- Какие слухи? - поинтересовалась я.
Бриджес посмотрел на меня. Волосатый кулак одной руки опустился на раскрытую ладонь другой.
- Говорят, что коммунисты перегруппировали армию и приближаются к Янцзы, что во всей стране генералы Национально-освободительной армии бегут к коммунистам и что они хотят захватить Шанхай.
Я почувствовала, как к горлу подкатился комок и по всему телу, от ног до кончиков пальцев на руках, прошла дрожь. Мне показалось, что сейчас мне станет дурно.
- Зачем вы пугаете Аню? - Голос Дмитрия звучал раздраженно. - Разве нужно рассказывать ей об этом после того, что она пережила несколько минут назад?
- Все это ерунда, - заявила Амелия. - Сейчас дела в клубе идут хорошо как никогда. У нас полно англичан, французов и итальянцев. Переживают только трусливые американцы. Ну и что, если придут коммунисты? Им нужны китайцы, а не мы.
- А комендантский час? - воскликнул Бриджес.
- Какой комендантский час? - Я в недоумении посмотрела на адвоката.
Дмитрий тоже перевел взгляд на Бриджеса.
- Он действует только зимой, чтобы экономить топливо и другое сырье. Беспокоиться не о чем.
- Какой комендантский час? - повторила я, теперь уже обращаясь к Дмитрию.
- Мы можем работать только четыре ночи в неделю. И только до одиннадцати тридцати, - сказал Бриджес.
- Обычные меры предосторожности, - пояснил Дмитрий. - Но время войны условия были еще жестче.
- Еще один трусливый поступок американцев, - добавила Амелия. - На самом деле беспокоиться не о чем.
На следующий день ко мне в гости пришла Люба. Она была в темно-синем с зеленым отливом костюме, с бутоньерками на лацканах. Поначалу я смутилась, потому что Дмитрий и Амелия уволили ее мужа, служившего в клубе юристом. Но ее отношение ко мне после этого не изменилось.
- Аня, ты так побледнела, исхудала! - сказала она. - Надо будет нормально накормить тебя.
Я пригласила ее войти, и гостья, быстро переступив порог, стала осматриваться по сторонам, словно искала кого-то. Затем она подошла к стеклянному шкафу, взглянула на матрешек. Через пару минут Люба машинально взяла с книжной полки нефритового Будду, потом провела рукой по каменным стенам. Тут я поняла, что она искала в вещах, которых касалась.
- Я скучаю по нему, как по родному отцу, - сказала я.
Она вздохнула.
- Я тоже по нему скучаю.
Наши глаза встретились, но она отвернулась и стала смотреть на картину, на которой был изображен китайский сад. Утреннее солнце через незанавешенные окна заливало комнату светом, и он нимбом отражался от волнистых волос Любы. Глядя на нее, я вспомнила сияние на плечах Сергея, когда мы в ночь помолвки танцевали в клубе "Москва - Шанхай". Хотя Люба принадлежала нашему кругу, у меня не было случая познакомиться с ней ближе. Она была из тех женщин, которые так вживаются в роль чьих-то жен, что их уже невозможно представить отдельной личностью, а не как дополнение к мужу. Она производила впечатление дородной, красивой куклы в руках мужа, которая всегда улыбается, показывая блестящие золотые зубы, но никогда не говорит о том, что думает на самом деле. Но в это мгновение мы внезапно почувствовали, что стали подругами. Мы обе не боялись показать, как нам дорога память о Сергее.
- Пойду оденусь, - торопливо произнесла я. Но вдруг, сама не знаю почему, спросила: - Вы были в него влюблены?
Люба засмеялась.
- Нет, но я любила его, - ответила она. - Он был моим двоюродным братом.
Клуб, в который пригласила меня Люба, находился недалеко от улицы Кипящего Источника. Обстановка там была элегантной, но казалась какой-то запущенной. Красивые шторы выцвели, роскошные восточные ковры протерлись. Огромные окна от пола до потолка выходили на скалистый сад с фонтаном и магнолиями. В клубе собирались жены состоятельных мужчин, которые не могли пробиться в английские клубы. В основном это были немки, голландки и француженки, примерно того же возраста, что и Люба. В обеденном зале было довольно оживленно. Дамы не переставая болтали, звенели тарелки и бокалы, официанты-китайцы толкали перед собой серебряные столики на колесиках.
Мы с Любой заказали бутылку шампанского, котлеты по-киевски, венский шницель и творожный пудинг с белым шоколадом на десерт. У меня было такое впечатление, будто я впервые вижу эту женщину. Когда я смотрела на нее, мне казалось, что и смотрю на Сергея. У меня не укладывалось в голове, как раньше я не замечала их сходства? Та же медвежья стать. Ногти на руках, сжимающих вилку и нож, выдают возраст, но прекрасно ухожены. Плечи опущены, однако подбородок высоко поднят. Кожа кажется эластичной и здоровой. Она открыла пудреницу и прошлась кисточкой по носу. На левой щеке я заметила несколько оспинок, но на лицо был наложен такой искусный макияж, что их почти не было видно. Люба совершенно не походила на мою мать, но что-то в ней было материнское, и это ощущение заставляло меня относиться к ней с особенной теплотой. Хотя, возможно, все объяснялось тем, что в ней я видела Сергея.
- Почему никто из вас ни разу не упомянул, что вы родственники? - спросила я, когда были съедены первые блюда.
Люба покачала головой.
- Из-за Амелии. Сергей не послушал нас, когда мы советовали не жениться на ней. Он был одинок, а она искала легкий путь к богатству. Ты ведь знаешь, в Шанхае для русских особые законы. Если все остальные иностранцы подчиняются законам своих стран, то мы вынуждены жить в основном по китайскому законодательству. Нам пришлось пойти на крайние меры, чтобы сберечь мои средства.
Люба поискала глазами официанта, но он был занят - принимал заказы у большой компании женщин за одним из столов. Не желая дожидаться, пока он освободится и подойдет к нам, она взяла бутылку за горлышко и сама налила в бокалы новую порцию шампанского.
- Аня, я хочу предупредить тебя, - неожиданно сказала она.
- О чем?
Люба легким движением руки разгладила перед собой скатерть.
- Это Алексей посоветовал Сергею написать новое завещание и исключить из него Дмитрия.
Я разинула рот от удивления.
- Так, значит, Сергей отвечал за свои поступки?
- Полностью.
- Но это чуть не погубило мой брак! - воскликнула я, чувствуя, что начинаю выходить из себя. - Зачем ваш муж это сделал?
Люба резко поставила бокал, выплеснув на стол немного шампанского.
- Потому что Дмитрий никогда не слушал Сергея, когда тот хотел предупредить его об Амелии. Когда они поженились, Сергей дал Амелии все: драгоценности, деньги, положение в обществе, - но он никогда не обещал ей клуб "Москва - Шанхай". Он никому не хотел его отдавать, пока не появился Дмитрий. Но Амелии каким-то образом удалось убедить Дмитрия, что после смерти Сергея клуб перейдет в их совместное владение.
Я покачала головой, чувствуя, что не готова рассказать Любе о том, что отписала клуб Дмитрию именно с этой целью.
- Все равно ничего не понимаю, - с некоторой растерянностью произнесла я.
Люба внимательно посмотрела на меня. Я догадалась, что она собиралась еще что-то добавить к тому, что сказала, но сперва, судя по всему, хотела убедиться, что у меня хватит сил выслушать ее до конца. Мне же хотелось, чтобы она все-таки решилась на это, потому что я больше не желала копаться в столь неприятной истории с наследством.
Рядом с нашим столиком возник официант и водрузил между нами творожный пудинг. Когда китаец удалился, Люба взяла нож и разрезала кремовое угощение.
- Хочешь знать, чего на самом деле добивается Амелия? - спросила она.
Я пожала плечами и ответила:
- Мы все знаем Амелию. Она хочет жить так, как хочется ей.
Люба покачала головой и, подавшись вперед, прошептала:
- Нет. Не совсем. Ей нужны людские души.
Это прозвучало так мелодраматично, что я уже раскрыла рот, чтобы рассмеяться, но что-то в глазах Любы остановило меня. Я почувствовала, как от волнения у меня на шее быстро забилась жилка.
- Она их пожирает, Аня, - продолжила моя собеседница. - Ока заполучила душу Сергея, но появилась ты и освободила его. А теперь Амелия поняла, что ты и Дмитрия у нее забираешь. Думаешь, ей это нравится? Сергей дал тебе шанс избавиться от нее раз и навсегда, вырезать ее, как раковую опухоль. Дмитрий недостаточно силен, чтобы сделать это. Поэтому Сергей завещал Клуб тебе.
Я фыркнула и откусила кусочек пудинга, пытаясь не покачать, что страх уже начал заползать в мое сердце.
- Люба, ну нельзя же в самом деле считать, что ей нужна душа Дмитрия. Я знаю, что Амелия ужасный человек, но она все-таки не дьявол.
Люба бросила вилку на тарелку.
- Аня, а тебе известно, что это за женщина? Я имею в виду подробности ее жизни. Амелия приехала в Китай с торговцем опиумом. Когда его убили китайские бандиты, она стала обхаживать американского банкира, у которого в Нью-Йорке остались жена и двое детей. Он попытался отделаться от нее, и тогда она написала полное лживых обвинений письмо его супруге. Бедная женщина набрала ванну горячей воды, легла в нее и перерезала себе вены.
Сладкий пудинг показался мне горьким. Я вспомнила свой первый визит в клуб "Москва - Шанхай" и слова одной из капитанских жен о том, что Амелия разрушила жизнь хорошего человека.
- Люба, вы пугаете меня, - дрожащим голосом произнесла я. - Прошу вас, скажите прямо, о чем вы хотите предупредить меня.
Мне показалось, что в эту секунду на зал опустилась тень. Люба передернула плечами, будто тоже ощутила присутствие темноты.
- Она способна на все. Я не верю, что Сергей умер от сердечного приступа. Я думаю, его отравила Амелия.