Я рассмеялась. Ничего не смогла с этим поделать. Это было самой смешной вещью из того, над чем можно было рассмеяться.
- Мне нужно сесть на диван? - я указала на длинный, неудобный диван, стоявший позади меня.
- Да, - я не сдвинулась с места. - Давай, - сказал он, вставая. - Это будет весело.
- Вы собираетесь заставить меня кудахтать как курица?
- Это просто способ расслабиться. Не больше.
Я пересекла комнату в три шага и присела на диван.
Эллиот стоял за мной:
- Ляг на спину.
Я посмотрела на него снизу, изобразив улыбку на своём лице. Я могла бы трахнуть его. Могла бы подумать об этом раньше. Внезапно я уже была готова к сексу и чувствовала чрезмерное покалывание кожи. Я ощущала его член, вкус, запах, представляла розовую плоть его головки, скользившую по шелковистой коже моего бедра, словно там ей и место. Это было так хорошо. А если кому-то и нужно было почувствовать себя хорошо, так это мне.
- Ложись, - сказал он снова голосом, настолько лишённым желания, что моя собственная потребность рухнула, - я подняла ноги и откинула голову назад. Эллиот сел рядом со мной на край дивана. - Хочу, чтобы ты вспомнила, когда в последний раз была на конюшне, хорошо? - он поднял ручку, а я заметила кутикулу у основания ногтей на его пальцах. У него не было обручального кольца. - А сейчас сосредоточься на кончике ручки, - он начал водить ручкой назад и вперёд, а я поддержала ритм его дыхания. Голос Эллиота, покрытый бархатной маской смирения, произнёс: - Я сосчитаю от пяти в обратном порядке.
Я чувствую давление на мою руку. Это Дикон. Он скользит своей рукой в мою ладонь. Этот жест наполнен подростковой простотой и способствует приливу эмоций, который я не могу сдержать. Бегу в пустой внутренний дворик. Свечи после вечеринки ещё не убрали, и их мерцающие огоньки по-прежнему пляшут, отдавая воздуху своё последнее тепло. Дикона не было неделю, он был в командировке, и теперь, после своего возвращения, он похож на запертый сундук с эмоциями, крышку которого мне было страшно открывать.
- С тобой всё хорошо? - спрашивает он, закрывая за собой стеклянную дверь.
- Всё хорошо, это просто… - я не совсем могу выразить то, что думаю, только если не злюсь или не сержусь.
Он берёт меня за талию правой рукой. Этот мужчина такой высокий и красивый. Движения его тела напоминают мне леопарда на африканской равнине.
- Расскажи мне.
- Думаю, нам не стоит продолжать видеться.
Он ухмыляется. Дикон знает, что я несерьёзно. Понимает, что я первая поднимаю болезненные темы, но первая же от них потом и сбегаю.
- Буду более чем счастлив надеть повязку на твои глаза, - он проводит губами по моей щеке. - Но мои глаза останутся открытыми. Хочу видеть, как ты будешь умолять меня.
- Я скучаю по тебе, когда ты отсутствуешь, - произношу я. - Не могу с этим мириться.
- Если бы мы жили десять лет назад, то меня бы не было по полгода.
Когда он говорит подобное, это напоминает мне о нашей разнице в возрасте. Десять лет назад мне было тринадцать лет, а ему почти тридцать. Я никогда не спрашивала его, что он находит в такой молодой девушке, как я, потому что это означало бы, что между нами есть нечто большее, чем просто не совсем обычный горячий секс.
- Дикон, мне очень жаль. Думаю, сейчас неподходящее время. Пока все не уйдут, - я отталкиваю его от себя и отворачиваюсь от полосы мерцающих огней, исчезающей в море мрака. - Мы можем поговорить позже, - я собираюсь с духом, чтобы увести его обратно к стеклянной двери.
Мне хочется сделать сотню сумасшедших вещей. Хочется схватить бутылку шампанского и выпить её залпом. Хочется встать на перила и рухнуть вниз, словно я играю в игру под названием "каньон". Хочется сесть в свою машину и врезаться в ворота. Но он делает меня лучше по сравнению с моими желаниями, именно поэтому он нужен мне. Дикон дёргает меня обратно.
- Мы поговорим сейчас.
- У тебя гости.
- Они мне не нужны. Я могу забрать тебя в студию прямо сейчас и связать как следует, - его лицо становится суровым. Дикон превращается в человека, который провёл годы, снимая ужасы центральной Африки, который просто фотографировал и уходил. Человека, удерживаемого в заложниках на корабле три месяца, пока кто-то не смог договориться о его освобождении. Человека, чьё истинное лицо скрывается под маской, но она похожа на истинное лицо. Я не могу его ослушаться. - Говори.
Он не должен угрожать мне. Нет в мире ничего сильнее, чем эта его простая команда. Я не боюсь его. Он делает меня сильной. Заставляет меня решиться.
- Я не та девушка, которая будет спрашивать, какие у нас отношения, - начинаю я. - Потому что я не дура. То, что у нас есть, это именно то, чего я хочу. У меня есть ты, находящийся большую часть времени рядом. Но если я хочу трахаться с кем-либо ещё, то просто делаю это, не задавая никаких вопросов.
- До тех пор, пока остаёшься в форме и в безопасности, котёнок.
- Дело в том, что меня начинает грызть сомнения по этому поводу.
Он кивает и смотрит вниз на наши сплетённые руки.
- Понимаю.
- Это не сделка. Мы согласились. Всё понятно и работает. Но когда ты подобрал меня сегодня… - я сжимаю губы вместе и смотрю на сверкающую линию горизонта на чёрном фоне. - Я хотела окунуться в твои объятья. Хотела отдать тебе мои тело и душу. Послать к чёрту всех остальных. Умолять тебя согласиться. Но в то же время я хотела бежать в другую сторону и принять дозу. Позвонить Эрлу, Аманде. Трахать всё, что движется. Полететь в Китай в поисках настоящего опиума.
- Я могу достать тебе его.
- Можешь, но не достанешь.
- Никогда.
- Почему мы вообще зашли так далеко?
Он смеётся про себя, а затем снова опускает глаза на мою руку.
- Ты… - он смотрит на меня. В глазах появляется блеск от свечей с одной стороны и от заходящего солнца с другой. - Я не ревнивый человек. Потому что видел слишком много. А ты… Передо мной всегда стоит выбор: быть с тобой, но владеть тобой.
- Я знаю, и…
Он обрывает меня, кладя палец на мои губы.
- Ты сделала для меня кое-что. Я всё ещё дышал, но уже был в отчаянии. И тут ты появляешься перед моим автомобилем, - он качает головой. - Ты снова вдохнула в меня жизнь. Дала мне надежду на то, что не всё на этой грёбаной планете - дерьмо. Ты позволила мне пользоваться собой ради меня. Мне было необходимо это. Ты была нужна, а теперь всё изменилось. Нас можно было бы назвать сумасшедшими, если бы мы сделали вид, что всё так же, как это было два месяца назад.
Я знаю, о чём он просит. Хочу сесть, чтобы облегчить боль в моём сердце, которая расползается по всему телу, но боюсь пошевелиться.
- Ты хочешь сделать это? - спрашиваю я.
- А ты?
Хочу ли я? По какой причине мне вообще доверять ему в том, что он будет мне предан? Что из этого, кроме него, будет для меня?
- Я не была верна никому ни разу в своей жизни. Не создана для этого.
Дикон смеётся.
- Ты создана для многих вещей, котёнок.
- Я хочу тебя, Дикон. Так сильно хочу тебя.
- Думаю, нам это и нужно.
- Я не подведу тебя, - говорю я, всецело веря его словам. Полагаю, что смогу сделать для него исключение.
- Знаю.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, его дыхание окутывает меня ароматом мяты и цветочного джина. Я таю под его губами. Моё лицо горит, и боль всего моего тела сосредотачивается лишь в груди. Это воспоминание разрывает меня на куски. Ёбаный мозг. Чёртов мозг не позволит мне поцеловать его.
Я уже на кровати в своей дурацкой квартире, бесконтрольно плачу, и мои простыни воняют засохшей спермой.
"Фиона. Я не буду тебя будить. Я досчитаю до трёх. На счёт три подумай о своём самом счастливом моменте".
Я впиваюсь ногтями в простыни до тех пор, пока они не начинают рваться.
"Один".
Он - Доминант, который не поддаётся разрушению. Но он - мужчина. Я хочу уничтожить эти простыни, кровать, комнату. В центре тумана моего самобичевания я чувствую, как желание растёт у меня между ног, сирена поёт свою завлекающую песню. Я закидываю ногу на спинку кровати и начинаю тереться киской об неё.
"Два".
Я кричу, но мой оргазм лишает меня воздуха.
"Три".
Я в маленьком самолёте, лежу на спине. Чарли трахает меня сзади, а лицо Аманды прямо передо мной. Её груди трутся о моё плечо, а светлые волосы на моём лице. Девушка улыбается. Она красивая. Я открываю рот, собираясь кончить. Чарли касается губами моей щеки, вколачиваясь в меня своим аппетитным членом. Веки Аманды опускаются, когда я кладу влажные пальцы на её клитор. Я под кайфом. Под каким-то сладким препаратом, позволяющим мне чувствовать связь между нами тремя, нашу отдачу и то, как с каждым толчком Чарли пространство между нами то сужается, то расширяется. Кусочки головоломки, в которых я вижу лишь члены, киски и задницы. Мы все подходим друг другу, словно одна гигантская Вселенная. Во веки веков, аминь.