Разве не было бы лучше для них обоих, если бы он продолжал с ней спать и получал от этого удовольствие, предоставив все остальное воле Провидения. Но в таком случае, как справедливо заметил Арни, он-таки был бы настоящим дерьмом.
Выругавшись, Алекс потерся лбом об оконный косяк. Мысли о Кэт лишали его аппетита и сна, вмешивались в его строжайшую самодисциплину и в его работу. Он боялся анализировать, почему эта женщина настолько завладела его рассудком. Он уже не верил собственным инстинктам. Чем больше он пытался разобраться в ситуации, тем она становилась запутаннее.
Существовал лишь один бесспорный факт: с того дня, как они разругались, он не написал ни одной приемлемой страницы для своего романа.
Если бы только заниматься с ней сексом не было так приятно!..
Но это было не просто приятно. Это было незабываемо.
Вот с чем он не мог смириться. Вот что мучило его и превращало в дерьмо его книгу. Твердо намереваясь взять ситуацию под контроль, чтобы не пришлось возвращать аванс издателю, Алекс вернулся к пустому дисплею своего компьютера и мигающему курсору.
Раз его постельная сцена не желала разворачиваться так, как он ее замыслил с самого начала, он попробует написать ее иначе и посмотрит, куда это его приведет. Чем это ему грозит? Он ведь не выбивает каждое слово на каменной плите. Эти страницы всегда можно переделать. Наверное, он так и сделает.
– Какого черта, – пробормотал он, быстро ударяя по клавишам. Алекс печатал только двумя пальцами, но действовал ими довольно быстро.
После часа непрерывного печатания, пролетевшего почти незаметно, у него было пять новых страниц.
И хороших страниц, без ложной скромности подумал он. Его возбужденный пенис мог бы легко вогнать в кирпичную стену дюжину-другую гвоздей.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– У вас отдохнувший вид. – Шерри Паркс села напротив стола Кэт.
– Да, она хорошо выглядит, правда? – Джефф присел в другое кресло. – Ей давно надо было взять отпуск.
– Я прекрасно провела время, – сообщила Кэт. – Ела три раза в день и помногу. Просыпалась утром так поздно, что даже сказать стыдно. Совершала длинные пешие прогулки вдоль моря. Короче говоря, вела растительный образ жизни.
– Ну уж, не совсем так, – поправила ее Шерри. – Прогулка по берегу может стоить больших физических затрат.
– Самых больших физических затрат требовала не сама прогулки, а подготовка к ней. Большинство людей, идя на пляж, снимают с себя одежду, мне же приходится прикрывать каждый сантиметр кожи. – Из-за лекарств, которые она принимала, загар был Кэт особенно противопоказан.
Переходя к делу, Кэт открыла папку, которую Джефф положил ей на стол. Увидев находившуюся там фотографию, она поражение воскликнула:
– Боже мой! Какой красивый ребенок!
– Совершенно верно, – согласилась Шерри. – Это Майкл. Три годика. На этой неделе служба по работе с детьми поместила его в приемный дом.
– При каких обстоятельствах? – спросила Кэт.
– Его отец просто очарователен, – саркастически улыбнулась Шерри. – Джордж Мерфи. Он называет себя строительным рабочим, но ему не удается удержаться ни на одном месте из-за своего вспыльчивого и вздорного характера и, как мы подозреваем, употребления наркотиков. Его то и дело откуда-нибудь увольняют. Они живут на его пособие по безработице и ту мелочь, что удается заработать матери Майкла.
– Мерфи плохо обращается с семьей?
– По свидетельству соседей, да. Они уже много раз вызывали полицию, обвиняя его в том, что он применяет насилие по отношению к своим домашним. Мерфи неоднократно арестовывали, но его жена никогда не поддерживает обвинение против него. По всей вероятности, она его до смерти боится, – пояснила Шерри. – В прошлом месяце инспектор службы социальной помощи забрала Майкла на несколько дней из дома, но вернула его матери, когда мистер Мерфи был арестован за хранение наркотиков. К сожалению, его отпустили ввиду отсутствия улик.
– Повезло ему, – заметила Кэт.
– Да, так решил бы каждый на его месте. Но ему это не пошло впрок. Вспышки дурного настроения участились и стали еще более жестокими. И, как ни странно, он очень изменился именно по отношению к ребенку. На прошлой неделе Майкл "неудачно упал". В травматологическом пункте ему сделали рентген, но, слава Богу, все кости остались целы. Позавчера его мать снова привела Майкла в больницу. Мистер Мерфи толкнул мальчика, и он сильно ударился об стену. Майкл так испугался, что даже не понял, что с ним произошло. Он никак не отреагировал и даже не заплакал. Его мать сразу же помчалась с ним в больницу, думая, что ее сын навсегда повредил себе мозг.
– Это так и есть?
– Нет, он отделался легким сотрясением. Врачи оставили его на ночь в больнице, чтобы за ним понаблюдать. Вчера его выпустили под опеку службы защиты детей и поместили в приемный дом.
– И как он сейчас?
– Мальчик плачет и скучает по матери, но в остальном ведет себя хорошо. Сказать по правде, чуть ли не слишком хорошо. У него совсем отсутствуют навыки о6щения. Майкл сумел объяснить своей приемной матери, что хочет, чтобы ему в кашу на завтрак положили банан, но он даже не знал, как это называется.
– О Господи, – прошептал Джефф.
– Папаша так запугал этого бедного ребенка, что он боится даже рот раскрыть, – печально добавила Шерри.
Кэт продолжала не отрываясь смотреть на фотографию. У мальчика были темные волнистые волосы, большие и выразительные голубые глаза и длинные ресницы. Он был таким хорошеньким, что, если бы не одежда, его можно было бы принять за девочку.
Кэт тянуло ко всем детям, независимо от цвета их кожи, возраста и пола. Она сопереживала им и терпела их самые глупые выходки и шалости. Поведение этих детей обычно точно, как барометр, отражало степень жестокости и притеснения, которым они подвергались. Их нехитрые биографии брали ее за душу, вызывали гнев, а иногда заставляли краснеть от стыда за то, что она принадлежала к человеческой расе, способной причинить столько боли и горя своим детям.
Но этот мальчик как-то по-особому привлекал ее, и это было необъяснимо. Она не могла оторвать от фотографии глаз.
– Я бы хотела, чтобы вы посмотрели папку с его делом, – говорила в это время Шерри, – потому что я думаю, мы сможем попытать с ним счастья в программе "Дети Кэт". Его мать, кажется, любит его, но она до смерти боится Мерфи. К сожалению, она не способна противостоять ему, даже чтобы защитить Майкла. Один Господь Бог знает, что ей приходится выносить. Я видела этого типа, и, поверьте мне, судя по его внешнему виду, он способен замучить кого угодно и морально, и физически. В любом случае, их обоих обвиняют в жестоком обращении с ребенком. Их заваленный работой общественный адвокат, которому очень мало платят, уже готовит "согласованное признание вины", чтобы не доводить дело до суда.
– Судя по тому, что вы нам рассказали, – заметил Джефф, – держу пари, они признают себя виновными в менее тяжком проступке. В обмен на лишение родительских прав.
– Да, такое часто случалось. Некоторые родители действительно отказывались от своих детей, чтобы получить меньший срок тюремного заключения. И, хотя подобная практика не могла не шокировать, иногда для детей было лучше навсегда уйти от родителей, которые оказывались способны на подобное проявление родительской любви.
– Возможно, Джефф, ты и прав, – согласилась Шерри. – Мерфи ухватится за возможность избавиться от мальчика. Учитывая, как переполнены тюрьмы, он скорее всего отсидит только часть своего срока. Его могут даже осудить на тот срок, который этот тип уже отсидел. Для него это будет большой удачей.
– И большой трагедией для матери Майкла, – задумчиво сказала Кэт.
Если бы этот ребенок был ее сыном, она убила бы каждого, кто попытался бы отнять его у нее. Однако Кэт чувствовала, что не вправе осуждать эту женщину. Страх может заставить человека сделать что угодно. И любовь тоже.
Вслух же она произнесла:
– Если эта женщина любит своего ребенка так, как вы говорите, она может согласиться отказаться от него, Чтобы защитить его от Мерфи.
– В конечном итоге это будет самым лучшим для Майкла, – согласилась Шерри. – Программа "Дети Кэт" поможет ему найти дом и любящих родителей. Но пока этого не произошло, ему надо научиться общаться с другими детьми. Поэтому я решила, что вы не будете возражать, если я приведу его на пикник. Кэт вскинула голову.
– Пикник?
Джефф откашлялся и заискивающе улыбнулся. – Я ждал, когда вы вернетесь, чтобы сообщить вам эту новость.
Кэт ждала объяснений.
– Ненси Уэбстер закусила удила, – продолжал он извиняющимся тоном. – Она звонила мне по меньшей мере раз десять, пока вы были в отъезде. Разве мистер Уэбстер не говорил вам, что, как только его жена оказывается во главе какого-нибудь мероприятия, ее уже ничем не остановишь?
– Что-то в этом духе говорил.
– Так вот, он хорошо знает свою жену. Она объяснила мне, что организация сбора денег по подписке дело не одного месяца. Поэтому, не теряя даром времени. Ненси Уэбстер пригласила нескольких потенциальных жертвователей на этакий мини-сбор по подписке. В этот уик-энд.
– В этот уик-энд?!
– Я спросил, почему такая спешка, – продолжал Джефф – и миссис Уэбстер объяснила, что на конец этой недели не намечено ни одного светского приема. Но в течение последующих нескольких месяцев почти каждая неделя чем-то занята. Поэтому дело обстоит так: сейчас или никогда.
Кэт глубоко вздохнула.
– Что ж, с возвращением на соляные копи, мисс Дэлани.