* * *
Эми лежала в своей холодной кровати, несчастная и расстроенная. Несмотря на огромные размеры дома, время от времени снизу до нее доносились звуки музыки и смех. И она снова чувствовала себя ребенком, изгнанным в свою комнату за плохое поведение и подслушивающим веселье, которое ему не разрешено разделить.
Она еще не спала, хотя час был поздний, когда дверь открылась, и свет проник в комнату.
Эми прищурилась, глаза с непривычки резало от боли, и села на кровати. Высокая фигура нависла над ней.
- Антон?
- Что вы, черт возьми, себе позволяете? - зло спросил он. - У вас помрачнение рассудка?
- Антон, мне очень жаль, - умоляла она, - не знаю, что на меня нашло.
- Разве вы не слышали ничего из того, что я вам говорил по дороге сюда?
- Да, я слышала…
- Лавиния имеет двадцать процентов акции в корпорации. Вы понимаете, двадцать?
- Да, - прошептала девушка.
- И ей не нравится новое направление нашего концерна. Идея заключалась в том, чтобы переубедить ее и банкира… а не вызывать вражду. О, Господи! О чем, проклятье, вы думали, когда выступали с подобными речами?
Его голос звенел от раздражения, и девушка была готова расплакаться.
- Я не хотела путать вам карты, Антон. Но когда она начала говорить так бессердечно, я растерялась. Вы собираетесь уволить меня?
- Лавиния настаивает на этом, - ответил мужчина.
Ее глаза наполнились слезами.
- О!
- Если я не уволю вас, - произнес он более спокойным тоном, - Лавиния разозлится еще больше.
- Тогда вам лучше рассчитать меня, - прошептала Эми.
- Мне нельзя приказывать, - коротко заметил он. - И я никогда не увольняю людей за то, что они говорят то, что у них на уме. Кроме всего прочего, вы говорили абсолютную правду. И я собираюсь рискнуть, пусть Лавиния сердится. - Его глаза угрожающе сузились. - Но если вы сделаете или скажете что-нибудь, что разозлит ее, пока мы здесь, я лично задушу вас.
- Я буду тише воды, ниже травы, - с жаром сказала девушка. - Я действительно прошу прощения, Антон. Не знаю, что нашло на меня.
Девушка почувствовала, как он погладил ее по голове.
- Я знаю, вам будет трудно, - смягчился он. Она повернула лицо и прижалась к его ладони.
- Как далеко вы намериваетесь зайти, используя свой шарм?
- У меня на то важная причина. - Мужчина приблизился и поцеловал ее в щеку.
- Я верю вам. - Кто слегка повернул голову - она или он? Их губы соприкоснулись.
- Моя милая Эми, - прошептал он и снова припал к ее губам… а затем еще раз, в третий. Губы Антона были мягкими и нежными, и она почувствовала, что тает в его руках. Боль в ее сердце постепенно утихла, и девушка обняла Антона за шею.
Его язык двигался осторожно, ласкал и поддразнивал, и через несколько мгновений желание охватило ее.
- Я так хочу вас, Эми! - прошептал Антон.
И в этот сладостный момент из коридора донесся голос, который нельзя было спутать:
- Антон? Ты потерялся, милый мальчик? Где ты?
- Будь проклята эта несносная женщина! - вырвалось у Антона. Он поцеловал веки Эми. - Она хочет, чтобы мы все отправились в Антиб, посмотреть на лунную дорожку на воде или еще какую-то чушь.
- Все равно я уже собиралась выставить вас вон, - с трудом произнесла Эми. Собрав остатки сил, она оттолкнула от себя мужчину. - Долг зовет! Идите туда, где ждет вас слава.
Антон тихо рассмеялся.
- Баю-бай, сладких снов, ангел.
Он выскользнул из комнаты, и спустя минуту раздался игривый смех Лавинии.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Она всегда будет считать пребывание на вилле самым несчастливым событием в жизни.
Началось с того, что на следующее утро Герда Мейер, швейцарка, слегла в постель с желудочными болями. Неужели действительно сыграли свою роль токсины в мидиях, о чем она говорила за столом?
Во искупление грехов - чтобы не уволили за дерзость, - Эми приняла на себя роль сиделки и утешительницы Герды, которая, к слову сказать, оказалась совсем нелегким пациентом. Ее муж, Гейнц, старался держаться от постели страдалицы по возможности подальше.
Подавая в двадцатый раз отвар ромашки, Эми обнаружила больную, сидящую в кровати с укором на лице, светлые волосы торчали в беспорядке, будто тоже возмущались тем, что приключилось с хозяйкой.
- Почему вы заговорили обо всех этих ужасах вчера вечером? - запричитала дама в постели. - Вы страшно меня расстроили! Что, если я отравилась?
- Я уверена, это простая желудочная инфекция, - терпеливо объяснила Эми. - Летом такое часто происходит, особенно после ужина из мидий.
- Не упоминайте мидии! - Герда схватила чашку с ромашкой и залпом осушила содержимое. - О, мой бедный живот! И я выгляжу как пугало, - простонала она, вглядываясь в зеркальце. - Единственно, что вы можете сделать, это помочь мне принять презентабельный вид для приема посетителей.
- Конечно, - вздохнула Эми. Она нашла серебряную расческу с монограммой и начала приводить в порядок тяжелые светлые волосы.
- А где Лавиния и Антон? - спросила Герда. Эми заскрежетала зубами оттого, что имена произносились так, словно составляли неразделимое целое, но ответила:
- Они уехали на верховую прогулку.
Она действительно видела их, прогуливающихся бок о бок после ленча, и они очень подходили друг другу. Сегодня Антон едва удостоил Эми словом, будто они существа с разных планет. Все его внимание было направлено на Лавинию.
- Они скоро поженятся, - сказала Герда. - Пожалуйста, осторожнее! Вы выдергиваете волосы!
- Извините, - глухо откликнулась Эми. - Что заставляет вас думать, что они собираются пожениться?
Блондинка захихикала.
- О, эта мысль давно засела у Лавинии в голове. А что Лавиния хочет, то и получает!
- Думаете, Антон Зелл не скажет "нет"?
- А почему он должен говорить "нет"?
- Ну, возможно, он против брака.
- Против? - смутилась швейцарка. - Они оба богаты, красивы, с чувством стиля. Они принадлежат друг другу. Любой это заметит.
Эми сглотнула слюну.
- Да, полагаю, так. Но кажется, между ними есть различия.
- Вы говорите о новых технологиях? О, ерунда! Незначительное препятствие. Она приглашала его сюда вовсе не за этим, уверяю вас, Элзи.
- Меня зовут Эми. А зачем она приглашала его сюда?
- Разумеется, чтобы сделать предложение.
- О! В наши дни уже женщины делают предложение мужчинам?
- Ха-ха! Она умна, как сто чертей. Знаете, она даже получила лицензию на вождение вертолета!
Эми попыталась сконцентрироваться на густых волосах Герды.
- Да, я слышала.
- Мужчины подобны вертолетам. Вам просто нужно выучить, какие кнопочки нажимать и за какие рычаги тянуть, и вуаля, вы летите! - Она снова захихикала. - Это будет свадьба века. Помогите мне надеть халат.
Чувствуя, как внутри все ноет от негодования, Эми помогла Герде облачиться в цветастое розовое одеяние гейши. Блондинка выставила вперед свою высокую грудь и многозначительно погладила свои формы.
- Они чудесные, не так ли? С вашими тоже полный порядок. По крайней мере они больше, чем у Лавинии. Грудь - это ее единственный недостаток, который она даже не желает исправлять, - сказала Герда с неожиданным всплеском злорадства.
- Полагаю, у нее есть другие достоинства, о которых иная женщина может лишь мечтать, - буркнула Эми, помогая своей подопечной завязать пояс.
Счастливая пара вернулась с прогулки более сплоченной, чем ранее. День стоял жаркий, пропитанный запахом трав, наполненный громким пением цикад. Эми пришлось бороться с собственным воображением, которое услужливо рисовало забавные картины того, чем бы могли заниматься эти двое под сенью искривленных елей или в прохладе оливковой рощи.
Поднимаясь в комнату, чтобы переодеться, она столкнулась на лестнице с Антоном. Его рубашка была расстегнута, и в темных вьющихся волосах на груди виднелись листочки розмарина.
- Вижу, она собирается поджарить вас в приправах из трав, - сухо отметила Эми.
- Именно поджарить. Сейчас жарче, чем тогда, когда я скакал на лошади. А как прошел ваш день?
- Очаровательно. Я провела много времени, наблюдая, как Герду рвало над чашей из хрусталя.
- Живописно.
- Иных забав не знаем.
- Вы едва ли можете жаловаться. Бедную дамочку выворачивало вам на потеху.
- У-у-у.
Мужчина ласково поцеловал девушку в щеку.
- Вы очень смелая, и ваша отвага не будет забыта. Я знаю, вам скучно. Мы скоро уедем. Потерпите. Вы обещали!
Эми прижалась лицом к сильной груди, вдыхая восхитительный запах трав и разгоряченной кожи, затем резко оттолкнула его.
- Идите, умойтесь. И, пожалуйста, уберите листья с груди, милый мальчик.