- С чего ты это взял?
Его руки держат руль в то время, как глаза оценивающе смотрят на меня.
- Потому что многим она не нравится.
- Именно поэтому ты с ней и встречаешься? - спрашиваю я, удивляясь тому, откуда берется такая нахальность.
Он пожимает плечами, его челюсти сжаты.
- Она милая девушка. По большей части она делает меня счастливым.
- О, прости, я слишком назойлива, да?
Я цепляюсь за край своего ремня безопасности, когда он сворачивает на грязную дорогу с огромными выбоинами и очень крутым обрывом сбоку. Она ведет в горы, зеленые от деревьев и травы.
- Ты не назойлива. Я же первый стал задавтаь тебе вопросы. - Он стискивает челюсти, а пальцы крепче сжимают руль.
Оставшуюся часть поездки мы молчим, должно быть, я его чем-то расстроила. Колесики в его голове вращаются, в то время как мозг разбирается с чем-то сложным.
Поднимаясь вверх по холму, он выкручивает руль вправо и разворачивает грузовик к разъезду. Перед входом тянется длинный ров, и Кайден постепенно замедляет машину. Грузовик с чем-то сталкивается, а потом наклоняется, когда он снова жмет на газ, и катится назад, раскачивая нас слева направо. Когда мы снова оказываемся на ровной земле, он направляет бампер в сторону деревьев и медленно продвигается, пока не подъезжает близко, затем переключается на парковку и глушит двигатель.
Перед нами тянется крутой склон холма, а на одной стороне скалы нарисованы граффити - разными цветами отмечены даты, слова песен, поэм и признания в любви. Рядом с нами и на дороге припаркованы еще машины. На дорожке и по вершине холма идут люди. Я рада, что мы не одни, но мне не нравится, что здесь много людей. Это довольно проблематично.
Он поворачивает ручку и толкает локтем дверцу.
- Обещаю, что это не так уж далеко. По крайней мере, мне так сказали. Если окажется тяжело, просто скажи мне, и мы сможем вернуться.
- Хорошо.
Я открываю дверцу и высовываю ноги, избегая лужи. Я встречаю его спереди у грузовика и засовываю руки в выстланные мягкой тканью карманы - это ощущение успокаивает меня, потому что напоминает плюшевого мишку.
Мы поднимаемся по грязной тропинке и проходим мимо сидящей на валуне пары в походных ботинках и с рюкзаками. Они машут Кайдену, а тот машет им в ответ, пока я смотрю на скалу, покрытую краской.
- Что это? - вслух интересуюсь я и читаю одну из цитат. - Поймай день, держись за него и сделай его таким, каким тебе хочется.
Он отходит в сторону от дорожки, чтобы обойти большую яму, и его плечо случайно врезается в меня.
- Думаю, это традиция выпускников Университета Вайоминга - подниматься сюда и писать всякие мудрые слова для будущих выпускников.
- Зажигай и преуспевай. - Я смотрю на него, мои губы изгибаются. - Очень глубокомысленно.
Он смеется, и вокруг его рта образуются линии.
- А я никогда и не говорил, что все эти слова мудрые, только лишь то, что слышал такое.
Я бегу к скалистому холму, чтобы между нами образовалось хоть какое-то расстояние.
- Похоже, это не такая уж и плохая идея, вроде бы. Подвести черту тем, что тебе хочется.
- Это действительно так.
Он перепрыгивает через огромный камень - его длинные ноги вытягиваются, когда он приземляется на него, а потом спрыгивает с другой стороны. Он тяжело дышит, улыбается и гордится собой.
- Все это похоже на костер в Афтоне[2], когда мы записывали наши мысли на клочке бумаги, а потом сжигали.
- Я ни разу не приходила, - признаюсь я, сжимая ладони в кулаки. А если бы и пришла, то для меня стали бы пыткой перешептывания людей по поводу того, что я поклонница дьявола, которая никогда ничего не ест. Потому что мои обкромсанные волосы, угольно-черная подводка для глаз и замкнутое поведение могли быть только происками дьявола.
- Ох. - Он осматривает меня, в то время как я делаю вид, что не замечаю этого. - Кэлли, мне бы хотелось узнать тебя. Ты спасла мою задницу, а я почти ничего о тебе не знаю.
Я срываю с куста листочек и ковыряю его восковые края.
- На самом деле, не так уж много узнавать. Я довольно скучный человек.
- Сомневаюсь, что это правда. - Он пинает с выступа скалы камень. - Как насчет того, чтобы я что-нибудь рассказал о себе, а потом ты - мне?
- Что, например?
- Все, что угодно.
Дойдя до конца дорожки, мы останавливаемся. Она расширяется до участка, ограниченного скалами и валунами, и огромный отвес усеян выступами, похожими на ступеньки. Он крутой, но по нему можно забраться.
- Как мы поднимемся? - Я кидаю на землю листок и задираю голову, чтобы посмотреть наверх.
Потирая друг о друга ладони, он хватается за одну из ступенек и ставит ботинок на нижнюю.
- Мы заберемся.
Пригнув колени, он прыгает, будто взбирается на каменную стену. Когда он залезает наполовину, то оглядывается на меня через плечо.
- Ты идешь?
Я гляжу позади себя на изгибающуюся вниз по холму дорожку, а потом обратно на утес. Рискни уже, ради Бога. Несмотря на то, что я боюсь высоты, я хватаюсь за шероховатый край, приподнимаюсь на цыпочках и подтягиваюсь вверх. Поставив каждую ногу на выступ, я тянусь к следующему, чувствуя головокружение от того, что поднимаюсь выше. Когда я смотрю вниз, то замираю от страха разбиться о камни внизу. Ветер раздувает волосы, и из резинки выбиваются несколько прядей.
- Ты собираешься залезать?
Кайден стоит наверху с руками на бедрах, будто он король мира - если бы такая работа существовала, она была бы потрясающей. Я могла бы носить корону, и всем пришлось бы слушаться меня. Я сказала бы им держаться от меня подальше, и они бы так и делали.
Я вдыхаю через нос и передвигаю руку к следующей ступени.
- Да...
Когда мои пальцы соскальзывают, я крепко закрываю глаза, а спина выгибается внутрь. Я не упаду, но чувствую себя беспомощной и не могу сдвинуться.
- Черт, Кэлли, - говорит он. - Дай мне руку.
Мои пальцы цепляются за другой уступ, и я впиваюсь ими, когда мой поток воздуха уменьшается. Головокружение накрывает мозг, и у меня дрожат колени, готовые вот-вот согнуться подо мной.
- Кэлли, открой глаза, - говорит Кайден мягким, но властным голосом, и я приоткрываю одно веко. Он спустился вниз, и его ноги чуть выше моей головы, а длинная рука протянута ко мне. - Дай мне руку, и я помогу тебе забраться.
Я гляжу на его руку, как на дьявола, потому что именно им могут быть руки: они могут завладеть тобой, пригвоздить тебя, трогать тебя без разрешения. Закусив губу, я качаю головой.
- Я могу сама. Меня просто на мгновение сбило с толку.
Он вздыхает, и мышцы в его руке расслабляются.
- Ты боишься высоты, да?
Я наклоняюсь вперед, пока мое тело не прижимается к шершавым камням.
- Немного.
- Дай мне руку, - повторяет он, его голос мягкий, но глаза требовательные. - И я помогу тебе забраться наверх.
Ветер усиливается, и пыль колет щеки. Тело горит от волнения, когда я закрываю глаза и вкладываю свою ладонь в его. Наши пальцы переплетаются, потрясение прорезает мою руку, и я поднимаю к нему глаза.
Крепче сжимая руку, Кайден поднимает меня, мышцы в его руке напряжены, пока я не оказываюсь на следующей ступени. Я ставлю на нее ботинки, и он дает мне время, прежде чем снова потянуть за руку и поднять на следующую. Забравшись наверх, он отпускает меня, но только чтобы подняться самому. Потом он протягивает мне над уступом руку, я хватаю ее, снова ему доверяя, и тянет. Я спотыкаюсь, когда мои ботинки скользят по земле, и пытаюсь удержать равновесие.
Его рука обхватывает меня за спину и касается прямо над талией, чтобы удержать меня на ногах. Мое тело напрягается, когда смесь эмоций накрывает меня. Мне нравится, что он трогает меня, мягкость его пальцев и тепло его близости. Но потом у меня в голове проносится воспоминание о большой руке, толкающей меня в спину на кровать.
Я разворачиваюсь с расширившимися глазами, а перед лицом у меня раскачиваются пряди волос.
- Не трогай меня, пожалуйста.
- Все в порядке, - говорит он с вытянутыми перед ним руками и осторожным взглядом на лице. - Я просто помогал тебе удержать равновесие.
Я тянусь вверх, чтобы удержать резинку в волосах.
- Прости... просто... это никак не связано с тобой, клянусь. Просто у меня проблемы.
Он опускает руки по бокам и долгое время смотрит на меня.
- Я не хочу давить, но, похоже, ты немного нервничаешь. Могу ли я... Ты не против, если я спрошу, почему?
Я направляю свой взгляд поверх его плеча.
- Лучше не надо.
- Хорошо, - просто говорит он и поворачивается лицом к открывающемуся утесу.
Я двигаюсь рядом с ним, оставляя небольшой зазор между нами. Холмы простираются на мили, зеленые, цветущие, пестрящие деревьями и туристами. Голубое небо бесконечно, а солнце просвечивает сквозь тонкие белые облака. Вверх и поперек дует ветер и, встречаясь, создает у меня впечатление, что я лечу.
- Мне это напоминает ту картину, что висела на стене у мистера Гарибальди.
Кайден задумчиво трет свой шершавый подбородок.
- Ту, которой он так гордился? И о которой все время говорил?
Я оставляю руки на бедрах, но слегка выпячиваю их вперед и держу ладони раскрытыми, представляя, каково это быть птицей и лететь высоко и свободно.
Он смеется и наклоняет голову вперед, волосы падают ему на лоб.
- Он всем классам рассказывал эту историю?
Я провожу языком во рту, сдерживая улыбку.
- Думаю, это традиция. Так он хвалится тем, что в его жизни было время, когда он не сидел постоянно в классе.
Он откидывает голову назад и постепенно выдыхает.