Бедный молодой человек не знал, что и думать. Жену он раньше времени волновать не хотел, а больше посоветоваться было не с кем. Тогда, еще немного поразмыслив и взвесив на ладони две монеты, он решил пойти к гадалке, которая жила на окраине города и, как говорили, могла не только предсказать судьбу, но и помочь дельным советом. Более не раздумывая, сапожник направился к ее покосившемуся дому.
Старая женщина не стала медлить с предсказанием, и как только молодой человек переступил порог ее дома, сразу же указала ему своей костлявой рукой на скамью и прошептала:
- Вижу, вижу, зачем ты пришел. Перед тобой лежит новый путь, и ты не знаешь, как поступить. Вот что я скажу тебе, прелестный юноша - на этом пути тебя ждет смерть и рождение. Все твои дети вырастут богачами, а внуки станут баронами. Ну а об остальном я промолчу. Давай же мне одну монету, из тех двух, что бросил тебе незнакомец, да и ступай своей дорогой.
Домой сапожник пришел еще более расстроенный, чем раньше. "Значит, если я поеду с этим чернокнижником, то в скорости умру, - размышлял он невесело, - однако, жена успеет до моей смерти родить ребенка… Но старуха сказала, что мои потомки будут состоятельными людьми, а ведь это вряд ли произойдет, если я останусь в нашем захолустном городишке и буду, влачить такое же жалкое существование, как и прежде. Нет, бедность для меня равносильна смерти! А значит, лучше мне рискнуть и поехать с этим странным человеком, ну а уж там - будь что будет!".
Так он и сделал. Собрав за ночь свои нехитрые пожитки, вся семья бывшего сапожника отправилась вслед за таинственным незнакомцем.
По прибытии в замок очень скоро выяснилось, что предостережения торговца скобяными изделиями не имели под собой основания - загадочный всадник оказался достойным христианином и честным человеком. Он много лет провел в путешествиях по разным странам, из которых, кроме больших кованных железом сундуков с драгоценностями, привез еще и тропическую лихорадку, год за годом все больше разрушающую его здоровье. Из-за своей страсти к путешествиям он так и не успел обзавестись семьей, да еще и заработал недобрую репутацию колдуна и чернокнижника, именно благодаря которой ни один мало-мальски верующий человек не соглашался идти к нему на службу.
И вот прошло не так уж много времени, а бывший сапожник, а ныне управляющий большим землевладением, оказался настолько способным ко всякого рода хозяйственным делам, что даже окрестные фермеры стали приходить к нему за дельным советом. Жена его благополучно родила второго мальчика и была беременна в третий раз, когда после длительной болезни умер их любимый господин, неожиданно оставив им в наследство все свое состояние.
Прошло еще несколько лет. Дела у нового хозяина шли в гору - земли были плодородны, урожаи обильны, а здоровые дети радовали сердце.
Однажды, объезжая свои владения он увидел на обочине дороги необычную старуху, лицо которой показалось ему знакомым. Он притормозил лошадь и пригляделся.
- Гадалка! - воскликнул он, узнав в ней свою давнишнюю прорицательницу, и спрыгнул с коня, - Вот кого я часто вспоминал! Как видишь, я жив и здоров, не смотря на то, что ты предсказывала мне скорую смерть. Правда, все остальное сбылось в точности - жена моя родила, да не один раз, я стал богат, и если Бог даст, то внуки мои и впрямь смогут стать баронами!
- Эх, глупый ты человек! - прошамкала старуха беззубым ртом. - Ведь я предсказывала тебе именно то, что с тобой произошло. Тогда, несколько лет назад ты был в самом начале своего нового пути. Но скажи-ка мне ты, тот, который слывет одним из самых умных людей во всей округе, разве сейчас передо мной стоит прежний сапожник - бедный и невезучий?! "Нет!" - отвечу я тебе сама. Тот человек умер в середине своего пути, а из его праха родился новый - уверенный в себе, удачливый и состоятельный. Вот, что я хотела сказать тебе в тот жаркий солнечный день, и за что взяла всего одну монету.
- Ну что ж, раз так, - сказал бывший сапожник, - получай-ка ты еще одну монету - я задолжал ее тебе за твою мудрость, которой ты так щедро поделилась со мной много лет назад и которую я тогда не смог оценить по достоинству.
Я села, зажав в руках подушку, вышитую витиеватыми арабесками .
- Значит, ты считаешь, что это занятие, то есть в сущности лишь воспоминание о чем-то, что было почти не со мной, может так сильно изменить мою жизнь, что я стану совсем иной?
- Да, и ты поймешь это в тот момент, когда увидишь все.
- Неужели ты действительно думаешь, что можно увидеть все? Мне кажется, что это звучит слишком претенциозно.
- Можно… Нельзя… Дело совсем не в этом. Сейчас, когда ты еще не до конца понимаешь, о чем идет речь, мне сложно объяснить тебе, что "все вспомнить" в данном случае означает сформировать в своем сознании некую систему законов о рождениях и смертях, а кроме того, увидеть прошлые связи с большинством людей, которые с тобой общались ранее или продолжают это делать в настоящем.
- Но я могу увидеть там и тех, с кем я еще не успела познакомиться в этой жизни.
- Конечно, но это будет выглядеть несколько иначе, чем ты представляешь себе сейчас.
- Ладно, я чувствую, что уже рискую надоесть тебе этими глупостями. Лучше уж мне действительно приступить к самому процессу.
- Надоесть ты мне не можешь ни при каких обстоятельствах, и ты это прекрасно знаешь. А то, что пора начинать - так это на самом деле сущая правда.
- Тогда я буду "смотреть", а потом мы все обсудим.
- Согласен.
Я снова легла на диван и, полностью расслабившись, закрыла глаза.
Я вспомнила много, очень много, кажется даже больше, чем ожидала сначала. За довольно-таки короткий промежуток времени я смогла стать свидетельницей разнообразных событий моей жизни, датированных примерно серединой ХVIII века. Я просмотрела эту жизнь от начала до конца, пытаясь не упустить ни одной мельчайшей детали, и спустя некоторое время медленно открыла глаза.
Он по-прежнему сидел в кресле, но уже не курил, как прежде, а задумчиво крутил в руках маленького золотого ибиса с изогнутым острым клювом.
"Странно, - подумалось мне, - мы столько лет знакомы, но только сейчас мне удалось взглянуть на него другими глазами и, может быть, теперь я начну по-настоящему понимать его характер"…
- И что же тебе дали посмотреть на той стороне? - спросил он неожиданно.
От звука его голоса я окончательно очнулась.
- Что дали посмотреть? - проговорила я не торопясь. - Пожалуй, что всю нашу с тобой жизнь.
- Ну, так поделись со мной увиденным, - сказал он, вероятно немного удивляясь моей молчаливости.
- Да - да, конечно. Но я не знаю, как мне передать тебе все то, чему я стала невольной свидетельницей, - сказала я все еще полуживая от сильных впечатлений. - Как описать, что я чувствовала и объяснить все то, что там происходило?
- Просто рассказывай, как это выглядело, только и всего, - сказал он, улыбнувшись, и поставил ибиса на стол рядом с пепельницей. - Чего же ты медлишь?
- Понимаешь, самое главное… - теперь я, наоборот, говорила так быстро, что не могла остановиться. - Да, самое главное, что мы были там вместе. Ведь, я же знала, что мы с тобой никогда… Ты слышишь меня? Никогда не расставались! Это было двести пятьдесят лет назад, но уже там мы принадлежали друг другу…
Он как-то невесело вздохнул, сел на диван и взял меня за руку:
- Успокойся и рассказывай все с самого начала.
- Но я не знаю, какими словами об этом говорить. Там все люди так странно изъяснялись. Их манера выражаться слишком сложна для дословного перевода на наш современный язык.
- Тогда представь себе, что адаптируешь их речь для нашего времени, и все станет на свои места.
- Но в этом случае я не смогу сохранить колорит присущий той эпохе…
- Пойми, что это не главное, - он был явно обеспокоен тем, что я так близко к сердцу восприняла свой первый опыт хождения в иной мир. - Тебе важна только суть, а ее можно передавать любыми словами. Я внимательно слушаю тебя. Говори.
Я на секунду закрыла глаза, откинула со лба прядь волос, и, немного собравшись с мыслями, начала рассказывать.
Сначала я представила себе морское побережье, на котором мы с тобой отдыхали в прошлом году. Там было все как прежде - та же белая вилла с огромным солярием, те же смолистые сосны, ловящие ветвями ветер.
Я мысленно гуляла по берегу и разглядывала волны: рождая легкую пену, они выплескивали на песок мелкие ракушки и темно-зеленые водоросли с застрявшими в них небольшими кусками янтаря, похожие на волшебные ожерелья морских королев. Легкий ветерок, шурша, перебирал листья кустарников, росших в прибрежных дюнах, а грустные чайки жалобно кричали, подхватывая на лету мелкую рыбешку.
Я едва успела подумать о том, что хочу увидеть какой-нибудь венецианский дворец, как неожиданно картина стала меняться - берег моря исчез, плеск волн стих, и через мгновение я поняла, что нахожусь в "воспоминаниях".