На крыльце сидит Дейзи, подружка Кайдена, поедая кусок торта и болтая с Калебом Миллером. У меня внутри тут же все сжимается, плечи опускаются, и я ныряю в тень деревьев, надеясь, что они меня не увидят.
- Боже мой, это же Кэлли Лоуренс? - говорит Дейзи, прикрывая глаза ладонью и щурясь в мою сторону. - Какого черта ты здесь делаешь? Разве ты не должна ошиваться на кладбище?
Я опускаю подбородок и иду еще быстрее, спотыкаясь о большой камень. Дорогу осилит идущий.
- Или ты просто убегаешь от моего куска торта? - кричит она со смехом в голосе. - В чем дело, Кэлли? Ну же, скажи мне?
- Да перестань, - с ухмылкой предупреждает ее Калеб, наклоняясь через перила, в темноте его глаза кажутся черными. - Уверен, у Кэлли есть свои причины для бегства.
Сквозящий в его голосе намек заставляет мое сердце и ноги бежать. С преследующим меня смехом я скрываюсь в темноте подъездной дорожки.
- Что у тебя случилось? - спрашивает меня брат, когда я хлопаю дверцей машины и пристегиваю ремень безопасности, тяжело дыша и откидывая назад пряди волос. - Почему ты бежала?
- Мама сказала поторопиться.
Я сосредотачиваю взгляд на своих коленях.
- Иногда я тебя не понимаю, Кэлли. - Он поправляет темно-каштановые волосы и откидывается на спинку сиденья. - Ты ведешь себя так, что люди вынуждены считать тебя чудачкой.
- Зато я не двадцатичетырехлетний парень, тусующийся на вечеринках со школьниками, - напоминаю я ему.
Мама бросает на меня прищуренный взгляд.
- Кэлли, не начинай. Ты же знаешь, что мистер Оуэнс пригласил твоего брата на вечеринку, так же как и тебя.
Мои мысли возвращаются к Кайдену, к его разбитому и всему в синяках лицу. Я чувствую себя отвратительно за то, что оставила его, и чуть не рассказываю маме, что произошло, но потом на крыльце мельком замечаю Калеба и Дейзи, наблюдающих за нами издалека, и вспоминаю, что иногда секреты должны умирать вместе с тобой. Кроме того, мама всегда была не из тех, кто любит слушать об ужасных вещах, происходящих в мире.
- Мне всего двадцать три. Двадцать четыре исполнится только в следующем месяце, - нарушает мои мысли брат. - И они уже больше не учатся в средней школе, так что закрой свой рот.
- Я знаю, сколько тебе лет, - говорю я. - И я тоже уже не в средней школе.
- Не нужно так счастливо сообщать об этом, - морщится мама, выворачивая руль, чтобы выехать на дорогу. Вокруг ее карих глаз собираются морщинки, когда она старается не заплакать. - Мы будем скучать по тебе, и я действительно хочу, чтобы ты еще раз подумала о том, чтобы подождать с поступлением в колледж до осени. Ларами почти в шести часах езды отсюда, милая. Будет очень трудно находиться так далеко от тебя.
Я гляжу на дорогу, тянущуюся между деревьями и невысокими холмами.
- Извини, мам, но я уже зарегистрировалась. Кроме того, нет никакого смысла в том, чтобы все лето провести в своей комнате.
- Ты всегда можешь найти работу, - предлагает она. - Как твой брат делает каждое лето. И таким образом ты сможешь провести какое-то время с ним, и Калеб собирается побыть у нас.
Каждый мускул в моем теле натягивается, как стянутая узлом веревка, и мне приходится себя заставлять наполнять свои легкие кислородом.
- Прости, мам, но я готова быть сама по себе.
Более чем готова. Меня тошнит от грустных взглядов, которые она все время бросает на меня, потому что не понимает того, что я делаю. Я устала от желания рассказать ей о том, что произошло, при этом зная, что не могу этого сделать. Я готова быть сама по себе, находиться дальше от кошмаров, преследующих мою комнату, мою жизнь, весь мой мир.
Глава 1
№ 4 . Носи цветные кофты
Четыре месяца спустя...
Кэлли
Я часто спрашиваю себя, что движет людьми поступать так или иначе. Закладывается ли это им в головы с рождения, или они приходят к этому с возрастом? Возможно, их даже вынуждают обстоятельства, независящие от них. Хоть кто-нибудь властен над своей жизнью, или мы все беспомощны?
- Боже, сегодня здесь какой-то сумасшедший дом, - замечает Сет, морща нос при виде прибывающих и толпящихся во дворе кампуса первокурсников. А потом он машет рукой у меня перед лицом. - Эй, ты вообще здесь?
Я отгоняю прочь свои мысли.
- Не будь таким высокомерным. - Я игриво толкаю его плечом. - То, что мы оба решили взять еще и летний семестр и уже знаем, где что находится, не делает нас лучше их.
- Ну, да, отчасти делает. - Он закатывает свои светло-карие глаза. - Мы как высшая элита первокурсников.
Я сдерживаю улыбку и отпиваю свой латте.
- Ты же знаешь, что нет такого понятия, как "высшая элита первокурсников".
Он вздыхает, взъерошивает свои золотистые локоны, которые выглядят так, будто ему их осветлили в салоне, хотя они от природы такие.
- Ага, знаю. Особенно, для таких людей, как ты и я. Мы как две паршивые овцы.
- Помимо нас с тобой здесь еще хватает паршивых овец. - Я прикрываю ладонью глаза от солнца. - И это я еще смягчила. Сегодня я даже надела красную футболку, как указано в списке.
Уголки его губ дергаются вверх.
- Что смотрелось бы еще лучше, если бы ты распустила свои чудесные локоны, а не прятала их все время в этом хвостике.
- Шаг за шагом, - говорю я. - И так было довольно трудно их отрастить. Я чувствую себя немного странно. Но это неважно, потому что этого пункта еще нет в списке.
- Тогда его нужно добавить, - отвечает он. - Я займусь этим, когда вернусь к себе в комнату.
У нас с Сетом есть список дел, которые мы должны сделать, даже если боимся, отвергаем или неспособны. И если какое-то дело числится в списке, то мы должны выполнять его и вычеркивать один пункт, по крайней мере, раз в неделю. Так мы поступали с тех пор, как, закрывшись у меня в комнате, во время моего первого настоящего контакта с человеком признались друг другу в своих самых темных секретах.
- Но ты по-прежнему носишь этот ужасный балахон, - продолжает он, дергая за край мою серую выцветшую куртку. - Я думал, мы уже обсудили эту отвратительную вещь. Ты красивая, и тебе не нужно прятать себя. Кроме того, похоже, сейчас на улице градусов двадцать пять.
Сжимая края ткани, я смущенно заворачиваюсь в куртку.
- Смени, пожалуйста, тему.
Он переплетает наши руки и наваливается на меня всем весом, заставляя меня отбежать к краю тротуара, когда мимо нас проходят люди.
- Отлично, но в один прекрасный день мы поговорим о полном изменении твоего имиджа, которым я буду руководить.
- Посмотрим, - вздыхаю я.
Я познакомилась с Сетом в Вайомингском университете на тригонометрии и алгебре. Наша неспособность понимать цифры стала отличным началом разговора, и с тех пор мы дружим. Со времен шестого класса Сет - по сути, мой единственный друг, если не считать скоротечную дружбу с новой девочкой в школе, которая не видела во мне, в отличие ото всех остальных, "Поклоняющуюся дьяволу анорексичку Кэлли".
Вдруг Сет резко останавливается и поворачивается ко мне. На нем серая футболка и черные узкие джинсы. Его волосы стильно растрепаны, а длинным ресницам позавидует каждая девушка.
- Я просто обязан сказать еще кое-что. - Он дотрагивается кончиком пальца до уголка моего глаза. - Мне больше нравится красно-коричневая подводка, чем угольно-черная.
- Наконец, у меня есть твое одобрение. - Я драматично прижимаю ладонь к груди. - Какое облегчение. Меня все утро тяготила эта мысль.
Он корчит рожу, и его взгляд скользит по моей красной футболке, которая касается пояса моих облегающих джинсов.
- Ты отлично справляешься по каждому пункту, но я бы посоветовал тебе хотя бы раз надеть платье или шорты, чтобы показать такие ноги.
Мое лицо сникает, как и мое настроение.
- Сет, ты же знаешь, почему... то есть, ты знаешь... что я не могу...
- Знаю. Я просто пытаюсь подбодрить тебя.
- Я знаю и вот поэтому люблю тебя.
На самом деле, я люблю его не только поэтому. Люблю еще и потому, что он первый человек, с которым я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы поделиться секретами. А, может, еще и потому, что он понимает, что значит испытывать боль изнутри и снаружи.
- Ты гораздо счастливее, чем когда я впервые с тобой познакомился. - Он убирает мою челку за ухо. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты чувствовала подобное с каждым, Кэлли. Очень грустно, что никто не видит, какая ты классная.
- Могу сказать то же самое, - говорю я, потому что Сет точно так же прячется, как и я.
Он забирает у меня из рук пенопластовый стаканчик и бросает его в мусорное ведро рядом с одной из скамеек.
- Как думаешь? Может, нам присоединиться к одной из экскурсий и поиздеваться над экскурсоводом?
- Ты знаешь путь к моему сердцу.
Я радостно улыбаюсь, и его смех озаряет все его лицо.
Мы прогуливаемся по тротуару в тени деревьев, потом идем по направлению к дверям главного офиса высотой в несколько этажей и с остроконечной крышей. В самом здании есть что-то историческое - желто-коричневый кирпич с огромным износом, будто оно относится к старой эпохе. Двор, сосредоточивший вокруг себя все здания, похож на треугольный лабиринт со случайно расположенными бетонными дорожками, пересекающими лужайку. Прелестное местечко для обучения, множество деревьев и открытого пространства, но нужно немного привыкнуть.
В воздухе царит некая растерянность, когда студенты и родители пытаются сориентироваться. И тут меня от моих мыслей отвлекает слабый возглас:
- Поберегись!