Мурик ещё раз извинился и откланялся. До самых ворот он шёл в задумчивости, размышляя о том, как случайность играет с судьбами людей и такая прекрасная девушка, как Шанталь, умирает из-за чьей-то глупости. Мурик с грустью вспомнил о несчастном Ламбре, который сидит сейчас возле Шанталь, оплакивая её смерть, и его душу заполнила печаль.
Бедный Ламбре, действительно, рыдал, закрыв ладонями лицо, вспоминая, что этими руками он ещё с утра обнимал свою любимую.
"Ты чего рыдаешь", - спросила его Шанталь, поднимаясь из гроба, и Ламбре прошептал про себя: "Так мне и нужно", - подумав, что чем скорее он сойдёт с ума, тем лучше. По крайней мере, это сможет погасить его боль.
- Ты зачем меня в гроб посадил? - снова спросила Шанталь, оглядываясь вокруг. Видение стало таким ярким и натуральным, что Ламбре удивился. "Так вот как сходят с ума!" - с радостью подумал он и потянулся к Шанталь:
- Здравствуй, моя любимая!
- Ты что, сошёл с ума? - спросила Шанталь, пошатываясь и выбираясь с гроба.
- Да, я сошёл с ума! - радостно воскликнул Ламбре, наслаждаясь тем, что вот так, в безумии, может увидеть свою Шанталь, как живую.
В дверях появился Максимилиан Броннер в строгом чёрном костюме и с венком в руках. Он минуту слушал бред Ламбре, потом подошёл и с размаху влепил ему пощёчину.
- Так лучше? - спросил он Ламбре и тот воскликнул: "Да!" - потому что Шанталь обняла его и накинулась на Броннера:
- Вы зачем его лупите?
- Чтобы он быстрей очухался, - ответил ей Броннер, снимая тёмные очки и всматриваясь в лицо Ламбре.
- Он совсем не "чухнутый" и его не нужно бить, - сказала Шанталь, тоже заглядывая в глаза Ламбре. Осмотревшись вокруг, она вдруг поняла, что кто-то умер и спросила: - Что здесь происходит?
- Вы были мёртвой, - не то, подтверждая, не то, спрашивая, сказал Броннер.
- С какой радости? - не поняла Шанталь. - Я просто спала и прекрасно выспалась.
- Ламбре так не думает, - ответил Броннер.
- Гильберт, ты думаешь, что я умерла? - спросила Шанталь, глядя на Ламбре.
- Да, - радостно сказал Ламбре. Шанталь закатила ему оплеуху и спросила: - А сейчас?
- А сейчас ты, как живая, - сказал Ламбре и получил ещё одну оплеуху от Шанталь: - Ты что, хотел меня закопать?
Но ответить Ламбре не успел, так как зашёл Мурик с венком в руках и застыл на пороге зала. Увидев Шанталь живой, он подошёл к ней, обнял и сказал:
- Я рад, что ты живая.
- А это что? - спросила Шанталь, показывая на венок.
- А-а! Это тебе, - спохватился Мурик и подал венок Шанталь. Броннер засмеялся, а Ламбре захихикал следом за начальником. Смущённый Мурик хотел забрать венок, но Шанталь не давала и они стояли, дёргая его с двух сторон, пока оба не рассмеялись.
- А поминки будут? - спросила Шанталь, улыбаясь.
- Мы отменим, - сказал Мурик.
- Зачем же, - возразила Шанталь, - я ужасно проголодалась.
***
Дима успел отскочить и упал, когда рухнула земля. Отплёвываясь от песка, попавшего в рот, он поднялся на ноги и вытащил свой телефон. Подсветив себе, он увидел ноги Беатрис, торчащие из юбки, а дальше девушку присыпала земля. Схватив за сапоги Беатрис, он потянул её обратно и почувствовал, как она завизжала и принялась брыкаться.
- Это я! - отозвался Дима, и его телефон высветил чумазое лицо Беатрис, и её голову, замотанную купленным у входа чёрным платком. Она поправляла задранную юбку и сердито шипела:
- Аккуратнее нельзя?
- Слава Богу, что ты жива, - слабо парировал Дима и спросил:
- Будем дальше испытывать судьбу, или возвратимся назад?
Девушка засветила белками глаз и задрала голову вверх.
- Подожди, там что-то светится.
Дмитрий поднял голову и выключил подсветку телефона. Вверху светилась тонкая горизонтальная полоска.
- Подними меня, я хочу посмотреть, - попросила Беатрис, и Дима присел, а она забралась на него и, как курица, принялась топтаться на спине. Вдруг Дмитрий услышал голоса и прислушался.
- Никак не закончат здесь реконструкцию, - сказал один голос, а второй ему что-то ответил, но Дмитрий не понял.
- Я не понимаю, ты что, не можешь заткнуть рот этой швали? - раздражённо говорил первый голос, - я больше не хочу слышать об этом быдле.
- Я всё сделаю, - пообещал второй голос, а Дмитрий застыл от ужаса, перебирая в памяти знакомые интонации первого голоса. Раздалась вспышка и Дима дёрнулся, отчего Беатрис свалилась с него на кучу земли у его ног.
- Ты испортил мне кадр, - запищала она, а Дима закрыл ей рот рукой.
- Молчи, - шепнул Дима ей на ухо и убрал руку.
- Нужно позвать их на помощь и выбраться отсюда, - зашептала Беатрис.
- Если нас обнаружат, то здесь и закопают, - ответил ей Дима, - возвращаемся туда, откуда пришли.
Они двинулись назад.
Впереди шёл Дмитрий, а Беатрис плелась сзади, истратив весь свой энтузиазм. Через некоторое время она спросила:
- Кого мы слышали?
- Тебе лучше не знать, - сказал Дмитрий. Беатрис совсем надулась и до самого конца пути не проронила ни слова. Когда дошли до перемычки, которую разрушила Беатрис, они проползли лаз и Дмитрий нагрёб земли, чтобы заткнуть дырку. У Беатрис аккумулятор у телефона сдох и светил телефон Дмитрия. Перед самым выходом из пещер Дима, окинув взором Беатрис, наказал ей снова спрятать фотоаппарат и оттер её лицо от грязи.
Они незаметно выбрались возле сандалий святого Меркурия, которые напомнили им, что "нужно делать ноги". Посетителей уже не пускали, и удивлённый монах бросил на них подозрительным взглядом, но увидев, что Дима и Беатрис истово крестятся у останков преподобномученику диакону Анастасию, кротко напомнил им, что необходимо оставить святых в покое.
Когда Дмитрий и Беатрис выбрались из церкви, то оба облегчённо вздохнули и, взявшись за руки, отправились к метро Арсенальная. В вагоне на них подозрительно зырили и отодвигались, принимая за грязных бомжей, но они, пресыщенные впечатлениями, не обращали на это внимания. Дима довёл Беатрис до дверей отеля и только тогда отпустил её руку.
- Созвонимся, - махнула рукой Беатрис и пошла сразу в ресторан, так как чувствовала себя голодной волчицей. Не обращая внимания на свой вид, она заказала плотный ужин и бокал "Каберне Совиньон", который, не смакуя, выпила сразу. Покушав, она отправилась в номер, поразив своей грязной курткой портье.
Беатрис разделась и включила душ, а потом стала под тёплую струю воды. Только ложась в постель и закрывая глаза, она вспомнила, что созвониться с Димой не сможет, так как не записала его номер телефона.
К тому же, она не знала кто он, где живёт и работает, а назвав своё имя, он мог и соврать. Но это её не огорчило, и она с улыбкой заснула, уверенно шепнув себе: "Мы с ним ещё встретимся".
Утром, проснувшись в прекрасном настроении, Беатрис первым делом включила планшет, чтобы посмотреть последние новости, и поняла, что чуть не проспала важнейшее событие: оказалось, что на двенадцать часов дня оппозиция действующему режиму собирает народное вече.
Мельком взглянув на остальные новости и узнав, что пятна на солнце увеличиваются, Беатрис понеслась в ванную, чтобы быстро привести себя в порядок, и торопливо собралась, прихватив фотоаппарат, а потом спустилась в ресторан, где быстро позавтракала.
Когда она опускалась вниз, портье подозрительно на неё посмотрел, и Беатрис хмыкнула, представляя, в каком виде она припёрлась вчера. "Нужно будет сдать вещи в химчистку", - подумала она, вспомнив, что снятую одежду она бросила в угол одёжного шкафа.
Воскресное утро оказалось светлым, но туманным. Беатрис вдохнула на полную грудь и вспомнила вчерашнее путешествие в мир мёртвых, поражаясь своей смелости и наглости. Она с благодарностью подумала о Диме, терпевшем её выходки, и в душе поплыла мягкая и тёплая волна. "Не хватало, чтобы я ещё влюбилась", - остановила она себя и спустилась в метро. И огорчённо остановилась возле кассы, так как в кармане, кроме карточки, денег не имелось.
"Вот дура!" - подумала она, собираясь подняться наверх, найти какой-нибудь банк и получить наличные.
- Что, опять денег нет, капиталистка? - услышала она знакомый голос и, порывисто повернувшись, бросилась на шею.
- Дима! - воскликнула она, запоздало осознавая, что выразила свои чувства весьма откровенно и, сползая с шеи Дмитрия, неловко поздоровалась: - Привет.
- Куда путь держим? - улыбаясь, спросил Дима, нагло придерживая её за талию. Беатрис отстранилась и сообщила:
- На площадь Независимости.