- Аиша убедила меня в том, о чем я давно думала сама. Я решила все рассказать тебе. - Она склонила голову. - Правда, уже на борту самолета я все никак не могла подобрать слова. Ты был такой злой, а я боялась… Оказалось проще ничего не говорить. Проще отпустить тебя после приземления в Пизе и забыть о моих намерениях… Но ты сел за руль, - она пожала плечами. - В общем, ты все узнал. Но дело не только в тебе.
- Что ты имеешь в виду?
- Я сделала это ради Шакира. Ради нашего сына.
Он посмотрел на дом:
- Ты думаешь, ему до этого есть дело?
- Сейчас, возможно, нет, но в дальнейшем… Однажды он захочет узнать больше о своем отце. Выяснить, какой он человек. Возможно, он даже придет к тебе, чтобы познать себя и найти свое место в этом мире. Ты должен быть к этому готов.
- И это все, что тебе нужно?
- Разве этого недостаточно для человека, который не хочет ребенка и не хочет знать мать этого ребенка? Но теперь ты знаешь. Так что решай сам - захочешь ли ты сказать своей семье. И предположим, - Марина скрестила руки на груди, - если они захотят познакомиться с ним или увидеть фотографию, скажешь мне об этом…
- Они тебя не побеспокоят, - мрачно и уверенно заявил он.
- Не сомневаюсь.
Вздохнув, Бахир бросил взгляд на виллу:
- Замечательный дом! Это отец тебе купил? Для детей?
Удивленная его вопросом, она моргнула и покачала головой:
- Нет. Он принадлежит моему хорошему другу.
"Хорошему другу? Отцу девочки?" - мелькнула у него мысль.
- Удобно, - заметил он.
- Можно и так сказать.
Бахир замешкался, думая, что еще можно сказать:
- Ну, тогда все?
- Все. - Обнимая себя за талию и смотря на него пустыми глазами, ответила Марина.
Это было похоже на отставку, которую Бахир с радостью принял:
- Мне надо идти. Я не останусь на обед.
- Да, конечно, - бросила она, как будто ничего другого и не ожидала. Как будто с нетерпением ждала, когда же он уйдет. - Спасибо, что проводил меня домой. Извини, не буду провожать тебя до машины. Мне надо идти к детям. - И она быстро пошла прочь.
Ему дали от ворот поворот.
Бахир сидел в заведенной машине, стоявшей на усыпанной гравием подъездной дорожке. Теперь все, что надо было сделать, - это снять машину с ручника, тронуться и поехать вниз по склону. И он сможет навсегда забыть об этом неприятном происшествии.
Именно так Бахир и собирался поступить, когда Марина спокойно ушла. Раз она смогла так спокойно закончить эту схватку, значит, и он сможет! Но он не мог… Потому что на этот раз он уходил не только от нее, но и от него. От мальчика. От своего сына.
Достаточно было посмотреть в его глаза, и уже не нужно было никаких тестов на определение отцовства. Бахир увидел свои глаза у этого мальчика, точно такие же, какие увидел у своего новорожденного брата, когда тот лежал на руках у матери, глазея на него. И в тот момент отец, потрепав младенца за щечку, сказал ему - младший брат выглядит абсолютно так же, как выглядел сам новорожденный Бахир. Те же самые черные глаза, которые смотрели на него из каждого зеркала.
Он задумался о своем новорожденном брате, празднике, который закатил отец в честь его рождения, о том времени, когда смерть похитила его вместе с остальными. Задумался об амулете, который нашел в пакете адвоката, о том самом амулете, который был надет на шею его брата, когда он умер…
И потом Бахир задумался о мальчике, который сейчас находился в этом доме.
Он никогда не хотел детей. Не хотел семью. Не хотел рисковать больше ничем столь дорогим для него. И до последнего времени все получалось. Он ничего не терял, а если и терял, то только деньги.
Но похоже, теперь у него был сын, который жил в этом доме. Если принимать во внимание возраст девочки, хозяином дома был мужчина, появившийся сразу после того, как Бахир и Марина расстались. Неужели он хочет, чтобы мальчик рос под этой крышей? Чтобы все его расходы оплачивал очередной любовник матери? Нет, это Бахир должен обеспечивать своего сына и деньгами, и домом!
Возможно, он и распрощался с мыслями о своей собственной семье, но он совсем не собирался менять свои жизненные принципы.
Он - бедуин до последней капли крови. А семья для бедуинов - это самое главное. Разве мог он уйти? Конечно нет! Марина словно подарила ему ребенка и сразу же украла его. Запудрила ему мозги. Сообщила всю историю, как простую формальность. Как будто его роль на этом закончилась…
Бахир не мог с этим смириться.
Он не хотел детей, это правда. Но теперь был этот мальчик, Шакир…
И будь проклята удача, шанс или случайность! Будь проклят тот факт, что теперь он неразрывно был связан с женщиной, с которой больше не хотел иметь ничего общего.
Нет. Он просто не может уйти.
Закрыв за собой дверь, Марина в изнеможении прислонилась к ней. Сделав глубокий вдох и вытирая слезы, она пыталась прийти в себя, прежде чем присоединиться к детям за обедом, иначе они захотят знать, что случилось и почему мама плачет…
Боже, если бы еще одну секунду она провела рядом с ним, то превратилась бы в ходячий фонтан! Последней каплей было напоминание о матери Ханы.
Она выполнила свою обязанность. Бахир теперь знал правду. Теперь его поведение зависит только от него самого. Марина не сомневалась: он притворится, что сегодня вообще ничего знаменательного не произошло.
Она еще раз тщательно вытерла глаза и щеки.
Пора двигаться дальше. Пора искоренить в себе надежду, что когда-нибудь Бахир передумает. Он уже достаточно ясно объяснил - в лагере Мустафы он оказался только потому, что там были Золтан и его друзья.
Бахир остался в прошлом. Ему не было места в ее жизни ни последние четыре года, ни сейчас, и не будет никогда. Пора уже принять это.
Слышно было, как Катриона накрывает на стол. Пора кормить детей. Это вызвало у Марины улыбку.
Это Бахир проиграл, когда отвернулся от своего ребенка, но никак не она!
Когда они уже заканчивали обедать, послышался стук в дверь. Холодок предчувствия прокатился по ее спине. Неужели…
- Я открою, - сказала Катриона, наблюдая за ней и не упуская ничего.
- Нет, - сказала Марина, вставая со своего места. - Я сама.
- А если это… он?
Марина выдавила из себя улыбку. Катриона ни о чем ее не спрашивала с того момента, как она вернулась, хотя по ее глазам было видно, что у нее полно вопросов. Вопросов, которые женщина никогда не станет задавать, пока дети не будут крепко спать и появится время, чтобы все обсудить.
- Тогда он в любом случае захочет видеть меня.
Опять послышался стук в дверь, на этот раз более громкий и настойчивый. И что-то подсказало Марине - она уже знает, кто ожидает за дверью.
- Ты уверена? - убирая тарелки со стола, спросила Катриона, стараясь сделать вид, что ничего не происходит.
Простая, деревенская женщина обладала настоящим талантом сглаживать острые края. Марина поняла это, когда они вдвоем в течение нескольких месяцев ухаживали за Сарой, когда до самого последнего момента она держала на себе все хозяйство.
- Да, не беспокойся. Я сейчас вернусь. Скорее всего, это кто-то из деревни.
Открывая тяжелую деревянную дверь, Марина прекрасно знала, что обманывает себя, так как любой житель деревни стучался в другую дверь, расположенную со стороны кухни.
- Бахир, - сказала она, выходя и закрывая за собой дверь.
Предчувствие быстро переросло в страх. Один только его взгляд подсказал ей - она должна поставить как можно больше барьеров между ним и детьми. Уходя, он был похож на побежденного, на побитую собаку. Но сейчас перед ней стоял совсем другой человек, как будто даже более высокий и сильный, чем когда-либо, с холодным, непроницаемым взглядом и волевым подбородком. Он походил на воина. И казалось, настоящая битва между ними еще не началась.
У нее пересохло во рту. Бахир вернулся явно не для того, чтобы пообедать.
- Что-нибудь еще?
- Можно и так сказать, - холодно ответил он, отчего кровь в ее жилах застыла. - Я пришел за сыном.
Глава 6
Марина застыла, с трудом выдавив лишь одно слово:
- Нет!
- Видишь ли, - продолжил Бахир, - не хочу быть просто абстрактным отцом. Если ребенок мой, как ты заявляешь, то у меня есть определенные обязанности по отношению к нему. Я должен быть уверен - мой сын ни в чем не нуждается, его любят и заботятся о нем.
- У него все в порядке! - Наконец Марина, собрав все силы, смогла дать отпор: - Разве он похож на обделенного или страдающего ребенка? Что ты пытаешься доказать, Бахир? Что ты на самом деле хочешь?
- Я уже сказал. Я хочу своего сына!
Она оглянулась, в надежде, что Катриона и дети не слышат, как они ругаются.
- Незачем кричать, - предупредила она его и двинулась через террасу.
- Ты меня слышишь? - повторил он более спокойным, но не менее угрожающим тоном. - Я хочу своего сына.
- Нет. Это сумасшествие. Ты просто зол. Ты нападаешь, потому что хочешь отомстить. Твои слова нельзя воспринимать всерьез.
- Я говорю вполне серьезно. Ты должна была предполагать: узнав о существовании сына, я захочу участвовать в его воспитании!
Ее ошибка. Ни на секунду в ее мозг не закрадывалась мысль о таком повороте дела. Это было слишком фантастично, просто невозможно…
- Ты никогда не хотел детей! Я даже боялась сказать тебе о беременности. А сейчас ты хочешь принимать участие в его воспитании?
- Теперь это не важно, потому что ребенок существует. Этот ребенок здесь, и он мой!