Денис готовил завтрак и обдумывал создавшееся положение. Идея держать врага "при себе", на глазах, обернулась массой сложностей. Во - первых, жить вдвоем с сотрудником одного пола - нормально, с противоположным - какая‑то фигня. Сразу поползёт масса толков и пересудов. А истина откроется сегодня же, через пару часов, как только кто‑нибудь задаст первый вопрос о том, где её поселили. И не соврёшь - город слишком маленький.
Но даже это не такая проблема - сплетни умрут сами собой, если их не поддерживать и правильно себя вести… Другая сложность: Вероника выглядела безобидной и даже, временами, слабой. Это притупляло бдительность. Придется все время себя настраивать на то, что не нужно её жалеть и помогать, что она - такая же, как и все. Будь на ее месте мужчина, даже мысли не возникло бы дать ей выходной, чтобы придти в себя после дороги. А тут, надо быть честным, закралась…
Она снова умудрилась удивить: на сборы потратила меньше часа. Дэн еще дожаривал омлет, а Вероника уже появилась на кухне, чистая и свежая, будто и не было трудной бессонной ночи.
- Чем‑нибудь помочь?
- Можешь налить кофе. Кружки на стойке. Или предпочитаешь чай?
- Нет, сегодня - только кофеин, желательно, пару литров. - Надо же, еще и улыбается… Дэн по утрам улыбаться не любил, впрочем, как и днем, и вечером - тоже.
- По тебе не скажешь, что еле поднялась.
- Погоди, это первые пару часов. А потом начну зевать и говорить всякую чушь. Поэтому, лучше сегодня пить кофе, и побольше.
Сидя за столом и накалывая вилкой кусочки незамысловатого блюда, он пытался понять - как сейчас ко всему этому относиться? На его кухне женщины не завтракали уже лет пять. Ночевали - да. Иногда он приносил им что‑нибудь попить в постель. Перед этим ужинали. Совместных завтраков не было ни с кем. Редкие приезды жены не считаются. Он её за женщину много лет уже не держал. Редкая расчетливая стерва - да. Умная, хитрая, опасная - конечно. Единственная, сумевшая сделать из него идиота - несомненно. Однако, после всего, она перестала быть женщиной в его глазах. Так, досадная помеха. Которую избегал по мере возможности, стараясь свести все контакты на нет.
А теперь за его столом сидела незнакомка, о которой известно только имя, фамилия, пол. И то, что от неё можно ждать чего угодно. Все. И эта незнакомка, непонятно как уловившая смену его настроения, сейчас молчала и задумчиво рассматривала края кружки. Глаз не поднимала. Стеснялась, что ли? А он не стеснялся - рассматривал.
Ничего не скажешь, сегодня, умытая и причесанная, без вороха теплой одежды, она выглядела симпатичной.
Правильной формы овал лица, брови - аккуратными дугами, высокие скулы, темно - русые волосы, почти черные, отдающие легким золотом, собранные в высокий хвост… Обычная, наверное, без всяких наворотов, которые вечно выдавала жена… Вот так, он уже перестал даже в уме называть её по имени…
Вероника, чувствуя на себе его задумчивый взгляд, начала розоветь - сначала слегка загорелись щеки, потом - маленькие уши, за которые она то и дело убирала оставленную прядь, потом - шея, почти целиком скрытая воротником теплого свитера… Он заметил всё это, но глаз не отрывал - хотелось понять, как долго выдержит.
Реакция не заставила долго себя ждать, девушка не справилась, подняла глаза:
- Что‑то не так? Я плохо выгляжу? Косметика потекла?
Он не заметил на ней никакой косметики.
- Все так. Пытаюсь понять… У тебя глаза какого цвета?
Ждал, что смутится, а она рассмеялась:
- Не парься. Это невозможно угадать. В основном, зависит от одежды. Сейчас, наверное, бирюзовые, да?
- Я в таких тонкостях не секу. Вчера были мутные, сегодня - синие.
- Погоди, шарф завяжу, станут зелёные. А вообще, серые, наверное… Я до сих пор не поняла…
С губ чуть не сорвалось "тогда нужно проверять совсем без одежды", вовремя заткнулся. Что‑то сегодня не туда несло. Это же коллега. Разве с ней нужно о такой ерунде говорить? Совсем ни к чему…
Позавтракали и собрались на выход тоже как‑то очень споро - пятнадцать минут, и все готовы.
Всего одна маленькая заминка - Вероника ойкнула и метнулась в комнату, вернулась уже с сапожками в руках. Зачем‑то пояснила:
- Не пойду же я в офис в зимних кроссовках. Наверное, не поймут. - Как будто ему было дело до её обуви. Хоть босиком, только чтобы без вероятных последствий в виде простуды.
Сегодня, в том же пуховике, но в нормальных брюках и на невысоком каблуке, она уже не выглядела закутанным подростком. В глаза бросилась и стройность и фигуры, и аккуратная попка. Пришлось одергивать себя на неуместных мыслях, тут же и оправдание нашел: "Просто давно секса не было. Как - то не до того.."
Она уже дернулась к двери - остановил:
- Шапку надень. Здесь форсить глупо и бессмысленно.
Она с сожалением глянула в зеркало на свой приглаженный хвост, протянула:
- Ненавижу шапки… - Но опять послушалась.
На работу приехали очень удачно - минут за пятнадцать до того, как началось столпотворение спешащих сотрудников. Похоже, никто и не заметил, что шеф явился не один, а на пару со спутницей. Рано или поздно, все равно увидят, но лучше поздно, чем сейчас.
Звякнул Алексею - начальнику безопасности, приказал выписать пропуск и принести его лично. Познакомил, сообщил, что Вероника Витальевна - и есть тот самый долгожданный консультант, передал её с рук на руки, и благополучно отчалил по делам в администрацию. С коротким напутствием "Осваивайтесь. Вернусь - поговорим". Предпочел не отвечать на удивленное " А как же представить?" со стороны Алексея, и сделал вид, что не заметил, как она напряглась в раздражении. Очень короткий взгляд, исподлобья, рассказал всё, что девушка сейчас о нем думает. Правда, она быстро его притушила. Но Денис поймал - и усмехнулся, про себя, довольно: этого и добивался.
Хотел дать понять таким отношением - невелика важность у птицы, чтобы не зазнавалась. Дискомфорт - состояние, в котором человек совершает ошибки и допускает слабости. Он уже в этом состоянии пребывал, начиная с воскресного вечера, теперь - её очередь.
Возвращался из администрации с надеждой, что найдет Веронику у дверей своего кабинета - недовольную и злую, взгляд на прощание именно это и предвещал.
И немного расстроился, встретив её у кофейного аппарата, среди стайки парней, что‑то очень живо обсуждающую. Дискомфорта, судя по веселому голоску, не было.
Пришлось рыкнуть на мужиков (до обеденного перерыва еще сорок минут, нечего тут прохлаждаться), а девушку одарить грозным взглядом, и не менее грозным:
- Я смотрю, Вероника Витальевна, Вы уже все дела сделали, раз назначили себе перерыв.
- Нет, Денис Игоревич, мы только начали знакомиться с проектным отделом, и парни любезно познакомили меня с кофейным аппаратом. Если я Вам сейчас не нужна, то мы продолжим.
Понятное дело, ему она совершенно ни к чему, будет только мешать и отвлекать от важных мероприятий. Поэтому оставалось только царственно кивнуть и отпустить восвояси. Чем она и воспользовалась, с превеликим удовольствием, ярко выраженном и на лице, и в скорости, с которой от него удалялась.
Малолетка, которую незачем даже близко подпускать к его кабинету. Решение, которое обжалованию не подлежит. Пусть болтается по отделам - глядишь, за болтовней время и пролетит, а потом отправится этот "консультант" на Родину, не солоно хлебавши…
Почему - то Алексей с таким решением не согласился. Совсем.
Откуда‑то его черти принесли, стоило закрыть за собой дверь приемной. Даже с секретарем не успел перекинуться парой слов - начальник СЭБа поволок его дальше.
- Слушай, Денис Игоревич, а откуда ты её взял?
- С поезда. Встретил и привез.
Лёха, видимо, не оценил мрачного настроения шефа:
- Прикольно. Прямо‑таки, сам встречал? Я думал, она шутит, рассказывая, как ты её спас от смерти на морозе…
- Что рассказывает? - Не сдержался, рыкнул опять на подчиненного, хоть тот и не был ни в чем виноват. Лишь в ярко выраженной симпатии, сквозившей в голосе и словах.
Алексей стушевался:
- Ну, то и говорит: если бы не ваш замечательный Денис Игоревич, сидеть бы мне до утра на морозе, коченеть. А он приехал, такой замечательный, бросил все дела, и меня встретил.
- А дальше?
- А дальше - ничего. Не рассказывает. Говорит, амнезия местная у нее. Там помнит, там - нет. От холода память отшибла. Кстати, заметил, у девчонки язык заплетается? Ты ее с какого встречал, с ночного? Дал бы выспаться ребенку…
- Алексей. Ты помнишь, кто она, и зачем здесь? Какой, на хрен, ребёнок? Взрослая совершеннолетняя женщина, которая сейчас бродит по отделам, собирает информацию, непонятно какую, а потом ею с кем‑нибудь поделится. И неизвестно, как её преподнесет. А дальше мы с тобой будем мечтать, чтобы нас пожалели!
Лёха мигом посерьёзнел:
- Дэн, я бы понял твоё беспокойство, будь у нас рыльце в пушку. Но мы с тобой - кристально чистые перед Богом и людьми. Ну, допустим, насчет святости переборщил… Но что ты беспокоишься? Или, - подозрительно прищурился. - я не в курсе каких‑то дел? Так ты поделись, тогда вместе подумаем, чем бы нам задницу прикрыть.
- Да успокойся, Лёш, ты в курсе всего. Ничего лишнего я не творил, не покрывал, не приказывал.
- Тогда отчего сыр - бор?
- Тебе ли не знать, как можно преподнести ту или иную информацию?
- Ну, да…
- То‑то же. Не будь таким простачком, а то, смотрю, расслабился за несколько лет сытой и спокойной жизни. Да? Пора бодрить?
- Ладно, шеф. Я тебя понял. Девочку возьму под неусыпный контроль. Буду провожать до туалета и обратно. Или туда стоит тоже заходить? Вдруг, у нее в бюстгальтере рация?