Он провел рукой по поредевшим волосам, приглаживая их:
- Мне нелегко говорить об этом, Лорен. Придется отказать тебе от места. Ты же знаешь, дела у нас идут неважно. Корпорация собирается закрыть эту аптеку. Мне очень жаль.
Через секунду до нее дошел смысл его слов.
- Вы увольняете меня?
- Мы временно отказываемся от твоих услуг. Если дела пойдут лучше… - Он протянул ей письмо. - Это блестящая рекомендация. Мне очень жаль тебя терять.
В доме было слишком тихо. Анджи стояла у камина, глядя на океан в лунном свете. Тепло поднималось вверх по ее ногам, не прогоняя холода внутри. Она скрестила руки на груди. Всего лишь половина девятого, идти спать слишком рано. Она с тоской смотрела на звезды. Если бы повернуть время вспять и вновь стать той женщиной, у которой не было проблем со сном.
В объятиях Конлана ей было бы легче. Она уже успела забыть, сколько тепла исходит от мужского тела. Похоже, ей сегодня не уснуть.
Ей нужен шум. Близость жизни. Схватив ключи, она бросилась к двери. Через пятнадцать минут ее машина остановилась у Мириной двери. Маленький домик стоял посреди крошечного участка, заставленного велосипедами и скейтбордами.
Анджи вышла из машины. Вокруг нее сомкнулась ночь, моросил дождь. Она торопливо зашагала по дорожке и постучала в дверь. Мира появилась почти мгновенно.
- Входи. Я тебя ждала, - коротко сказала она.
Она направилась в общую комнату с огромным телевизором у стены. На дубовом кофейном столике стояло два бокала красного вина.
Анджи не могла не улыбнуться. Она уселась на диван и взяла бокал с вином.
- А где остальные?
- Младшие спят, старшие делают уроки, а Винс пошел на праздник своей лиги. - Мира вытянулась на диване. - Ну так что?
- Ты о чем?
- Вперед, Анджи. Ливви ушла. Мама встала грудью на защиту лазаньи, а ресторан терпит убытки.
Анджи подняла глаза, пытаясь улыбнуться:
- И не забудь о том, что я учусь жить одна.
- Судя по твоему виду, у тебя это не слишком хорошо выходит.
- Ты права. - Она сделала большой глоток вина. Поставив бокал на место, она поднялась, подошла к окну и выглянула на улицу. - В последнее время со мной что-то происходит.
Встав рядом с ней, Мира коснулась ее плеча:
- Тебе нужно сбавить темп.
- Что ты имеешь в виду?
- С самого детства ты мчалась к цели на всех парах. Ты не могла дождаться, когда наконец-то покинешь Уэст-Энд. Потом ты набросилась на учебу. - Ее голос смягчился. - А когда вы с Конланом решили завести семью, ты сразу же начала следить за своей овуляцией и подгонять ее.
- Добра это мне не принесло.
- И теперь, когда ты проиграла, ты по-прежнему мчишься на полной скорости. Прочь от разрушенного брака к разоряющемуся ресторану. Как ты можешь понять, чего хочешь, если тебе некогда вглядеться в то, что тебя окружает?
- Что ты знаешь о желаниях? - сказала Анджи, услышав боль в своем голосе.
- У меня есть муж, который любит свою лигу по боулингу почти так же, как меня. Я никогда не работала под началом человека, который не был мне родственником. Когда ты посылала мне открытки из Нью-Йорка или Лондона, я старалась скопить денег на стрижку. Поверь мне, я знаю, что такое желания.
Анджи захотелось повернуться и посмотреть в лицо сестре, но она не решилась.
- Я отдала бы все это за одного ребенка.
- Я знаю.
Наконец Анджи повернулась и тут же поняла, что это была ошибка. В глазах Миры стояли слезы.
- Мне нужно идти, - пробормотала Анджи.
- Не уходи…
Отстранив Миру, она побежала к выходу. Снаружи шел дождь, размывая очертания предметов. Она завела мотор и дала задний ход прежде, чем Мира успела выскочить из дома.
Анджи мчалась по улицам, почти не сознавая, где она. Громко играло радио. Наконец она оказалась на парковке супермаркета "Сэйфуэй", привлеченная, словно мотылек, яркими огнями. Там она остановилась под ярким уличным фонарем и стала глядеть, как дождь барабанит по ветровому стеклу.
"Я бы отдала все…"
Нет. Она не будет сидеть здесь и киснуть. С этим пора кончать. Сейчас она зайдет в магазин, купит какое-нибудь снотворное и примет ровно столько, чтобы проспать всю ночь.
Анджи вылезла из машины, зашла в ярко освещенный магазин, направилась к прилавку с аспирином и отыскала нужное лекарство.
Она заметила их на полпути к кассе.
Маленькая женщина в грязной одежде несла три блока сигарет и упаковку пива из двенадцати бутылок. Вокруг нее вились четверо детишек в потрепанной одежде, дырявых теннисных туфлях, с измазанными личиками и спутанными волосами.
Анджи остановилась, ей стало трудно дышать. Почему одни женщины легко рожают детей, тогда как другие…
Выронив коробку со снотворным, она вышла из магазина. Снаружи хлестал дождь, смешиваясь с ее слезами.
В машине Анджи сидела совершенно неподвижно, глядя сквозь покрытое каплями дождя стекло. Она закрыла глаза. Если сидеть так достаточно долго, боль пройдет. Рано или поздно боль исчезнет, словно туча. А пока нужно жить…
Что-то хлопнуло о ветровое стекло.
На розовом листке она прочла: "Ищу постоянную работу".
Прежде чем она успела дочитать, дождь смыл чернила.
Анджи выглянула в окно. Объявления раскладывала рыжеволосая девушка в потертом пальто. Она стоически передвигалась от машины к машине, не обращая внимания на дождь.
Выйдя из машины, Анджи подбежала к ней:
- Тебе помочь?
- Не надо. - Девушка стала удаляться.
Анджи сунула руку в карман.
- Вот, - сказала она, всовывая пачку денег в холодную мокрую руку.
- Я не могу их взять, - прошептала девушка.
- Пожалуйста, ради меня, - сказала Анджела.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
Наконец девушка кивнула. Ее глаза наполнились слезами.
- Спасибо.
Она повернулась и побежала прочь.
Лорен смотрела на деньги. Сто двадцать пять долларов. Больше половины квартплаты.
"Ради меня", - сказала женщина на стоянке.
Лорен умела распознать сострадание. Она хотела сказать: вы меня неверно поняли. Но вместо этого бросилась домой и постучалась в дверь миссис Мок.
Миссис Мок открыла дверь.
- Ты вымокла до нитки. - Ее улыбка исчезла.
- Ничего страшного, - сказала Лорен. - Вот.
Миссис Мок взяла деньги, пересчитала. После небольшой паузы она сказала:
- Я возьму только сто долларов. А ты пойди и купи себе что-нибудь приличное поесть.
Лорен чуть не расплакалась. Но прежде, чем на глазах появились слезы, она отвернулась и побежала вверх по лестнице.
В квартире царил беспорядок. Лорен позвала мать. Никто не откликнулся. Она, вздохнув, подошла к холодильнику. Только она протянула руку за недоеденным сандвичем, как кто-то постучался в дверь.
Она открыла. На пороге стоял Дэвид с картонной коробкой в руках.
- Эй, Трикс, - сказал он. - Я звонил в аптеку. Мне сказали, ты там больше не работаешь.
Лорен прикусила губу.
В его глазах было столько понимания, что ей стало неловко.
- Я опустошил наш холодильник. Вчера вечером у мамы были гости, и после них осталась куча еды.
Лорен выдавила из себя улыбку:
- Спасибо.
Дэвид поставил коробку на пол и обнял Лорен.
- Родители едут в Нью-Йорк завтра вечером, - прошептал он. - И не вернутся до субботы.
- Правда? - Встав на цыпочки, она поцеловала его. - После школы я должна искать работу, но к семи смогу быть у тебя.
Он усмехнулся:
- Здорово. Тебя подвезти?
- Нет. Я доберусь сама. Принести что-нибудь с собой?
- Мама оставила мне двести баксов. Мы закажем пиццу.
Двести долларов. Половина их долга за квартиру. А Дэвид потратит эти деньги на пиццу.
Лорен отправилась в школьную библиотеку и напечатала пятнадцать экземпляров своего резюме и рекомендательное письмо. К пяти часам она была готова отправиться на поиски работы. В это время года темнеет рано. Небо стало бледно-лиловым. Сначала Лорен зашла в "Си Сайд", где туристы покупают устриц и напитки.
Примерно через час она оказалась на другом конце города. В трех ресторанах вежливо взяли ее резюме и обещали позвонить, если появится работа. В двух остальных не стали утруждать себя пустыми обещаниями. В четырех магазинах ей предложили заглянуть после Дня благодарения.
Подойдя к ресторанчику "Десариа", она, вздохнув, посмотрела на часы. Шесть двенадцать. Она опаздывает к Дэвиду. Лорен поднялась по ступенькам, заметив, что они расшатаны. Дурной знак. У двери она остановилась и посмотрела на меню. Самое дорогое блюдо, маникотти, стоило восемь долларов девяносто пять центов. Еще один дурной знак. И все же она распахнула дверь и вошла.
Ресторанчик был маленьким, с кирпичными стенами, арка разделяла его на два одинаковых зала, в каждом из которых стояло пять-шесть столиков со скатертями в красно-белую клетку. В одном из залов был большой, отделанный дубом камин. На стенах висели семейные фотографии в рамках. В воздухе витал поистине волшебный аромат.
В ресторане ужинала одна семья. Одна.
Обращаться сюда не имело смысла. На сегодня с поисками работы покончено. Возможно, она еще успеет к семи оказаться у Дэвида.
Когда она подошла к автобусной остановке, полил дождь. Дул холодный ветер с океана. Тонкое пальто совсем не грело, и по дороге домой Лорен успела замерзнуть.
Дверь в квартиру была распахнута, хуже того, окно в столовой тоже было открыто, и в квартире царил холод.
Захлопнув дверь ногой, Лорен подошла к окну и услышала, как мать поет: "На самолете улетаю… Когда вернусь, сама не знаю…"