затем появился Ив и чуть позже Марго. У них разница в один год. Слишком мало, да и мать была уже не молода.
- Она?..
Она кивнула. Это были тяжелые времена. Арман и Жак, один из рабочих, были на подводе, когда лошади понесли. Оба они сильно пострадали. Жена Армана, бедняжка, думала, что он умрет и не вынесла этого.
Она заболела и умерла, оставив Марго… ей было только десять дней.
- Как это-печально.
- Трудные времена проходят, мадемуазель. Это случилось восемь лет назад. Сын мой выздоровел и может работать, внук - хороший мальчик, он сейчас действительно глава семьи. Он стал мужчиной, когда нужно было взять на себя ответственность. Что поделать, жизнь такова, - она улыбнулась мне. - Пожалуй, я слишком много говорю о Бастидах. Вы, наверное, уже устали.
- Нет, что вы, все это очень интересно.
- Но ваша работа, должно быть, гораздо интереснее. Как вам понравился замок?
- Я там совсем недавно.
- Вам предстоит увлекательная работа?
- Я еще не знаю, буду ли я ее выполнять. Все зависит от…
- От господина графа, естественно. - Она посмотрела на меня и покачала головой. - Это человек тяжелого нрава.
- Он непредсказуем?
Она пожала плечами.
- Он ожидал, что приедет мужчина. Мы все так считали. Слуги говорили, что приедет англичанин. В Гейяре быстро распространяются слухи. По крайней мере, мы не умеем держать язык за зубами. Мой сын говорит, что я слишком много болтаю. Он, бедняга, не отличается разговорчивостью. Смерть жены изменила его, мадемуазель, это очень печально.
Она прислушалась, и я тоже услышала топот конских копыт. На ее лице появилась гордая улыбка, и оно неуловимо изменилось. - Это, - сказала она, - Жан-Пьер.
Через несколько минут он появился в дверях. Среднего роста, светло-каштановые волосы - видимо, выгоревшие на солнце; когда он улыбался, темные его глаза превращались в щелочки, загорелое лицо имело оттенок темной меди. Было видно, что это человек необыкновенной жизненной силы.
- Жан-Пьер! - сказала женщина. - Это мадемуазель из замка.
Он подошел ко мне, улыбаясь так, будто, как и остальные члены семьи, он был счастлив видеть меня и церемонно поклонился.
- Добро пожаловать в Гейяр, мадемуазель. Очень любезно с вашей стороны навестить нас.
- Это вышло случайно. Ваш младший брат и сестра увидели меня, когда я проходила мимо и пригласили зайти.
- Вот и отлично! Я надеюсь, что это не последний визит. - Он подтянул стул и сел. - Как вам понравился замок?
- Это великолепный образец архитектуры пятнадцатого века. У меня пока еще не было возможности изучить его, но я считаю, что он похож на замки Ланже и Лош.
Он засмеялся.
- Клянусь богом, мадемуазель. Вы знаете о сокровищах нашей страны больше, чем мы, ее жители.
- Вы заблуждаетесь, но чем больше узнаешь, тем больше понимаешь, как много предстоит еще узнать. Для меня это - картины и памятники архитектуры, для вас… виноградная лоза.
Жан-Пьер засмеялся. Смех его был непринужденным и потому приятным. - Невозможно сравнивать: Духовное и материальное!
- Как это должно быть интересно - я уже говорила об этом мадам Бастид - сажать лозу, выращивать виноград, ухаживать за ним, а потом превращать его в вино.
- Это рискованное дело, - сказал Жан-Пьер.
- Как и любое другое.
- Вы даже не представляете, мадемуазель, какие страдания выпадают на нашу долю. Не померзнут ли побеги? Не будут ли ягоды слишком кислыми из-за холодного лета? Каждый день приходится проверять лозу на плесень, на черную гниль, на различных насекомых, которые грозят испортить урожай винограда. Мы спокойны только тогда, когда урожай собран - и нужно видеть, как мы тогда радуемся.
- Надеюсь, что увижу.
Он удивился. - Вы уже начали работу в замке, мадемуазель?
- Еще нет. Меня еще не приняли. Мне придется подождать…
- Решения господина графа, - вставила мадам Бастид.
- Это естественно, - сказала я, движимая необъяснимым желанием защитить его. - Ведь могут сказать, что я явилась под фальшивым предлогом. Ждали моего отца, а я не сказала им, что он умер и что я продолжаю выполнять его заказы. Все зависит от господина графа.
- У нас всегда все зависит от господина графа, - покорно согласилась мадам Бастид.