Я сделала глубокий нервный вдох и сжала протянутую мне руку Гидеона.
- Да, папа, я здесь.
- Милая ... - он тоже глубоко вздохнул. - Не расстраивайся, ладно? Я просто ... Мне нужно осознать. Я не ожидал этого, и ... я должен все обдумать. Может говорим позже, сегодня вечером? Когда я перестану злиться?
- Да, конечно.
- Хорошо, - он сделал паузу.
- Я люблю тебя, папа, - звук слез отразился на моем голосе, и Гидеон придвинул стул поближе, касаясь меня бедром. Удивительно, сколько силы я получала от него. Какое облегчение приносила лишь возможность опереться на него. Это отличалось от поддержки Кэри. Мой лучший друг был резонатором и болельщиком, готовым надрать всем задницы. Гидеон был щитом.
И мне нужно было не мало сил, чтобы признаться в том, что я нуждалась в его защите.
- Я тоже люблю тебя, детка, - сказал папа, с горем и болью в голосе, что ранил меня ножом в сердце. - Я позвоню тебе позже.
- Хорошо. Я…, - а что мне было говорить? Я недоумевала, как исправить положение. – Пока.
Гидеон нажал на завершение разговора, а затем взял мои дрожащие руки в свои. Его глаза не отрывались от меня, лед таял, сменяясь нежностью.
– Тебе не должно быть стыдно, Ева. Поняла?
Я кивнула.
– Да.
Он обхватил мое лицо, пальцами смахивая слезы.
- Не могу видеть, как ты плачешь, Ангел.
Я оттеснила ноющую боль в сердце в дальний угол, оставляя ее на потом.
- Почему ты здесь? Как ты узнал?
- Я пришел поблагодарить тебя за цветы, - пробормотал он.
- Ох. Понравились? - мне удалось улыбнуться. – Я хотела, чтобы ты думал обо мне.
- Я и так думаю. Все время. Каждую минуту. - Он схватил меня за бедра и притянул ближе к себе.
- Мог бы просто послать записку.
- Ах, – призрачная его улыбка зашкалила мой пульс. – Но она не сможет передать тебе этого.
Гидеон потянул меня к себе на колени и целовал до беспамятства.
В полдень, пока я стояла у лифта, чтобы спуститься в фойе пришла смс от Кэри: "Сегодня вечером будем дома?" Мама уже ждала меня, и я пыталась собрать мысли в кучу. Нам многое следовало обсудить.
Боже, я надеялась, что она сможет помочь мне справиться со всем этим.
"Все по плану", – ответила я своему горячо любимому, аж до боли в заднице, соседу по комнате, когда садилась в машину. "Хотя, у меня встреча после работы. Ужинаю с Гидеоном. Вероятно, буду поздно."
"Ужин?Ты должна ввести меня в курс дела."
Я улыбнулась. "Безусловно."
"Трей звонил."
Я быстро выдохнула, словно задерживала дыхание. Думаю, так оно и было.
Я не могла винить парня Кэри, который терзался в своих решениях быть ли с ним вместе или нет. Он сделал огромный шаг назад, когда узнал, легкодоступная подружка Кэри умудрилась забеременеть. Трей и так боролся с бисексуальностью Кэри, а теперь ребенок означал, что в их отношениях всегда будет кто-то третий.
Без сомнения, Кэри должен был решить вопрос с Треем как можно скорее, не держать вопрос открытым, но я прекрасно понимала страх Кэри. Я слишком многое пережила вместе с ним, поэтому прекрасно понимала все его мысли, роящиеся в голове. Особенно, когда, наконец, встречаешь замечательного человека, который действительно тебя любит.
Если это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, то могло ли оно стать реальностью?
Мне нравился Трей, и если он позвонил порвать отношения, то я уважаю это решение. Но он был лучшим, что случилось в жизни Кэри за долгое время. Я очень расстроюсь, если они не сойдутся. "Что он сказал?"
"Скажу при встрече."
"Кэри! Это жестоко!"
Пока я шла через турникеты вестибюля, пришел ответ.
"Да, расскажи мне о жестокости."
Мое сердце ёкнуло, с таким ответом ждать хороших новостей, скорее всего, не придется. Отступая в сторону, чтобы позволить другим пройти, я напечатала: "Безумно люблю тебя, Кэри Тейлор."
"И я тебя люблю, детка."
- Ева!
Моя мать шла мне навстречу, ступая в аккуратных босоножках на каблуках. Она – женщина, которую невозможно не заметить даже в толпе людей, движущейся в здании Кроссфайр. Будучи миниатюрной, Моника Стентон с легкостью могла потеряться в этом море костюмов, но она привлекала к себе слишком много внимания, чтобы это могло случиться.
Харизма. Чувственность. Хрупкость. Эффект разорвавшейся бомбы – сочетание качеств, сделавшее Мерилин Монро звездой, прекрасно сочеталось в моей матери. Одетая в темно-синий комбинезон без рукавов, Моника Стентон выглядела моложе своих лет и более уверенной, чем это было на самом деле. Пантеры Картье обхватывали ее шею и запястье, говоря всем заметившим – это дорого.
Она подошла прямо ко мне и схватила в объятия, чем застала врасплох.
- Мама.
- Ты в порядке? - отойдя, она изучала мое лицо.
- Что? Да. Почему ты спрашиваешь?
- Твой отец звонил.
- Ох, - я посмотрела на нее с опаской, – он не очень хорошо все воспринял.
- Да, это так, – она взяла меня под руку, и мы направились наружу. – Но он справится. Он просто не совсем был готов отпустить тебя.
- Потому что я напоминаю ему о тебе, – для отца, моя мать стала той, кто ушел. Он по-прежнему любил ее, даже спустя двадцать лет.
- Ерунда, Ева. Сходство есть, но ты гораздо интереснее.
Из меня вырвался смех.
- Гидеон говорит, что я интересная.
Она улыбнулась, пропуская человека, споткнувшегося о свои собственные ноги.
- Конечно. Он ценитель женщин. Какой бы великолепной ты не была, замуж ты вышла за него не только благодаря красоте.
Замедлившись у вращающихся дверей, пропускаю маму вперед. Поток душного теплого воздуха ударил мне в лицо, когда я присоединилась к ней на тротуаре, в результате чего, мое тело мгновенно покрылось испариной. Были времена, когда я сомневалась, что когда-либо смогу привыкнуть к влажности, но считала это расплатой за жизнь в любимом городе. Весна была красива, и я знала – осень будет так же прекрасна. Идеальное время года, для произнесения обетов с человеком, завладевшим моим сердцем и душой.
Я возблагодарила Бога за кондиционер, когда увидела голову охранника Стентона, ожидающего рядом с черным автомобилем у тротуара.
Бенжамин Кленси встретил меня легким, уверенным кивком. Его поведение было как обычно деловое, в то время, как я чувствовала к нему такую признательность, что сдерживалась лишь бы не кинуться обнять его и поцеловать.
Гидеон убил Натана, чтобы защитить меня. Кленси сделал все, чтобы Гидеон никогда не поплатился за это.
- Привет, - сказала я ему, замечая, как моя улыбка отразилась в его зеркальных солнечных очках.
- Ева. Рад видеть тебя.
- Я тоже самое только что думала о тебе.
Внешне он не улыбнулся. Не в его стиле. Но, тем не менее он улыбнулся глубоко в душе.
Моя мама первой скользнула на заднее сиденье машины, а затем к ней присоединилась и я. Прежде, чем Кленси даже обогнул багажник машины, она повернулась и потянулась к моей руке.
- Не беспокойся об отце. У него вспыльчивый южный темперамент, но обычно это не длится долго. Все, чего он на самом деле хочет- это убедиться в твоем счастье.
Я нежно сжала ее пальцы.
- Я знаю. Но я действительно очень хочу, чтобы папа и Гидеон поладили.
- Они оба очень упрямые мужчины, дорогая. Иногда они будут конфликтовать между собой.
Она была права. Хотелось бы мне, чтобы эти двое зависали вместе, как обычно это делают мужчины, обсуждали спорт или машины, со всеми этими подколами и похлопываниями по спине. Но надо мыслить здраво, как бы не хотелось, чтобы все было иначе.
- Ты права, - уступила я. – Они уже большие мальчики. Сами все поймут.
Хотелось бы надеяться.
- Ну, конечно…
Со вздохом я выглянула в окно.
- Думаю, я придумала что делать с Коринн Жиро.
Пауза.
- Ева, тебе нужно выкинуть эту женщину из головы. Думая о ней, ты наделяешь ее незаслуженной властью.
- Мы позволили ей стать проблемой, будучи крайне скрытными, - я посмотрела на маму. - Мир с жадностью глотает все, что касается Гидеона. Он красивый, богатый, сексуальный, и восхитительный. Люди хотят знать о нем все, но он оберегал свою личную жизнь до такой крайней степени, что они почти ничего о нем не знают. Это дало Коринн шанс написать биографию о времени, что она провела с Гидеоном.
Она осторожно на меня посмотрела.
– И что ты придумала?
Покопавшись в сумке, я вытащила планшет.
- Нам нужно больше этого.