- Что ты делаешь? Можешь зайти ко мне?
- Я только что вернулась, - говорю я, неожиданно сдувшись от напряжения и ожидания.
- Кое-что произошло. Кое-что очень важное. Я не могу объяснить это по телефону, нам нужно встретиться и поговорить. - Голос Мэгги звучит ужасно, и первая мысль, которая приходит мне в голову, что ее родители разводятся.
Мать Мэгги - Анита - открывает мне дверь. Она выглядит изможденной, но невооруженным взглядом видно, что раньше она, вероятно, была очень красивой. На самом деле Анита - очень хорошая, даже слишком хорошая и поэтому мне все время кажется, что это только оболочка, внутри которой прячется другой человек, который однажды вырвется на свободу и сделает что-то ужасное, например подожжет свой дом.
- О, Кэрри, - говорит Анита. - Я так рада, что ты здесь. Мэгги отказывается выходить из своей комнаты и говорить мне, что произошло. Может быть, ты сможешь заставить ее спуститься вниз. Я была бы тебе очень благодарна.
- Я позабочусь об этом, миссис Стивенсон, - успокаиваю я ее. Сколько я знаю Мэгги, она с завидной регулярностью запирается в своей комнате. Даже не могу припомнить, сколько раз точно мне приходилось уговаривать ее покинуть свое убежище.
У Мэгги обалденная комната с панорамными окнами с трех сторон и шкафом для одежды на всю стену. Практически все в городе знают дом Стивенсонов: он в основном состоит из стекла, а его дизайн разработал известный современный архитектор. Однако внутри дома все довольно аскетично, потому что отец Мэгги терпеть не может нагромождения мебели. Я приоткрываю дверь в комнату Мэгги:
- Мэгвич?
Мэгги лежит на кровати в белой хлопковой ночнушке и вылезает из-под одеяла как неприветливое привидение.
- Анита! - ворчит она на мать, которая выглядывает из-за моей спины. - Я же просила тебя оставить меня одну.
Анита выглядит одновременно встревоженной, виноватой и беспомощной, в чем нет ничего удивительно: она всегда так реагирует на истерики дочери. Она быстро исчезает, а я захожу в комнату.
- Мэгз? - беспокоюсь я. - С тобой все в порядке?
Мэгги усаживается на кровати, скрестя ноги по-турецки, упирается локтями в колени и кладет голову на руки.
- Я не знаю. Я сделала что-то ужасное.
- Что?
- Не знаю, как тебе сказать.
Всем своим видом я демонстрирую, что не собираюсь никуда уходить и в любом случаю дождусь объяснений, что бы она ни скрывала. Я сажусь на пухлый, набитый ватой предмет, который в этой комнате заменяет кресло. По мнению отца Мэгги, это эргономичное хитроумное изобретение шведского дизайна для формирования правильной осанки, которое предотвращает боли в спине. Это изобретение, помимо прочего, пружинит, поэтому я немного покачиваюсь. Мне уже начинают надоедать проблемы других людей.
- Послушай, Мэгз, - настойчиво говорю я, - у меня не так уж много времени. Мне нужно забрать Доррит из "Гамбургер Шэк".
Я ее даже не обманываю, ну, по крайней мере, в моих словах есть доля правды: мне действительно нужно будет забрать сестру из закусочной, но не прямо сейчас.
- Но там будет Уолт! - выкрикивает она.
- И что?
Родители Уолта настаивают на том, чтобы тот работал после школы, чтобы накопить денег на колледж. "Гамбургер Шэк" - это единственное место, куда его взяли, но это сдельная работа за четыре доллара в час, и я сомневаюсь, что Уолт сможет набрать денег хотя бы на один семестр.
- Это означает, что ты его увидишь.
Мэгги вот-вот задохнется от волнения.
- Ты собираешься ему сказать, что видела меня?
Меня это все больше и больше раздражает.
- Я не знаю. Я должна ему сказать, что видела тебя?
- Нет! - восклицает она. - Я избегаю его все выходные, сказала, что поеду навестить брата в Филадельфию.
- Зачем?
- Ты что, не понимаешь? - Она драматически вздыхает. - Питер.
- Питер? - повторяю я, несколько озадаченно.
- Я переспала с ним.
- Что?
Мои ноги запутались, и я наклоняюсь так неудачно, что падаю, увлекая за собой всю шведскую конструкцию.
- Тссс! - говорит Мэгги.
- Я ничего не понимаю, - говорю я, пытаясь выпутаться из захватившего меня в плен стула. - Ты занималась сексом с Питером?
- У меня были с ним половые отношения.
В наших рядах девственниц стало еще на одного человека меньше.
- Когда? - спрашиваю я, после того как мне, наконец, удается встать на ноги.
- Прошлой ночью. В лесу за моим домом, - говорит она. - Ты помнишь, той ночью, когда мы красили коровник, он все время крутился около меня? Затем он позвонил мне вчера утром и сказал, что ему нужно меня увидеть. Он сказал, что был тайно влюблен в меня в течение трех лет, но боялся подойти ко мне, потому что думал, что я такая крутая, что даже не буду с ним разговаривать. Затем мы пошли погулять и сразу начали целоваться.
- И что потом? Вы просто сделали это? Прямо в роще?
- Не удивляйся ты так сильно, - голос Мэгги звучит немного обиженно и самодовольно одновременно, - только потому, что ты этого не делала.
- Откуда ты знаешь, что не делала?
- А что, делала?
- Пока нет.
- Ну вот.
- Так ты просто сделала это. Прямо на земле, на листьях? Как насчет веток: они ведь могли, впиться тебе в задницу?
- Поверь мне, когда ты занимаешься сексом, то не замечаешь таких мелочей, как ветки.
- Правда? - Я вынуждена признать, что мне чрезвычайно любопытно. - Как это было?
- Изумительно, - вздыхает она. - Я не знаю, как точно описать, но это было лучшее чувство, которое я когда-либо испытывала. Нужно только начать, и тогда тебе хочется этого снова и снова. И… - Она делает театральную паузу для пущего эффекта. - Я думаю, что я испытала оргазм.
У меня отваливается челюсть.
- Это невероятно.
- Я знаю. Питер говорит, что девушки практически никогда не испытывают оргазм в первый раз. Вероятно, я очень чувственная.
- Питер занимался этим раньше?
Если да, то я готова застрелиться.
- Должно быть, - самодовольно говорит Мэтти.
На какую-то долю минуты в комнате повисает тишина. Мэгги мечтательно перебирает бахрому на покрывале, я смотрю за окно, - удивляясь тому, как сильно я от всех отстала. Неожиданно мир кажется мне разделенным на два типа людей - на тех, кто занимался сексом, и на тех, кто не занимался.
- Итак, - говорю я наконец, это означает, что вы с Питером встречаетесь?
- Я не знаю, - шепчет она. - Думаю, что я в него влюбилась.
- А как же Уолт? Я была уверена, что ты любишь Уолта.
- Нет. - Она качает головой. - Я его любила два года назад. Но в последнее время он стад для меня скорее другом, чем парнем.
- Понимаю.
- Мы уже перешли на третью базу, но на ней Уолт и остановился. Он ни как не хочет идти дальше, я даже задумалась, возможно, Уолт меня не любит. Мы вместе уже два года, а парень отказывается от секса. Ну, разве это нормально?
Я хочу сказать, что, возможно, он хочет сохранить себя, но правда в том, что это действительно очень странно.
- Так ты хотела, а он нет? - спрашиваю я, чтобы все прояснить.
- Я хотела переспать с ним на мой день рождения, а он отказался.
- Странно, - говорю я. - Определенно странно.
- И это о чем-то должно говорить.
Необязательно. Но у меня нет сил спорить с ней. Ни с того ни с сего я вдруг чувствую огромную потерю; Мэгги, Уолт и я были единым целым. В течение последней пары лет мы везде ходили вместе: тайком проникали в загородный клуб ночью и воровали гольф-кары, охлаждали упаковку пива в реке, разговаривали, и разговаривали, и разговаривали обо всем на свете - от математических терминов до того, с кем встречается Джен Пи. Что теперь будет с нашей троицей? У меня как-то совсем не получается представить Питера на месте Уолта в наших дурацких приключениях.
- Я думаю, что мне нужно порвать с Уолтом, - говорит Мэгги. - Но я не знаю как. Вот что я должна ему сказать?
- Ты можешь попытаться сказать ему правду.
- Кэрри? - вкрадчиво спрашивает она. - Я бы хотела узнать, может быть, ты можешь…
- Что? Порвать с ним? Ты хочешь, чтобы я рассталась с Уолтом за тебя?
- Ну, просто подготовь его, - говорит Мэгги.
Мэгги и Питер? Я не могу представить двух других людей, которые бы меньше подходили друг другу: Мэгги - такая ветреная и эмоциональная и Питер - такой серьезный. Но может, их личности уравновешивают друг друга.
Я заезжаю на стоянку около "Гамбургер Шэк", глушу двигатель машины и думаю: "Бедный Уолт". "Гамбургер Шэк" - это закусочная, известная своими гамбургерами, украшенными сверху луком и перцем. В наших местах это считается чуть ли не высокой кухней: жители Каслбери просто обожают жареный лук и перец. Мне очень нравится, как они пахнут, а вот Уолт, который готовит лук и перец на гриле, говорит, что его тошнит от этого запаха. Он залезает ему под кожу, и даже когда он спит, ему снятся только лук и перец.
Я замечаю Уолта за стойкой около гриля. Единственные посетили, кроме меня, - три девочки-подростка с волосами, выкрашенными в разные оттенки розового, голубого и зеленого. Я уже прохожу мимо них, как неожиданно понимаю, что один из этих панков - моя сестра. Доррит ест луковое кольцо, как будто ничего не происходит.
- Привет, Кэрри, - говорит она. И нечто вроде "Как тебе мои волосы?". Она берет свой молочный коктейль и шумно осушает стакан.
- Отец тебя убьет, - предупреждаю я, но Доррит только пожимает плечами. - Иди в машину. Я буду через минуту.
- Я еще не закончила с луковыми кольцами, - невозмутимо отвечает она. Ненавижу то, как моя сестра отказывается слушаться старших, особенно меня.