- Чтобы не возникло подозрения!
Пристёгнутый к трубе отопления, Ламбре дёрнулся, но Шанталь оказалась уже возле двери.
- Пока, любимый, - сказала Шанталь, посылая Ламбре воздушный поцелуй.
Броннер в своём кабинете потирал руки от возбуждения. В таких случаях они у него потели.
***
На следующее утро, в четверг, двенадцатого декабря, первой проснулась Вера, так как ей не терпелось увидеть своего любимого и ненаглядного Семёна. Она растормошила Дашу и крикнула ей на ухо:
- Вставай, соня!
Они быстро надели подрясники, так как другой одежды у них не имелось, а сверху накинули пальто. Головы украсили вытащенными из шкафа шляпками тёти Офелии, благо их у неё на полке валялось не менее двух десятков.
На улице оказалось не холодно, но сыро. Легкий снежок, высыпавший вчера, уже растаял, сделав всё грязным и неприятным. Они вышли под ручку из дома и, свернув на Прохоровскую, сели в трамвай, которым проехали несколько остановок и оказались на Преображенской улице.
Где находится полицейский участок, они не знали, но увидели много народу возле старого двухэтажного здание с колоннами и потопали к нему. Высокая круглая каланча посередине строения с асимметричными окнами на ней и странным шпилем вверху заметно выделялись среди городской застройки, и Даша засмотрелась на него, отчего получила под бок локтем.
- Не отвлекайся, - зашипела Вера, - смотри, где находится Миша.
- Сама смотри, - захихикала Даша, - он мне без надобности.
- Может ты не заметила, но Миша вчера смотрел только на тебя, - напомнила Вера. Даша фыркнула, так как Миша, несмотря на его шарм и весёлость, никак не подразумевался в качестве кавалера, к тому же, той злополучной ночью Даша видела труп, что пугало, а не вдохновляло на романтическое настроение.
Подошла ещё одна группа людей, которые шли колонной, держа над собой транспарант с надписью "Моревинт" и распевали во всё горло "марсельезу":
"Отречёмся от старого мира,
Отряхнём его прах с наших ног!
Нам не нужно златого кумира,
Ненавистен нам царский чертог.
Мы пойдём к нашим страждущим братьям,
Мы к голодному люду пойдём,
С ним пошлём мы злодеям проклятья
На борьбу мы его позовём".
Из колонны вышел черноволосый парень и дёрнул винтовку у часового: - Отдай!
- Я на посту, - ответил, смущаясь, молодой часовой.
- Доложи начальству, что тебя разоружил Алёша Чёрный.
Тут же открыли ворота и всех полицейских, которые попали по пути, арестовали. Вера тянула Дашу вперёд, ища глазами Мишу, но нигде его не видела. Из камер стали выпускать людей, которые выходили и обнимались с подошедшими товарищами. Вера заметалась, не зная, что делать и спросила у девушки из подошедшей колонны:
- Всех выпустили?
- Всех, сейчас идем в тюрьму, - весело сообщила девушка и крикнула черноволосому парню:
- Алёша идём!
Уже не колонной, а многолюдной толпой пошли вдоль Преображенской, мимо старого христианского кладбища, по Водопроводной улице мимо православного, еврейского, католического и лютеранского кладбища к тюремному замку из красного кирпича. Возле тюремного здания, построенного в виде креста, уже шумела толпа вооружённых людей, и Даша увидела Мишу, раздающего команды личностям разбойного вида.
- Вон он, твой Миша, - сказала Даша и добавила, хихикая, - чистый уголовник.
- Не смей смеяться, - побледнела Вера, - в этой тюрьме сидит Семён.
Даша замолчала, но Веру к Мише не пустила:
- Не шебуршись, они всех выпускать будут, выпустят и Семёна.
Даша тоже соскучилась по Семёну, товарищу, действительно, надёжному, к тому же любящему её сестру. Грохнул взрыв и поднялся дым. Люди ломанулись вперёд и Вера хотела рвануться за ними, но Даша снова её остановила:
- Стой здесь, а то пропустишь Семёна.
Видно для Веры день оказался счастливый, так как одним из первых из ворот появился Семён. Он сразу заметил сестёр и бросился к ним.
- Вы что здесь делаете? - спросил он, обнимая Веру.
- Тебя освобождаем, - пискнула Вера, а Даша по-дурацки, радостно хихикала.
- Пойдём домой, - промолвила Вера и тут они услышали сзади голос Михаила:
- Так вот он какой, ваш знакомый, - сказал он и представился:
- Миша.
Семён поздоровался, но без энтузиазма. Перекинувшись парой незначащих фраз, они разошлись: Миша ушёл к тюрьме, а Даша и Семён с Верой отправились к ним домой.
- Откуда вы его знаете? - настороженно спросил Семён.
- Он наш сосед по улице, - ответила Вера, недоумевая.
- А вы знаете, кто он? - спросил Семён.
- Миша, - сказала Вера.
- Вашего соседа зовут Миша Япончик, - сказал Семён.
- Да хотя бы и Монгол, а что? - не поняла Даша.
- А то, что ваш Миша заправляет ворами в городе, - объяснил Семён, - так что держитесь от него подальше.
- Уже не можем, - сказала Даша, - мы с ним повязаны кровью.
И рассказала о ночном трупе.
- Что же ты мне не сказала, зараза? - возмутилась Вера.
- Чтобы ты тряслась вместе со мной? - парировала Даша. Молчаливо пошли домой. Сзади слышалась перестрелка между петлюровцами и бандитами, освобождавшими уголовников из тюрьмы.
***
Дома Семён вытащил из кармана каким-то чудом уцелевший перстень из белого металлы, с замысловатой вязью на поверхности и сказал Вере:
- Надень.
- Зачем? - не поняла Вера.
- Чтобы не потерялась, - сказал Семён, надевая перстень на палец.
- Ты что, обручаешься с Верой? - спросила Даша.
- Вроде бы, - ответил Семён.
- Что же ты колечко дешёвенькое купил, - ухмыляясь, упрекнула Даша, - ведь она беременная от тебя. Ты что – забыл?
- Я не забил, - сказал Семён, и, не стесняясь Даши, принялся целовать покрасневшую Веру.
- Пойду ка я приготовлю чего-нибудь на ужин, - вздохнула Даша, понимая, что сейчас в комнате совсем лишняя. Когда она приготовила картошку и нарезала колбасы, принесенной Мишей Япончиком, Вера и Семён сидели за столом, сияя, как новые двугривенники и сообщили: - В пятницу мы венчаемся в церкви.
Даша чуть не выронила тарелки от неожиданности. Она ждала, что Вера и Семён когда-нибудь сочтутся браком, но не так скоро.
- У тебя даже платья нет, кроме подрясника, - слабо сопротивлялась Даша, - кроме того, сейчас рождественский пост, кто вас обвенчает.
- Что вы Даша инфлюэнцию развели, - сказал Миша Винницкий, появляясь на пороге, - вы должны приободрить брачующихся, а не ставить им препятствия.
С этими словами Миша поставил корзинку на стул и сообщил Даше:
- Мы должны отметить это событие, не каждый день мои соседки выходят замуж.
Даше ничего не осталось, как выложить содержимое корзинки на стол. Мужчины открыли бутылки с вином и водкой и через некоторое время возникшее напряжение исчезло. Даже Семён, вначале настороженный, легко балагурил с Мишей, изощряясь в остроумии. На мнение Даши, вечер оказался таким чудесным, что даже не верилось. Миша взялся организовать венчание, а свидетелями предложил себя и Дашу.
- Простите, Миша, - ехидно спросила Даша, - вы какого вероисповедания?
- Так и что, - невозмутимо возразил Миша, - мы же не глупость какую-то делаем, а богоугодное дело.
Под хохот Веры и Семёна, Даше возразить оказалось нечем, и она окончательно сдалась. Когда Миша уходил, Даша вышла его проводить и требовательно спросила:
- Вы в кого стреляли ночью?
- Так этот паразит охотился на меня и хотел убить, - удивился Миша, - я не люблю стрелять в людей, но он не оставил мне другого выбора. Вы бы хотели видеть меня мёртвым? - спросил он, и Даша быстро ответила: - Нет.
- Вот и я о том же, - сказал Миша и поднял шляпу, - приятных сновидений.
И исчез в темноте. Даше даже понравилось, что он не стал приставать, а сразу ушёл. "Влюбится в него, что ли?" - подумала она, не сильно отгоняя эту мысль. Когда она вернулась в дом, Вера заинтересованно спросила:
- О чём вы там шептались?
- О трупе, - сказала правду Даша.
- Тьфу, на тебя, - разочарованно воскликнула Вера: - Разве можно о таком говорить на ночь? Я думала, что вы говорили о любви.
Семён, окинув Дашу вопросительным взглядом, вероятно, думал как Вера. Даша молчала, потом спохватилась и сказала:
- Спите нормально в спальне, а я тут, на диване.
Вера, улыбаясь, чмокнула её в щёчку и удалилась с Семёном, закрыв за собой дверь. А Даша, не раздеваясь, прилегла на диван и, неожиданно для себя, сразу заснула.