- Как я мог тебе позвонить? - спросил Кайл, удивляясь ее бестолковости. - Я сидел в тюрьме. Мне было семнадцать лет. Родителей, которые могли меня защитить, не было, а моя двадцатилетняя сестра все свободное время проводила на вечеринках, поэтому ей было не до меня. Мне предоставили два варианта на выбор: либо отправиться в суд, либо уехать из города.
Кайл обладал дурной репутацией, и за него не заступился бы ни один уважаемый человек. Он никогда не выиграл бы битву в суде против семьи Виктории, которая принадлежала к здешнему высшему свету.
- У меня оставался единственный выход: убраться как можно дальше. Когда меня освободили из-под стражи, помощник шерифа поехал со мной домой. Он дал мне десять минут на сборы, а потом вывез из города.
- И с тех пор у тебя не было возможности воспользоваться телефоном? - скептически поинтересовалась Виктория. - Неужели тебя не интересовало, как отреагировал мой отец, узнав, что его дочь потеряла невинность на заднем сиденье твоей машины, хотя должна была в это время находиться в библиотеке?
Честно говоря, несмотря на злость, Кайл по-прежнему испытывал чувство вины перед мистером Форли. Отец Виктории был строгим и раздражительным. Кайл подумывал о том, что надо бы позвонить девушке, однако так и не решился на это. Он был слишком занят, работая для того, чтобы выжить, а затем выпускал свой гнев во время драк в ночных барах. Он был одержим желанием культивировать в себе ненависть к власть имущим, которые руководили жизнями тех, кто стоял ниже на социальной лестнице, и долгое время не понимал, что если бы шериф действительно верил в его виновность, то никогда не позволил бы ему покинуть город.
- Я тебя любила, - вздохнула Виктория. - Я верила, когда ты говорил, что любишь меня.
- Я тебя любил, - произнес он.
- Не любил. Иначе ты нашел бы способ связаться со мной и убедиться, что я в порядке.
Увидев страдальческий взгляд Виктории, Кайл испытал знакомое стремление успокоить ее и вызвать улыбку. Он подался вперед, но она подняла руку:
- Не надо. Все кончено. Я успокоилась, так что больше нечего обсуждать.
Женщина посмотрела на часы, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а затем вытащила из кармана мобильный телефон и набрала номер. Закрыв глаза, Виктория пальцами сжала переносицу.
- Здравствуйте, это… - произнесла она в трубку.
Ответившая женщина закричала на нее. Виктория держала телефон подальше от уха.
- Я знаю. Я опоздала. Мне очень жаль.
Собеседница заорала еще громче.
- Я приду как только смогу. - Одним нажатием кнопки Виктория лишила разгневанную женщину возможности продолжить эмоциональный монолог. - Я должна идти, - сказала она Кайлу.
Балансируя на левой ноге и опираясь на перила, Виктория нагнулась, чтобы подобрать сумочку и портфель.
Она выглядела такой жалкой, что Кайлу стало не по себе.
- Позволь, я помогу тебе, - предложил он, поднимая ее вещи.
Она вцепилась в длинный ремешок портфеля, который накинула на плечо.
- Мне не нужна твоя помощь. - Виктория пробормотала себе под нос что-то вроде "Больше не нужна".
- По крайней мере, позволь мне осмотреть твою лодыжку. Тебе может понадобиться рентген.
- Рентген не понадобится, - отрезала она.
Кайл наблюдал, как она хромает к двери, ведущей на четвертый этаж.
- Тебе сейчас нельзя двигаться.
- Возвращайся к работе, Кайл.
- На сегодня я уже все закончил. Как ты собираешься нажимать на педали газа и тормоза? Давай я отвезу тебя туда, куда нужно.
Он хотел воспользоваться шансом и возместить ей ущерб.
Виктория побледнела.
- Нет, - ответила она, ее голос надломился. - Честное слово, я в полном порядке.
Они вошли в наполовину заполненный людьми лифт.
Глядя прямо перед собой, Виктория спросила:
- Разве твоя собака не должна носить жилет с маркировкой или что-то в этом роде, чтобы выглядеть более…
- Жилеты носят служебные собаки, - объяснил Кайл. - А она… - Он погладил Тори по голове. - Она предназначена для терапии. Ее следует гладить и обнимать, а жилет будет только мешать.
Когда двери лифта открылись, Кайл и Тори последовали за Викторией. Кайл заметил, что пока она ковыляла через вестибюль, то ни с кем не поздоровалась и никто из встреченных ею людей с ней не заговорил.
На парковке молодая женщина подошла к старой черной "тойоте-камри", которая была очень похожа на автомобиль, подаренный Виктории ее тетей Ливи за несколько недель до того, как он вынужден был уехать из города.
Кайл в последний раз попытался отговорить ее сесть за руль:
- Кто такой Джейк и почему он настолько важен для тебя, что ради него ты намерена рисковать жизнью, только бы не опоздать к нему? И почему ты не позволяешь мне тебя подвезти?
Глава 2
"Господи, вот я и дождалась вопроса, который боялась услышать", - подумала Виктория.
Она швырнула портфель на заднее сиденье своей машины, захлопнула дверцу, мысленно сосчитала до пяти и повернулась к Кайлу. Она говорила медленно, стараясь сохранять спокойствие:
- Кто такой Джейк - не твое дело. Тебя не должна волновать моя жизнь, и я заранее благодарна тебе за то, что ты будешь держаться от меня подальше то короткое время, которое проведешь в Мадрин-Фоллс.
- Нравится это тебе или не нравится, но большинство моих пациентов лежат в твоем отделении, а моя программа терапии с собакой одобрена, поэтому я планирую проводить в госпитале полный рабочий день. - Кайл повернулся к Виктории и посмотрел на нее с вызовом. - В следующий раз я уеду из города только по собственному желанию.
- О терапии с собакой ты говоришь так, будто программа окончательно утверждена. Но это не совсем так. Тебе предоставили испытательный срок. Голоса руководства отделения разделились: три - за и четыре - против. Я, например, против подобных экспериментов.
Против терапии с собакой возражала и ее начальница - администратор среднего медперсонала. Пожилая дама собиралась уйти на пенсию, и Виктория мечтала занять ее место.
- У тебя четыре недели, чтобы изменить свое мнение. - Кайл погладил собаку по голове, сохраняя хладнокровие.
- Ты можешь рекламировать себя и собаку сколько захочешь. Но результаты лечения и сроки пребывания пациентов в госпитале - вот что самое главное.
- О, мы с ней такие молодцы, дорогая, - уверенно заявил Кайл.
- Не называй меня так.
- Пошли, Тори, - приказал он, готовясь уйти. Собака пошла за ним следом.
Оскорбленная Виктория судорожно глотнула воздух:
- Ты назвал собаку в честь меня?
Кайл посмотрел на нее через плечо:
- Когда я начал с ней работать, она была ужасной упрямицей, чем напоминала девушку, которую я когда-то знал.
Виктория поборола желание закричать. Общение с Кайлом Карлински станет настоящим испытанием для ее самоконтроля. И еще ей следует сохранить свою тайну. По крайней мере до того момента, когда она решит, нужно ли информировать Джейка о том, что его отец, которого она обещала разыскать по достижении сыном шестнадцати лет, вернулся в город на восемь лет раньше запланированного срока.
С особой осторожностью, стараясь не травмировать пульсирующую от боли ногу, Виктория уселась на холодное кожаное сиденье автомобиля.
Никто не сомневается, что Джейк придет в восторг, когда наконец встретится с мужчиной, чья фотография стоит на его прикроватной тумбочке. Он заслужил право познакомиться со своим отцом. Но это должно произойти в определенное время. Возможно, сейчас, пока мальчик такой юный и впечатлительный, не самое лучшее время для знакомства с Кайлом. Кроме того, Виктория должна выяснить, где все это время находился Кайл, почему он вернулся, и правильно оценить его реакцию на сообщение о сыне, чтобы не рисковать спокойствием Джейка.
Хотя поездка в школу оказалось несколько сложнее, чем она ожидала, Виктории удалось избежать каких-либо серьезных проблем. К счастью, два пешехода на перекрестке вовремя ее увидели и отскочили в сторону.
Как только она вышла из машины и оперлась правой ступней о землю, чтобы сохранить равновесие, лодыжку пронзила боль, по силе сравнимая с родовыми схватками. Виктория оглядела расстояние от места парковки до дверей школы. Пройти предстояло всего около двадцати или тридцати футов, но женщине показалось, будто ей придется пересечь футбольное поле.
Она и так опоздала на одиннадцать минут. Изо всех сил стиснув зубы, Виктория, хромая, побрела к школе. Когда она была уже на полпути, из здания вышел Джейк, натягивая шапку, и, не глядя на мать, направился прямиком к машине.
Учительница группы продленного дня, миссис Смит, вышла за ним следом.
У Виктории похолодело в груди.
- Я занималась пациентом, который едва не задохнулся. Потом я повредила ногу, потому что очень торопилась, - пустилась она в объяснения.
- У вас то одно, то другое, - злобно ответила учительница. - Знаете, мне тоже нужно идти домой после работы.
- Извините.
- Не извиняйтесь, - бросила миссис Смит, проходя мимо Виктории и не глядя на нее. - Лучше не опаздывайте.
Виктория решила, что в следующий раз обязательно приедет вовремя. Забравшись в машину, она увидела на заднем сиденье любимого сына, который дулся на нее. Джейк. Самое дорогое, что у нее есть в этом мире.
- Я люблю тебя, - произнесла она. Мальчик продолжал смотреть в окно. - Извини, что опоздала. - Виктория завела машину и включила любимую радиостанцию сына.
Джейк резко подался вперед и выключил радио. В салоне автомобиля воцарилась напряженная тишина, был слышен только шум теплого воздуха, поступающего из вентиляционных отверстий.