– Солнышко! – протяжно прошептал он. – Как я соскучился. Машина сломалась прямо на проезжей части, пришлось прямо там ее ремонтировать. А я не о ремонте думаю, а переживаю, что опоздаю домой. К тебе. У-у-у... Как же приятно тебя обнимать. Девочка моя... Хорошо, что ты у меня есть.
Положив голову на грудь Виталику, Женя, еле сдерживая слезы, снова вернулась к тяжелым мыслям. "Но как же так! Неужели можно врать столь правдоподобно? В обед заехал к любовнице, наговорил ей нежностей, а вечером слово в слово повторил ту же песню мне?"
Женя пришла к выводу, что ей ничего не остается, как выяснить самой, действительно ли девица с рыжими волосами является отрадой ее мужа и на какую двойную жизнь Виталика намекал Гриша Перепалкин. "Завтра не получится... – рассуждала она. – Вечером у меня занятие с соседским мальчиком, а вот послезавтра... До послезавтра я обязательно что-нибудь придумаю. Уж один-то день переживу".
Зерно сомнения посеяли. Выбросить его оказалось непростой задачей.
Глава 3
Виталик
20 октября 2004 года
Он посмотрел на часы – двадцать два ноль-ноль. Поздновато для задержки на работе. Раньше в восемь всегда был дома, пил чай, смотрел телевизор и обнимал любимую жену. Ну что еще нужно для полного счастья? Чем не семейная идиллия? Так нет же... Почему людям не живется спокойно? Обязательно найдут проблемы на свою голову. Напоминает маразматический совет: если у твоего собеседника нет настроения, испорти его окончательно, а потом подними до той планки, на которой оно находилось до этого, и человек почувствует себя счастливым. Казалось бы, глупость, а действует.
Ну зачем он играет в эту игру? Опасную и непредсказуемую. Как будто сидишь на бочке с порохом... Чего не хватает? Денег? Их можно заработать. Любви? От добра добра не ищут. Славы? А зачем она нужна ему? Он не тщеславный. Уважения? Виталий Лопатин постепенно добивается поставленных целей, и признания в том числе.
Боже мой, оказывается, все есть! А остановиться он уже не может. Сам заварил кашу, самому и расхлебывать.
Да, придется снова соврать, что ждал шефа. Из ресторана? Кажется, так он говорил вчера. С деловой встречи? Было на той неделе, но оправдание хорошее, спокойно можно назвать.
Вообще-то лгать Виталик не любил, да толком-то и не умел. В оправдательных речах он был не оригинален и, как ему казалось, не убедителен. Впрочем, стандартное "задержался на работе" срабатывало всегда. Женя нежно его обнимала, чмокала в щеку и бежала на кухню разогревать ужин. Он чувствовал себя подлецом, но ничего не мог поделать. Иногда давился гречкой или макаронами, потому что за час до этого съел в ресторане вкуснейшую баранью ножку или запеченную форель. Не хотелось расстраивать Женечку, ведь она уверена, что муж голоден. Ах, как бы он хотел сводить ее в шикарный ресторан, заказать бутылку самого дорогого шампанского, блины с черной икрой, воздушный, тающий во рту шоколадный десерт... Но Виталик не смел, не знал, как это сделать... В общем, заврался и запутался. И неизвестно, чего больше, первого или второго.
Сейчас он разрывается между двух огней. И выбрать между ними не представляется возможным. У него были две жизни, две работы. А сейчас вроде бы и две женщины. Неужели можно иметь две страсти одновременно? Раньше он считал, что это недопустимо, немыслимо, глупо. Но оказывается, ничего невозможного нет, если есть огромное желание. А желание, как ни странно это прозвучит, было. Он знал, на что шел и зачем затевал весь этот спектакль. "Я буду вознагражден, – повторял Виталий про себя. – Когда моя афера закончится, все станет на свои места. Я объяснюсь, попрошу у Женечки прощения... Женщины терпеливы, у них тонкая организация, и если правильно к ним подойти, они, все поняв, прощают, становятся податливыми, как пластилин. Главное – уметь лепить из них то, что ты хочешь".
Виталик не умел лепить. Вернее, он не был уверен, что у него есть задатки скульптора. Для этого нужно время и длительная практика, а как раз ее и не хватало.
Женщин, с которыми встречался, мог посчитать на пальцах. И не то чтобы он им не нравился, скорее наоборот. На нем часто задерживались голубые, карие, зеленоватые женские глаза. От одного взгляда хотелось немедленно бежать прочь, от другого он начинал чувствовать себя как кролик, гипнотизируемый голодным удавом; в третьем – только пустота... Четвертый – слишком стеснительный и неуверенный... В общем, ни в одних глазах он не утонул, не растворился. Редкие, ни к чему не обязывающие встречи. Благо отголоски сексуальной революции уже докатились до России и намертво застряли в головах подрастающего поколения. Впрочем, Виталик понимал и другое: несмотря на кажущуюся раскрепощенность и готовность раздвигать ноги перед каждым вторым кавалером, любая не отягощенная узами брака девушка в душе мечтала выйти замуж. И отдаваясь плотским утехам с мужчиной, втайне надеялась, что рано или поздно он сделает заветное предложение. Он не хотел никого обнадеживать, соответственно сдерживал свой пыл и стремился искать заведомо временный объект для утоления физических потребностей. Он ждал ту единственную и неповторимую, которой сразу же захочется предложить руку и сердце...
В свое время у него была такая девушка. Но отсутствовал жизненный опыт, возраст был неприемлемый для женитьбы, негде было жить.
Виталику тогда едва исполнилось восемнадцать. Худощавый, видный, с мускулистыми руками парень часто замечал, что на нем останавливаются заинтересованные взгляды представительниц слабого пола. До призыва в армию оставалось два месяца. Два месяца беззаботности и свободы. Впрочем, свободного времени у него было не ахти как много. Он подрабатывал тем, что мыл машины на автостоянке, и приносил в дом первые, пусть небольшие, но деньги. Часто хотелось бросить грязную и мокрую тряпку в лицо придирчивым водителям, но место дорого стоило, и деваться было некуда. Конечно, не в его возрасте мыть машины, а что поделаешь? Кто возьмет парня без образования и опыта работы, тем более если ему совсем скоро в армию?
Ее, хрупкую, воздушную, с нежной, прозрачной кожей, выпирающими ключицами и острыми коленками, Виталик видел практически каждый день. Она ходила в институт одной и той же дорогой – мимо автостоянки. Впервые увидев худышку, парень проводил ее заинтересованным взглядом.
– Каланча, – раздалось у него за спиной. Парковщик с бордовым лицом и кривой ухмылкой, одетый в застиранную майку и затертые джинсы, тоже смотрел ей вслед. – Мощи одни, – прокомментировал он. – Ни рожи ни кожи, – вынес окончательный приговор.
– А ты на себя давно в зеркало смотрел? – огрызнулся Виталик. – К тебе скоро на пушечный выстрел ни один клиент не подойдет, не то что девушка. Помылся бы. Может, под этой майкой еще и другую отскребешь.
Парковщик побагровел еще больше, глаза его налились кровью, и он бросился на парня с кулаками, но получил мощный отпор и незамедлительно ретировался, передвигаясь чуть ли не на четвереньках. С тех пор при мойщике машин он избегал высказывать свое субъективное мнение о девушках вообще или о какой-то конкретной особе. Даже зауважал Виталия и регулярно подбрасывал ему халтуру в виде желающих видеть свою машину чистой, отполированной и сверкающей на солнце.
С того памятного дня Виталик стал приходить на работу ровно в восемь. Понравившаяся ему девушка оказалась пунктуальным человеком и рьяной студенткой. В промежутке между восемью часами десятью минутами и восемью часами двадцатью минутами она следовала по привычному маршруту. Обратно возвращалась, как правило, в шестнадцать часов.
Сначала она просто проходила мимо, не замечая парня, с изумлением и нежностью глядящего на нее. Потом заметила и при встрече косила глаза в его сторону. Потом они стали здороваться кивком головы, дальше начали говорить друг другу "привет" и наконец... Наконец, она подошла к скромнику.
Виталик давно уже хотел познакомиться, придумывал подходящие слова, искал удобного момента. А моменты были. То она останавливалась, роясь в сумке, то у нее развязывался шнурок как раз напротив парковки, то здесь же, совсем неподалеку, они с подругой болтали не менее получаса... Тем не менее каждый раз он находил все новую и новую отговорку. Во-первых, он стеснялся своей работы, во-вторых, считал, что вряд ли такая девушка захочет знакомиться с таким, как он... Но она захотела, более того, с удовольствием проводила теперь с ним все вечера.
Сразу после работы Виталик старался как можно скорее добраться до дома, переодеться и встретить Лилю в условленном месте. Сначала они держались за руки, потом он несмело обнял ее за талию... Их первый поцелуй... Виталик помнит его до сих пор. Они спускались на эскалаторе в метро, и какая-то неведомая сила потянула его к Лиле. Через мгновение они взасос целовались на виду у толпы народа. Лиля рассказывала, что почувствовала приблизительно то же самое. Ах, как она целовалась. Упругие податливые губы чувствовали малейшее желание. Они то легонько касались его губ, то впивались с такой силой, что у Виталика начинали дрожать колени. Язык умело щекотал уголки рта, потом куда-то исчезал и вновь появлялся, осторожно проводя кончиком по его зубам. Далее легкое покусывание, и снова губы впивались так, что темнело в глазах от наслаждения.