* 4 *
Он, как и договаривались, ждал меня возле покосившегося верстового столба неподалеку от моей дачи.
- Ну что, готова прокатиться с ветерком?
- Конечно готова, - весело сказала я, устраиваясь на заднем сидении его массивного мотоцикла. - А куда мы сегодня поедем? Ты мне скажешь или это пока останется в секрете?
- Ну… Если ты не против, то мне хотелось бы увидеть тот косогор, неподалеку от заброшенного шлагбаума, про который я тебе несколько раз рассказывал, - ответил он и завел мотор.
- Отлично, все складывается как нельзя лучше, погода сегодня прекрасная, да и настроение подстать ей - вполне подходит для небольшого путешествия.
Я крепко ухватилась за его кожаную куртку, и мы тронулись в путь. Ровное матовое шоссе плавно извивалось серой лентой вдоль густого леса. Мимо нас стремительно пролетали деревья: обвешанные шишками стояли плотной стеной разлапистые ели, коренастые сосны сияли молодой корой в лучах солнца, а многоцветная листва дубов и лип складывала узоры волшебного калейдоскопа. Я с наслаждением вдыхала прохладный свежий воздух наступившей осени, замешанный на ароматах пожухлых трав и сухих цветов. Лес оставался позади и махал нам на прощание своими ветвями.
Немного сбавив скорость, мы свернули на неширокую разбитую дорогу, которая, изрядно попетляв, вывела нас к безымянному жилому массиву. Теперь вместо деревьев слева и справа от нас мелькали покосившиеся заборы, построенных более полувека назад деревянных дач. Перед глазами вспыхивали и сразу же гасли маленькие цветные картинки чьей-то незнакомой жизни, которая удивительным образом воплощалась здесь то в веревочном гамаке, натянутом хозяевами между деревьев, то в скрипучем велосипеде, случайно брошенном возле открытой калитки, а то и в плюще, который, вопреки желанию сажавших его людей, заполонил большую часть участка и сумел обвить колонны террасы.
Наконец и эти усадьбы прошедших времен остались позади, и немного проехав вдоль поля, мы остановились поблизости от довольно необычного места, в котором с трудом угадывался старый переезд через железнодорожное полотно. От обильных многолетних дождей асфальт здесь совсем раскрошился, и сквозь его широкие трещины пробивалась на свет густая поросль жизнестойкой травы.
Я слезла с мотоцикла и подошла к шлагбауму. К моему удивлению вместо ожидаемой балки с противовесом он представлял собой проржавленный кривой рельс, который лежал на двух старых бетонных блоках разной высоты, покрытых заметным слоем угольной пыли. Вокруг валялись какие-то сломанные домкраты, гаечные ключи и непонятные громоздкие пружины, отчего все это напоминало заброшенную мастерскую под открытым небом. "Как он любит такие картины разрушенного прошлого, - подумала я печально. - Мне даже иногда кажется, что он каким-то образом черпает силы во всем этом упадке и регрессе"…
Он прервал мои размышления словами:
- Пойдем на косогор, я взял с собой теплое покрывало, так что можем немного отдохнуть прямо там на траве.
- Хорошо, - я пошла вслед за ним, захватив с собой несколько красивых обломков гранита, валявшихся среди бетонного мусора.
Он разложил поверх колючих колосков большой кусок какой-то плотной ткани, на который мы с удовольствием сели и начали разговаривать.
Я решила сразу перевести беседу в интересующее меня русло:
- А ты ведь так и не сказал мне ничего по поводу моих "венецианских снов". Почему ты назвал их "куском бытия двух неравнодушных друг к другу людей"? Ты считаешь, что это не было настоящей любовью?
Он улыбнулся:
- Я имел в виду, что истинная любовь, то есть любовь в высшем значении этого слова, не может выглядеть столь приземленно. Какие-то балы, интрижки, ревность… Никакой духовности и высших устремлений. Ведь насколько я понимаю, тебя интересует именно такой подход к вопросу о нашей "принадлежности" друг другу?
- Ну… - замялась я. - В общем да. Мне хочется разобраться, действительно ли мы представляем собой две части единого целого, или наша история только похожа на легенду о половинках, бродящих по свету в поисках друг друга.
Он задумчиво посмотрел на одинокую сосну, росшую неподалеку:
- Знаешь, мне стало казаться, что ты еще не совсем готова к этим воспоминаниям о далеком прошлом. Я даже немного боюсь за тебя.
- Почему?
- Видишь ли, ты ждешь от своих изысканий только историй о нашей любви и преданности, но пойми, что это не высшая цель бытия. Душа, снова и снова перерождаясь, вовсе не накапливает в себе эти мелочные чувства мирской привязанности, базирующиеся на материальном достатке и плотской верности. Она хранит в себе потенциал духовности, который, - здесь ты частично права - действительно преумножается от многочисленных эмоций искренней самоотдачи, жертвенности и конечно любви, но только не в крайних ее проявлениях.
- Каких это еще крайних проявлениях? - удивилась я.
- Таких как, например, ревность и страсть. Что же тут непонятного.
Я покачала головой:
- Нет, ты просто не видел того, что посчастливилось подсмотреть мне, иначе бы ты так не говорил. Я совершенно уверена, что, сколько бы жизней я ни вспомнила, в них во всех мы были с тобой вместе, и связывали нас узы отнюдь не простой "земной" увлеченности друг другом. Здесь были и твои "высшие устремления", и самоотдача, и, конечно, ревность, но даже она была там чем-то большим, чем простая собственническая эмоция, хотя я еще не могу точно сказать, чем именно.
Он молчал, и я решила продолжить свою мысль:
- И кроме всего прочего, нельзя забывать о том, что мы всегда были женаты. А браки, как известно, свершаются на небесах. Так что, говорить о совсем уж приземленных отношениях здесь не стоит.
- Вряд ли, - он отбросил от себя сухую травинку и сорвал какой-то увядший цветок, - я не думаю, что мы были столь постоянны в своих привязанностях. Наверняка, у тебя где-то и когда-то был другой муж, а у меня какая-нибудь жена.
- Нет, я не могу даже думать об этом. Я все-таки слишком ревнива.
- Неужели больше чем я? - рассмеялся он.
- Ну нет! С тобой вряд ли кто-то сможет сравниться…
- Вот тебе и эмоции "высшей духовности", - снова засмеялся он. - Говорим, говорим о проблемах бытия, а сами даже не можем перестать ревновать друг друга. О чем после этого вообще может идти речь?
Я улыбнулась:
- Ты такой умный, а не понимаешь самых простых вещей: чем приземленнее любовь и чем острее все ее крайние проявления, тем ближе она к Богу, потому только, что она искренняя, а не меркантильная в духовном плане…
- Я понимаю, что ты лезешь в философские дебри, мало что зная пока о законах мирозданья. Так что предлагаю тебе отложить этот разговор на несколько дней - хотя бы до той поры, пока ты вспомнишь чуть больше подробностей своего прошлого.
- Можно подумать, что эти воспоминания смогут изменить мое мнение…
Мой голос утонул в грохоте товарного состава, перевозившего вагоны, груженные углем. Они медленно проезжали мимо нас, монотонно стуча, и было хорошо видно, как от их тяжести вминаются в каменную насыпь пропитанные запахом неизвестных смол деревянные шпалы. Постепенно шум стих, и наступила почти абсолютная тишина.
- Ты слышишь? - сказала я. - Кузнечики пытаются перекричать стрекотание высоковольтных проводов.
- А где эти провода?
- Да вон же они, над нами, - я показала рукой на уходящие вдаль деревянные опоры с пыльными гирляндами изоляторов. - Так красиво…
Он достал из кармана сигареты и закурил:
- Скажи, а в последние дни ты не пыталась ничего вспомнить? Почему-то мне кажется, что ты хочешь о чем-то рассказать.
Я засмеялась:
- Ты, как всегда прав. И как только это у тебя получается - все про меня знать наперед? Чудеса!
- Да нет никаких чудес, - отмахнулся он, - просто я люблю тебя и от этого вижу насквозь.
- Это точно! Жалко только, что моя любовь не предоставляет мне таких неограниченных возможностей.
- Не переживай, это приходит со временем. Но, может быть, ты все же расскажешь мне, где ты путешествовала на этот раз? Или будешь томить меня в неизвестности?
- Нет, томить не буду. Но настройся на то, что рассказ будет не только про любовь, но и про смерть, потому что на этот раз я увидела сказку с не очень-то счастливым концом.
- И в этой грустной истории мы снова были вместе? - спросил он, как будто хотел моим ответом подтвердить собственные мысли.
- Конечно, ведь я об этом тебе и говорю, - сколько бы я не "смотрела", мы всегда будем рядом друг с другом…
Он недовольно покачал головой:
- Никогда не говори того, в чем не можешь быть уверена. Лучше рассказывай все по порядку.
- Хорошо, - сказала я и села поудобней, - начну сразу с того момента, когда я попала на ту сторону и начала вспоминать.
Итак, я вижу, как мы с тобой взявшись за руки идем по направлению к особняку, который даже следовало бы назвать дворцом, поскольку он очень большой и красивый. Мы с тобой снова, как в "венецианской жизни", богаты и счастливы. Мы недавно поженились, и жизнь нам кажется сродни прекрасной музыке, которую мы слышим одинаково. Разница между нами состоит только в том, что, в отличие от меня, ты, кроме нашей семейной жизни, еще очень увлечен какими-то придворными политическими интригами, в которых ты чувствуешь себя как рыба в воде.
Не могу сказать точно, на каком языке мы разговариваем и в какой стране это происходит, но, судя по нашим нарядам, можно предположить, что это какое-то развитое европейское государство, в котором, скорее всего, преобладает католическая религия.