***
Мурик чувствовал себя вполне сносно, и рана на голове подсохла, но виде не показывал: несомненно, что за ним следят и не нужно врагу показывать свою готовность к борьбе. А в том, что ему придётся бороться за свою жизнь, Мурик не сомневался, только беспокоило одно обстоятельство: что от него хотят?
Он вспоминал недавние расследования, проведенные им, но среди них не нашёл ни одного, за которое его нужно бить по голове. Что же касается других жизненных ситуаций, то можно сказать, что их у коронера не имелось, так как кроме работы Мурика что-либо другое не интересовало.
Он прервал размышления, так как дверь открылась, и на пороге появился высокий мужчина в халате и медицинской маске, который подошёл к кровати и, нагнувшись, спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Сказать хорошо вы сочли бы ложью, - сообщил Мурик, наблюдая реакцию пришедшего мужчины, но так как его лицо скрывала маска, то что-либо узнать Мурику не удалось. Его голос показался знакомым, но привязать его к зрительным образам, возникшим в голове, Мурик не смог.
- Извините, но мои идиоты понимают всё буквально – у меня и в мыслях не было намерения сделать вам больно, - сказал мужчина, но его слова расходился в намерениях с интонацией голоса – с Муриком поступили именно так, как задумал этот человек.
- Что вы от меня хотите, мсье ...
- Называйте меня мистер Икс, - сказал мужчина, и его лицо засветилось улыбкой, которую Мурик увидел даже под маской.
- Я хочу, - продолжил мистер Икс, - чтобы вы рассказали мне о расследовании данного дела, и мы с вами разойдёмся красиво.
Мурик не поверил своему гостю, но вида не подал, а только уточнил:
- Какая часть нашего расследования вас интересует? - спросил он у новоявленного опереточного героя.
- Расскажите всё, а я выберу то, что мне нужно, - сказал мистер Икс.
Мурик пытался по акценту определить, откуда его собеседник, но мистер Икс безукоризненно владел "универом", так что коронеру не оставалось ничего другого, как начать рассказывать о расследовании. Если сказать по-честному, то в расследовании никакой секретности не имелось, и Мурик с чистой совестью всё рассказал. Мистер Икс слушал внимательно, не перебивая, и не задавал наводящих вопросов, а когда Мурик закончил свой рассказ, он спросил:
- Как вы думаете, что ищет преступник?
- Если я это узнаю, расследование, возможно, закончится, - развёл руками Мурик.
- Я вам не верю, - сказал мистер Икс и поднялся со стула, на котором он сидел.
Когда за ним закрылась дверь, Мурик вздохнул, ясно понимая, что всё только начинается. Как будто в подтверждение его мыслей, в коридоре послышался топот ног и в комнату вкатили кровать, на которой лежал забинтованный человек.
***
Ламбре лихорадочно вдохнул воздух и открыл глаза. Над ним белел потолок, а не голубое небо, и Ламбре возбуждённо протянул руки, ощупывая голову. Цела! Он не понимал, как он избежал казни, так как собственными глазами видел обрезанную шею своего собственного тела.
"Я жив!" - словно молния, поразила его мысль, и он чуть не вскочил из кровати, но острая боль, отозвавшаяся в шее, остудила его рвение, напоминая о том, что недавно он был без головы.
Ламбре медленно ощупал шею, с замиранием сердца ожидая шва, которым ему пришили голову, но ничего не нашёл, а шея оказалась первозданно чиста. Боль, оставив шею, переместилась на черепушку в верхнюю её часть, и Ламбре понял, что рана находится на темечке, а его шею никто не трогал.
"Мне, что, всё это показалось?" - медленно прозревал он, вспоминая, как они оказались в колодце с Шанталь, а потом перенеслись в древний Париж.
"Вероятно, меня саданули в колодце, отчего я потерял сознание и мне мерещился старый Париж", - решил Ламбре и забеспокоился о Шанталь, так как с ней могли поступить так же, как с ним.
Горячечное состояние постепенно уступило место разуму, и Ламбре осторожно повернул голову, оглядываясь вокруг. Первое, что он увидел, оказались глаза Мурика, которые смотрели на него с удивлением. Ламбре не поверил своим глазам:
- Михаль Васильевич? - спросил он, перевирая имя шефа, и ущипнул себя, опасаясь, что тот ему кажется.
- Что с тобой? - спросил Мурик, осматривая его забинтованную голову.
- То же, что и с вами, - улыбнулся Ламбре, глядя на забинтованную голову Мурика. Он рассказал о том, как они искали Мурика, и попали в водяной туннель, в котором его шарахнули по голове.
- А где Шанталь? - спросил Мурик и Ламбре сообщил ему о своём беспокойстве за неё.
- Я думаю, что девочка умней тебя, - оскорбляя его, сказал Мурик, размышляя о своём. Ламбре на него не обиделся, тешась тем, что, возможно, Шанталь удалось улизнуть от его похитителей.
- Похитившие нас люди почему-то интересуются этим делом, - сказал Мурик и добавил: - Я им всё рассказал, и если тебя будут допрашивать, расскажи, что знаешь.
Мурик упал в глазах Ламбре, но, здраво рассудив, он понял, что шеф поступил правильно: если эти люди убили Сотникова, первую жертву в Киеве, и мадам Рекамье, вторую жертву в Версале, то, что им стоит укокошить заодно и коронеров, занимающихся этим делом. И концы в воду!
Ламбре представил, как его труп плавает под водой и разлагается на корм рыбам, отчего ему сразу сделалось нехорошо, и он подумал, что его начальник тысячу раз прав. Его размышления прервал шум в коридоре, как будто несколько слонов протопали рядом с их комнатой.
Через мгновение двери раскрылись и появились несколько человек в масках. Увидев забинтованных людей, лежащих на кроватях, они отошли в сторону, и в комнату ворвалась живая Шанталь, которая сразу же определила, где лежит Ламбре, и бросилась к нему.
- Что с твоей головой? - заботливо спросила она и, на попытку Ламбре подняться, сказала ему: - Лежи, лежи!
- Привет, Мишель, - улыбнулась она Мурику, и тот расцвёл встречной улыбкой. В дверях показался сам начальником бюро расследований Совета Наций Максимилиан Броннер в костюме с иголочки и неизменных роговых очках с тёмными стёклами.
- Как вы? - спросил он и, не ожидая ответа, кивнул людям в масках: - Выносите их.
- Я сам могу идти, - возразил Мурик и поднялся с кровати.
Ламбре, к сожалению, оказался не готов идти и его, вместе с кроватью, вынесли бойцы спецназа, а рядом, как курица с золотым яйцом, кудкудахтала прекрасная Шанталь, провожая своего героя к магнетику.
Как оказалось, она же и вызвала на помощь Максимилиана Броннера, после того как Ламбре стукнули и выдернули из колодца. Водяной туннель соединялся со зданием на берегу, где держали пленников. Их тюремщиков не нашли, так как они каким-то образом пронюхали о том, что прибывает сам начальник бюро расследований, и исчезли бесследно.
***
Пятого апреля 1812 году наследный шведский принц Карл-Юхан, бывший наполеоновский генерал, но перешедший на сторону союзников во главе с Россией, подписал с последней секретное соглашение, по которому принц обещал поддержку России в войне против Наполеона и подтверждал права России на Финляндию и Аланские острова. Взамен Россия поддерживала отторжение Норвегии от Дании и присоединение её к Швеции.
В результате проигрыша войны Наполеоном, Дания, его поддерживающая, проиграла, и 14 января 1814 года подписала "Кильский мир", по которому Норвегия отходила Швеции, а Дании получала шведскую Померанию и остров Рюген.
Но норвежский народ не желал присоединения к Швеции, и тут, кстати, появился лидер, который на гребне народного гнева стал во главе сопротивления осуществлению пунктов Кильского мира.
Им оказался не кто иной, как принц-регент Христиан-Фридрих, которого народ прочил в короли Норвегии. 10 апреля 1814 года в городе Эйдсволле состоялось Учредительное собрание, на котором Норвегию провозгласили независимым государством.
В ответ на это шведы отправили в Норвегию тридцати тысячную армию, чтобы принудить норвежцев к подчинению Швеции. Карл-Юхан требовал от России и Англии, как союзников, помощи в войне с Норвегией, но Александр I не желал прослыть жандармом Европы и послал генерал-майора Михаила Фёдоровича Орлова уладить сложный международный конфликт.
Такие обстоятельства требовали скорейшего отъезда Орлова из Парижа, и он, вытребовав шестимесячное жалование, помчался к Эмилии Моризо. Эмилия по памяти делала наброски его портрет, когда он, без стука влетел в дом и прижал её к себе, всю измазанную краской и мелками.
- Мылый, - смеясь, отстранилась она, - позволь я переоденусь.
- Я тебе помогу, - сказал Орлов, провожая её на второй этаж, где помог только раздеться. Они исступлённо занимались любовью, лаская друг друга, как в последний раз. Словно что-то почувствовав, Эмилия, когда они остановились, тяжело дыша, тревожно спросила:
- Что-то случилось?
- Да, - не скрывал Орлов, - я вынужден буду уехать на время по государственным делам, а потом вернусь и заберу тебя в Россию.
- Я там замёрзну, - прошептала Эмилия, наслушавшись о России от соседей.
- Глупенькая, - сказал Орлов, - я всегда тебя согрею.
Они грели друг друга некоторое время, сожалея о том, что придётся расстаться на долгое время. Орлов оставался необычайно нежным, целуя её всю, а она смотрела на него во все глаза, чтобы запомнить, запечатлеть в памяти и не забыть
- Ты останешься на ночь? - спросила она с надеждой.
- К сожалению, нет, - сообщил Орлов, поднимаясь. Он вытащил из кителя кошелёк и положил его на столик.
- Этого хватит на некоторое время, а из Копенгагена я пришлю ещё, - сказал Орлов, обнимая Эмилию.