Даже если получит письмо от меня или услышит мой голос по телефону. Такая у нас с ним договоренность. Он отдаст ее только мне лично в руки. И если вы собираетесь учинить надо мной экзекуцию, вам это ровным счетом ничего не даст. А потеряете вы много. Другими словами – все.
Таким образом, повторяю: вам остается только мне заплатить. И я совсем не понимаю, зачем вы тянете. Кроме этих ста тысяч, у вас есть еще тысяч двести – триста. Чего же вам надо? Отдайте мне мое, и я вас больше не трону. И возвращу вам пленку. Никто, кроме меня, ничего не знает и не подозревает, и вы сможете спокойно жить до конца своих дней. И заниматься всем, чем хотите. Никто больше не будет нарушать ваши уик-энды. И даже будете считаться уважаемыми гражданами. Неужели так трудно это понять?
Миссис Кеннон отреагировала быстрее Талланта:
– А что послужит нам гарантией, что вы сдержите свое слово и оставите нас в покое?
Я усмехнулся:
– Ничего… Но у вас нет другого выхода.
– Понятно… Значит, мы целиком зависим от доброй воли злодея, который за деньги может продать родную мать.
Я пожал плечами:
– Что ж, пусть будет так.
– И вы вернете нам пленку? – продолжала она настойчиво.
– Верну. Что ж вы думаете, я буду хранить ее как сувенир? Еще раз повторяю: речь идет о коммерческой сделке. Мне совершенно безразлично, чем вы займетесь, как будете жить и скольких людей еще пристукнете в темном углу… Меня это совершенно не касается! Меня касается только та сумма, которую я по вашей милости потерял и остался без средств к существованию. А быть нищим меня не устраивает, покорно благодарю.
Таллант судорожно вцепился в край стола.
– Какой же вы все-таки прохвост! – промычал он.
Я бросил перед ним на пол ключи от его машины:
– Может быть, пойдете немного подышать свежим воздухом? О финансовых делах лучше говорить без вас. Тем более, что деньги вообще не ваши. Спокойнее. Вы только подливаете масла в огонь. Не в ваш же карман я лезу? Поэтому и не вмешивайтесь не в свое дело!
– Вы думаете, я позволю вам говорить с ней наедине?
Я расхохотался:
– Не надо громких фраз! Вас это не касается. Платить будет миссис Кеннон. Или я ошибаюсь?
– Она разве сказала вам, что согласна?
– Если память мне не изменяет, сказала. Но мы можем еще раз спросить ее об этом. – Я посмотрел на Джулию: – Что вы скажете, малютка?
Джулия молча уставилась на меня и кивнула. Умница! Просто прелесть. Она здраво рассуждала, эта девочка. И была намного умнее этого рассвирепевшего кретина.
– Вы получите свои деньги. Оказывается, не так трудно было все устроить.
Глава 11
– А вы здравомыслящая женщина, – заметил я, садясь между ними.
– Очень польщена, – ответила Джулия, не поднимая глаз.
– В таком случае уточним детали.
– Что вы имеете в виду?
– Джулия, говорю тебе… – вмешался Таллант.
– Заткнись! – взорвался я. – И не мешай мне говорить с миссис Кеннон. Это наши дела!
Лицо его перекосило от ярости, и он хотел было подняться. На секунду мне показалось, что я зашел слишком далеко – как-никак, а бобина с пленкой находилась в моем кармане. Правда, они не знали об этом. Но если все-таки решатся напасть на меня, то могут это обнаружить. Нужно вести себя более осмотрительно.
– Убирайся-ка лучше отсюда, Таллант, ты только усложняешь дело. – Я постарался придать своему голосу как можно больше мягкости и убедительности.
– И оставить ее наедине с тобой?
– Перемени пластинку! Я ее не трону. Мы будем говорить исключительно о деле. А ты здесь нужен как собаке пятая нога.
– Наверное, тебе действительно лучше уйти, – сказала миссис Кеннон. – Бороться нет смысла.
– Но, Боже мой, Джулия…
– Прошу тебя, дай мне самой все уладить.