Владимир выматерился вслух крепко: "Да что это со мной, мать твою так и эдак, влюбился что ли, придурок? - Он заметался по комнате, прикуривая сигарету. - Ей же только 13 лет… в бога и душу мать… Порвут меня люди, на куски порвут… А как без нее жить, как? А я, в рот и внос, ее на иглу посадил. Да ее на руках носить надо… Нет, не-е-ет", - закричал он громко, обхватив голову руками, и присел на диван. Пепел падал на пол с его сигареты, она тлела, обжигая пальцы.
Владимир опять выматерился, бросил окурок на пол, раздавил ногой и стал немного успокаиваться. Мысли постепенно сформировывались в определенный план.
"Светку отправить к Дине - вряд ли что получится выманить ее. Но почему, почему такая резкая смена. Еще встав с постели, я хотел другого, прошло совсем немного времени, минут пять - десять и хочется только ее… любить, ласкать и лелеять, дарить подарки и целовать". И походил он сейчас на Маугли из мультика, когда тот вырос и пришла весна. ВЕСНА, которая заставляет колотиться сердце, хочется летать и быть добрым.
Он снова закурил сигарету и подошел к окну. Кто-то знакомый помахал ему рукой, но он никак не отреагировал. Мысли роились около одного места, а может и не было их вовсе - одна пугающая пустота от свершенного деяния.
Звонок долго дребезжал где-то вдалеке, потом стали стучать и пинать в дверь ногами. Владимир машинально подошел и открыл, очнулся, стряхивая ступор.
- А, Ленчик, заходи.
Леонид прошел в комнату, огляделся - никого.
- Что с тобой, Володя? Рукой машу, звоню в дверь, стучу, ногами уже пинать стал… испугался, случилось, может, чего, помощь нужна, а ты не открываешь, - возбужденно тараторил Ленчик.
Владимир прервал его, махнул рукой безразлично.
- А-а, задумался немного… Ну, так что там - все в порядке?
- Все, - пожал недоуменно плечами Ленчик.
Он уже успокоился и вытащил из кармана деньги, положил рядом с паханом.
- Ладно, ты иди, - не стал пересчитывать их, как обычно Владимир. - Я тебе позвоню.
Ленчик поднялся нерешительно и, как показалось хозяину, глупо взмахнул руками. Спросил удивленно:
- Да что с тобой, Володя, не в себе ты?
- Все нормально, Ленчик, нормально. Я же сказал: иди, позже созвонимся.
Он подтолкнул приятеля к двери и закрыл за ним. Закурил новую сигарету и поудобнее устроился на диване. Прикрыл веки и медленно затягивался дымом. Все становилось четким и ясным.
Молнией сверкнула Диана в его сегодняшнем мозге, Купидоном пронзила сердце, Лелем забрала душу и кровоточила амурная рана, не давая покоя. Но все стало четким и ясным: он найдет способ встретиться сегодня с Диной, извинится за свой проступок, вымолит у нее прощение. Увезет на недельку далеко в лес у речки, поможет снять еще неокрепшую ломку и станет следить за ней постоянно и неусыпно. Никто не посмеет одолжить ей хотя бы полдозы, нигде не достанет она наркотиков и станет от них независимой. Он позаботиться об этом и о ее судьбе в целом. Станет ждать, хотя бы до 16 лет, а потом женится на ней официально.
От мыслей стало радостно и легко. Он выбросил окурок - хватит смолить сигарету за сигаретой: пора делом заняться.
* * *
Диана зашла в свой подъезд свободно, не таясь и не прячась, увидела несколько брошенных окурков, поняла - Вовкины. Усмехнулась ехидно: "Ждал, сволочь. Выскочил, видимо, на минутку, скоро припрется снова, - она глянула на часы. - Не припрется, мать наверняка с работы пришла, скорее всего, она его и спугнула. Трус несчастный. Опять Светку отправит… Но ничего, сегодня мой день - я сама к тебе, сучонок, в гости наведаюсь".
Дина открыла ключом дверь, вошла, увидела в прихожей туфли матери. Убедилась - она спугнула Владимира.
- Где шляешься, Дина? - незлобно ворчала мать. - Ужинать пора, а тебя все нет.
- Гуляла, мама. Лето - что еще делать? Ни уроков, ни школы - лепота, - она засмеялась.
- Слово то какое нашла - лепота, - продолжала ворчать мать. - Совсем от русского языка скоро отвыкните - то жаргон, то иностранщина.
- А это, как раз, и есть русское слово, мама, - перебила ее дочь. - Так царь Иван Грозный выражался, правда в кино только. Помнишь фильм "Иван Васильевич меняет профессию"?
Диана улыбнулась.
- Ладно, - махнула рукой мать. - Ничего я не помню, кушать садись. После ужина наверняка снова попрешься шариться?
- Почему шариться, мама? Гулять пойду. Ненадолго, часиков до одиннадцати.
- Ну, ну, - только и ответила мать, пододвигая дочери салат поближе.
Диана поела, ушла в свою комнату. Захотелось посидеть и обдумать все еще раз.
Риск, конечно, был, но небольшой. Так считала эта, в сущности еще маленькая девочка. Нелегкая судьба взрослила ее. Риск только в том случае, если Владимир не станет слушать ее и вколет очередную дозу сразу. Тогда - труба. Ей уже не слезть с иглы и дело Владимира не стоит того. Но ее уже тянет сейчас, правда не так сильно, примерно, как к сигарете, терпеть можно. Она и терпит. А может только из-за того, что кипит в ней злость, что нашла она выход из положенья, что вскоре увидит крах… крах своего обидчика.
"Нет, я пойду. Стоит или не стоит - дело десятое. Таких людей надо наказывать, - твердо решила Диана. - Сейчас он дома или, может быть, уехал уже на дорогу, собирает денежки со своих шлюх, сутенер гребаный".
Она с удовольствием потерла руками, от близости сладкой мести кружилась голова и подсасывало где-то внутри. Это слабенькая доза героина просила поддержки еще не окрепшим голосом. Но Дина прекрасно понимала - уколись она еще раз и голос превратится в цепкие руки, вопьются они в горло железными иглами, высосут силы до остатка. Нет, она не позволит им сделать этого - Верка, царствие ей небесное и большое спасибо, месть и желание на ее стороне. Это сильные помощники и они подскажут, как справиться с неокрепшим голосом.
Диана вышла из дома и твердой, уверенной походкой пошла к Владимиру. Звонила долго и уже собиралась идти на трассу, как дверь отворилась.
- Дина!? - оторопел Владимир.
- Зайти то, надеюсь, можно? - с ехидцей спросила Диана.
- Конечно, заходи, Диночка, - засуетился Владимир.
"Диночка, - прошептала про себя она. - Будет тебе сейчас, козел, и Диночка"… Она прошла в комнату развязной походкой, не снимая туфель. Села на диван и закурила, закинув ногу на ногу так, чтобы получше виделись ее прелести. Никто не учил ее этому - жизнь превратила девочку во взрослую женщину, умеющую думать и рассуждать.
- Ну-у, что делать станем, мальчик? - она кокетливо перекинула ногу на ногу. - Потрахаемся или вначале уколемся?
Удивленный Владимир стоял напротив и ничего не понимал.
- Ты присядь, милый, - Диана махнула рукой в сторону стоявшего неподалеку кресла. - Говорят в ногах правды нет, а сегодня тебе, мальчик, придется ее много выслушать. Присядь, - резко повысила голос Диана и, глядя, как он медленно опустился в кресло, продолжила с ласковой ехидцей: - Я, собственно, вот зачем пришла к тебе, мальчик…
- Я не мальчик…
- Молчать! - резко, властно и громко перебила его Диана. - Ты, мальчик, сегодня еще не то услышишь и было бы желательно, чтобы ты памперсы приодел. А то обмараешься невзначай, - Диана деланно засмеялась, хотелось вцепиться ему в морду, впиться ногтями и вывалить все сразу.
Владимир наконец-то пришел в себя, он догадался, что она к кому-то обратилась за помощью и этот кто-то обещал помочь ей. Помочь - известно за что и это больше всего бесило его. "Убью гада, если он спал с ней - точно убью". Владимир сжал кулаки до боли в суставах, он понимал, что в районе никто с ним не справится, наверняка понимал это и тот, кто пообещал помощь Диане. Пообещать, чтобы переспать, одно. Сделать - другое. "Поэтому лучше помолчу, узнаю всю правду про защитничка", - решил он. - А потом убью суку.
- Ничего, Диночка, я постараюсь без памперсов обойтись, - ласково проговорил Владимир, не обижаясь, а восхищаясь своей избранницей и одновременно злясь на неизвестного парня.
- Поживем - увидим, - стояла на своем Диана.
Неопытная, она не понимала, что ее никто бы и слушать не стал. Владимир бы сделал с ней, что хотел, а потом, может, и выслушал. Она все соотносила со своим планом и была уверена в своих силах. Если бы знала она о любви Владимира, была уверена в этом - и плана бы не потребовалось. Но сейчас, уверенная, она продолжала:
- Так вот, мальчик, с этого дня, с этого вечера, ты станешь отдавать мне по 10 тысяч рублей каждый месяц. Никаких просрочек и отговорок я не приму. Иначе - я просто тебя размажу, превращу в дерьмо и быдло.
Диана засверкала глазами, ее злость, наконец-то, стала выплескиваться наружу и она ждала возражений, чтобы окончательно добить Владимира. А он неожиданно захохотал.
- Диночка, милая, я согласен, - сквозь смех еле говорил он, отсчитывая 10 тысяч. - Но зачем же так сердится, вот, пожалуйста, деньги. Бери, стану приносить день в день. Могу и раньше, как скажешь, родная.
Поведение Владимира обескуражило Диану. Чего-чего, но такого исхода она не ожидала никак и растерялась окончательно. Ее злость куда-то исчезла и она не знала, что делать дальше. Спросила глупо и боязливо:
- А наркотики, ты не станешь мне их больше колоть?
Владимир вдруг стал серьезным.
- Да, Диночка, не стану. Не только не стану, но и никому не позволю это сделать. Я уже с утра обзвонил всех, всем запретил давать тебе их.
- Я не верю, ты говоришь так, чтобы обмануть и снова сделать укол, - пролепетала беззащитно она. - Но я не позволю тебе это сделать, - силы возвращались к ней, но уже правда без злости. - Я теперь смогу расправиться с тобой, когда захочу.