- Да, мадемуазель Лоусон, - продолжал граф. - Вчера вечером мы смотрели картину, и то, как вы возродили к новой жизни мою прародительницу, вызвало большое восхищение. Она много лет была спрятана под слоем пыли. Теперь мы имеем удовольствие лицезреть и ее, и ее изумруды. О, эти изумруды…
- Время от времени интерес к ним возрождается, - произнес Филипп.
- И это вы, мадемуазель Лоусон, дали начало новому возрождению.
Он смотрел на меня с шутливым гневом.
- А вы этого не желаете? - спросила я.
- Кто знает? Новая волна интереса может закончиться тем, что мы, наконец, их найдем. Вчера вечером, когда мы осматривали картины, кто-то снова предложил начать поиски сокровищ, и клич был подхвачен. Итак, приступаем к поискам сокровищ. Несомненно, вы должны в этом участвовать.
Мадемуазель де ла Монелль положила свою ладонь ему на руку. - Мне будет страшно бродить по этому дому… одной.
Кто-то ответил, что такое вряд ли допустят, и все, включая графа, засмеялись.
Затем его взгляд снова остановился на мне, глаза его смеялись.
- Конечно, это лишь игра и позже я расскажу вам о ее правилах. Начать придется скоро, потому что мы не знаем, как долго это развлечение продлится. Готье все утро готовил записки.
Через час с небольшим начался поиск сокровищ. Подсказки были написаны на листках бумаги и спрятаны в определенных местах по всему замку. Каждому дали первую подсказку, в которой в зашифрованном виде было написано, где искать вторую; если место удавалось найти, там обнаруживалась стопка бумажек, на одной из которых была написана следующая подсказка; и тот, кто будет достаточно удачлив, чтобы разгадать последнюю загадку, станет победителем.
Пока все читали свои подсказки, поднялся шум, болтовня, раздавались возгласы ужаса. Некоторые гости удалились парами. Я не видела ни графа, ни Филиппа, ни Женевьевы, и чувствовала себя, словно в незнакомом доме. Никто не подошел ко мне. Наверное, они недоумевали, почему женщина, просто работавшая у графа, была приглашена на вечер. Возможно, они считали, что согласно приличиям я должна была справлять Рождество дома, а раз уж я осталась здесь, значит, мне просто некуда ехать.
Я увидела, как молодой человек и девушка, взявшись за руки, выскользнули из комнаты, и сообразила, что цель подобной игры вовсе не в том, чтобы разгадывать загадки, а в том, чтобы дать возможность гостям пофлиртовать вдоволь.
Обратив, наконец, внимание на свою записку, я прочла:
"Принесите присягу, и если вас мучит жажда, выпейте".
После нескольких секунд размышления мне стала понятна игра слов. Присягу приносили при дворе, а во дворе находился колодец.
Через лоджию я прошла во двор; как я и предполагала, на ограде колодца лежал камень, под которым были спрятаны другие подсказки. Я взяла одну и поспешила обратно в замок. После прочтения следующей записки мне пришлось забраться под самую крышу башни. Ради такого случая замок был ярко освещен: на стенах его мерцали светильники по три свечи в каждом.
К тому времени, как я обнаружила уже три записки, игра целиком захватила меня, и я почувствовала азарт, потому что есть что-то завораживающее в поисках сокровищ, - даже шуточных - особенно, если в нее играют в старинном замке. К тому же, из головы у меня не выходила мысль, что предыдущие поиски были настоящими. Представляю, как они искали эти изумруды!
Шестая записка направила меня к темницам, где я была только один раз - с Женевьевой. Лестница была освещена, поэтому я решила, что не ошиблась, вообразив, что найду подсказку где-то внизу.
По ступеням я спускалась, держась за веревку. И вот я в темницах. Нет, я, вероятно, ошиблась - здесь царила темнота. Готье не мог положить записки в таком ужасном месте.
Я уже собиралась подняться по лестнице, когда прямо над своей головой услышала голоса.
- Но Лотер… мой дорогой.
Я отступила в темноту, хотя в этом не было нужды, потому что они и не думали спускаться.
Я никогда не слышала, чтобы граф разговаривал столь ласково:
- Мне придется довольствоваться тем, что ты будешь здесь… всегда.
- Ты подумал о том, как я буду чувствовать себя… живя под одной крышей с тобой?
Я не должна была там стоять, но не могла решить, что мне теперь делать. Если я поднимусь вверх и предстану перед ними, это будет весьма неловкая ситуация. Может быть, они уйдут и никогда не узнают, что я случайно подслушала их. Это, конечно, была мадемуазель де ла Монелль, к говорила она с графом так, словно он был ее возлюбленным.
- Моя дорогая Клод, так будет лучше для тебя.
- Если бы это был ты… а не Филипп.
- Ты никогда не была бы счастлива. Ты не чувствовала бы себя в безопасности.
- Ты воображаешь, что я буду бояться, что ты можешь убить меня!
- Ты не понимаешь. Тот скандал вновь оживет. Ты не можешь себе представить, как это будет неприятно. Он разрушит нашу жизнь. Я дал зарок никогда не жениться.
- Поэтому ты вынуждаешь меня пойти на этот фарс с Филиппом…
- Поверь, так будет лучше. Пора возвращаться. Но не вместе…
- Лотер… еще немного.
Короткая пауза - я представила себе их объятия. Потом удаляющиеся шаги, и я осталась совсем одна в темноте.
Я поднялась по ступеням, уже не думая о записках, Итак, граф и мадемуазель де ла Монелль были - или оставались - любовниками, и он не собирается на ней жениться. Из-за несчастья с первой женой на него будут смотреть с подозрением, если он решится на повторный брак. Со столь сложной ситуацией сможет справиться только решительная женщина, безоглядно любящая его. Мадемуазель де ла Монелль, вне всякого сомнения, к этой категории не относилась. Граф тоже это знал - он был проницательным человеком, - и его сердце всегда будет починяться рассудку. Если мои предположения правильны, он собирается выдать ее замуж за Филиппа и оставить ее в доме. Это невероятно цинично, но так похоже на него. Что ж, мужчины есть мужчины, - подумала я с горечью. Веками короли находили услужливых мужей для своих любовниц, потому что не могли или не хотели сочетаться с ними браком.
Как это отвратительно! Лучше бы я никогда не приезжала в замок. Если бы я смогла убежать… воспользоваться предложением Филиппа и поехать в дом мадемуазель де ла Монелль… да разве это возможно? И не странно ли, что именно в ее дом он предлагал мне поехать! Путь к отступлению оставался один… домой в Англию. Я обдумывала эту идею, прекрасно осознавая, что не уеду из замка, пока меня к этому не вынудят.
И какое тебе дело до темных любовных интриг некоего распутного французского графа? Ровно никакого.
В доказательство этого я свежим взглядом посмотрела на записку. Вместо темниц она привела меня в оружейную галерею, под которой находился каменный мешок. Оставалось надеяться, что мне не придется спускаться туда: наверняка, Готье не положит туда записку. Так оно и оказалось. Я нашла то, что искала, на подоконнике; содержание записки требовало от меня вернуться в банкетный зал со всеми подсказками, которые я нашла, потому что там и был конец похода за сокровищами.
Вернувшись туда, я обнаружила Готье - он сидел за столом и спокойно потягивал вино.
Увидев меня, он вскочил на ноги и воскликнул:
- Только не говорите мне, мадемуазель Лоусон, что вам удалось их все обнаружить!
Я отдала ему подсказки.
- Итак, - произнес он, - вы первая.
- Возможно, - сказала я, думая о графе и мадемуазель де ла Монелль, - другие не были столь усердны.
- Ну, все что вам осталось сделать, это подойти к тому шкафчику и взять сокровище.
Я пошла, выдвинула указанный им ящик и нашла там маленькую коробочку.
- Это оно и есть, - сказал Готье. - И скоро состоится торжественное награждение.
Он принялся звонить в медный колокольчик. Это было сигналом того, что поиск сокровища закончился, и все должны вернуться в зал.
Через некоторое время все собрались; я заметила, что лица некоторых гостей раскраснелись, костюмы были в некотором беспорядке. Граф, однако, явился со своим обычным неприступным видом в гордом одиночестве; и я заметила, что мадемуазель де ла Монелль пришла в сопровождении Филиппа.
Узнав, что я стала победительницей, граф улыбнулся: очевидно, это его позабавило.
- Разумеется, - с милой улыбкой высказался Филипп, - у мадемуазель Лоусон было явное преимущество: она ведь специалист по старинным зданиям.
- А вот и сокровище, - сказал граф и открыл коробочку - там была брошь - зеленый камень на тонкой золотой ветке.
Одна из женщин воскликнула:
- Похоже на изумруд!
- В замке ищут только одно сокровище - изумруды. Разве я вам не говорил? - ответил граф.
Он вынул брошь из коробочки и произнес:
- Позвольте, мадемуазель Лоусон - И приколол ее на платье.
- Благодарю вас… - пробормотала я.
- Благодарите свое мастерство. Я думаю, что остальные нашли не более трех подсказок Готье.
Кто-то сказал:
- Если бы мы знали, что призом будет изумруд, мы бы проявили больше старания. Почему вы не предупредили нас, Лотер?
Несколько гостей подошли ко мне, чтобы рассмотреть брошь, среди них Клод де ла Монелль. Было очевидно, что она возмущена. Ее тонкие белые пальцы быстро тронули брошь.
- Это настоящий изумруд! - проговорила она. И отвернувшись, добавила:
- Действительно, мадемуазель Лоусон весьма умная женщина.
- О нет, - быстро ответила я, - Это лишь потому, что я, в отличие от других, и вправду играла в эту игру.
Она обернулась, и на мгновение наши глаза встретились. Внезапно она рассмеялась и встала рядом с графом.