Да уж. Вечный спор о курице и яйце ответов мне точно не даст. Нужно поговорить с Рокетом. И я поговорю, как только он перестанет ломать мне кости и поставит обратно на пол. Только что я стояла, размышляя о важных делах, а через секунду уже барахталась в воздухе в руках огромного сильного бизона.
- Рокет! - еле-еле выдавила я под аккомпанемент хрустящих ребер.
Как только он меня поднял, я вернулась в материальный мир, и имена перестали сиять. А вот лысина Рокета, которая была все такой же бледной и блестящей, - нет.
Пока он проявлял гостеприимство, я обняла его за голову и чмокнула в макушку.
- Мисс Шарлотта! - сказал Рокет приглушенным голосом, потому что уткнулся носом в моих девочек, Угрозу и Уилл Робинсон. Имелось у меня подозрение, что, кроме приветствий, Рокет задумал что-то еще.
- Рокет, - начала я, дергая ногами, чтобы хоть чуть-чуть ослабить крепкие объятия, - ты меня лапаешь, что ли?
Все еще держа меня в руках, он поднял голову, и его глаза заблестели от восторга.
- Я соскучился, мисс Шарлотта.
Я опять его обняла. Слава богу, ему не нужно дышать.
- Я тоже соскучилась.
Так мы стояли долго-долго. Я обнимала лысую голову, а Рокет прижимался лицом к моей груди. Хорошо хоть похабный "бр-р-р" не сделал. Не знаю, как бы отнеслись к такому Угроза и Уилл.
Хотя кого я обманываю? Они это обожают.
Когда Рокет меня отпустил (хотя скорее бросил), я отодрала себя от грязного пола и дружелюбно толкнула гения в плечо:
- Как жизнь, красавчик?
На Рокете был все тот же наряд, в котором он умер. Потертые шлепанцы и серовато-голубая пижама, похожая на медицинскую форму.
- Где вы были, мисс Шарлотта? Все очень расстроены.
- Правда? Расстроены потому, что меня долго не было? - Блин, как это мило!
- А вас не было? - спросил он и задумчиво глянул вверх.
- Не в этом смысле, - уточнила я. - Но если дело не в этом, то почему тогда все расстроены?
Знать бы еще, кто такие эти "все", но не хотелось сбивать Рокета с толку в самом начале игры.
- Все, мисс Шарлотта. Все! - сказал он и сердито поднял руки.
Сердился он точно на меня. Что тут скажешь? Иногда я так действую на людей.
Внезапно Рокет подался ближе, и круглое лицо превратилось в маску любопытства.
- Можно мне посмотреть? - прошептал он.
- Конечно, - ответила я, надеясь, что речь не идет о чем-то исключительно для взрослых. Я с Рокетом в больничку играть точно не буду. - Что бы ты хотел увидеть?
- Их. Врата.
- Ладно. - Я оглянулась. Единственные врата, которые пришли на ум, были воротами, ведущими на территорию дурдома. - Ты о тех, что на улице?
- Они на улице?! - потрясенно переспросил Рокет. - Где каждый может их увидеть?
- Ну да. Это же ворота.
- Нет, нет, нет, нет, мисс Шарлотта! Вы должны их спрятать! Никто не должен видеть их просто так. Все очень, очень расстроены.
Похоже, мы все-таки говорили о разных воротах. И тут меня осенило. Божественное стекло! Портал в адское измерение, который спокойненько лежит в кармане моих джинсов.
- Рокет, кто такие "все", и почему они расстроены?
Он тут же прижал обе руки ко рту, как ребенок, который пытается скрыть волнение. В широко распахнутых глазах сиял восторг.
- Они очень расстроены, - едва не хихикая, проговорил гений.
А это странно. Когда сверхъестественный мир расстроен, Рокет тоже расстроен.
- Да-да, понимаю. Я нарушила правила.
- Не правила, - внезапно посерьезнев, покачал он головой, - а правило.
Вот же невидаль! Я постоянно нарушаю чьи-то неземные правила. Пусть поцелуют меня в зад. Хоть все сразу и каждый по отдельности. Я и так делаю все возможное с тем, что есть. Если эти неземные ребята хотели, чтобы я справлялась лучше, надо было сразу осчастливить меня "Справочником по ангелосмертству для девушек". А вместо этого в моем распоряжении только карта Гарри Поттера, которая готова мне хоть что-то показать, только если я торжественно поклянусь, что замышляю только шалость. Врать ей, между прочим, нельзя, поэтому замышлять какие-то шалости приходится постоянно. А это очень изматывает.
- Ну и фиг с ним, - сказала я, не обращая внимания на то, как у ошарашенного Рокета отвисла челюсть. - Если я покажу тебе божественное стекло, то есть врата, ты расскажешь мне, что значат эти имена?
Рокет недоуменно сдвинул брови.
- Вы знаете, что они значат. Это имена тех духов, что ушли.
- Ага. Это ты мне уже говорил. Но что еще они значат? И неужели они как-то связаны с моей дочерью?
У Рокета опять отвисла челюсть.
- Это еще одно правило, которое вы нарушили, мисс Шарлотта. Вас привяжут к койке.
Я и забыла, что секс с Рейесом и последовавшая за этим беременность вызвали капитальный переполох этажом выше. И по этому поводу они тоже могут поцеловать меня в зад. И даже зацеловать с ног до головы.
- Единственный, кто может привязать меня к койке, - это Рейес.
При упоминании имени Рейеса Рокет от меня отвернулся.
- Вы должны держаться от него подальше.
- Мы с ним женаты, милый. Так что вряд ли что-нибудь получится.
- Солнце и луна не могут быть женаты. Это абсурд. Небеса падут. - Рокет повернулся и уставился на меня умоляющим взглядом. - Все рухнет, мисс Шарлотта.
Я коснулась бледной серой щеки.
- Ничего не рухнет, милый. Разве что вот это здание, если ты не прекратишь царапать стены.
Рокет осмотрелся по сторонам.
- Я должен записывать имена, иначе они сожгут мне мозг. Я должен вытаскивать их из головы, когда приходит время.
- То есть ты должен записывать имена, когда кто-то умирает?
Разглядывая свои произведения искусства, Рокет кивнул.
- Но почему именно эти имена? Что они значат?
- Они ждут в приемной, и их имена нужно записать до того, как их вызовут. Иначе доктор никогда их не увидит.
- А откуда ты знаешь, кто есть кто? Ты можешь их прочитать?
Раньше Рокет приводил меня к конкретным именам, а значит, наверняка может их прочесть.
- Мне не нужно их читать, мисс Шарлотта. Они сами говорят мне, кто они, когда я спрашиваю.
До того как прийти сюда, я знала, что вряд ли многого добьюсь, но надеялась узнать хоть чуточку больше. Например, какой-нибудь намек на то, что говорила Слива. Хотя…
- Слива сказала мне, что эти имена ты выбираешь не просто так. Что ты записываешь их для моей дочери. Для Пип… то есть для Элвин. Это правда?
Рокет поморгал, словно я не на шутку его озадачила, потом шагнул к стене и провел толстым пальцем по одному из имен. И все же он мне не ответил, а мне не хотелось на него давить.
- Ладно, Рокет, - сказала я, засунув руку в штаны. Точнее в карман. - Я покажу тебе врата.
- Всё, - внезапно сказал он отчужденным голосом. - Абсолютно всё.
Я оставила в покое кулон, подошла к Рокету и посмотрела на имя, которое он гладил пальцами. Оно было написано на арабском. Говорить на этом языке я могу, а читать - нет. Имя рядом было на испанском, а ниже - на корейском.
- Что значит "всё"? - спросила я.
- Что будет, когда он узнает, что вы натворили?
- Кто? Нет, минуточку. Что я натворила?
- Сын, - уныло ответил Рокет. - Солнце не может жениться на луне.
- Рокет. - Я развернула его к себе, и это было все равно, что разворачивать комбайн. Причем не сидя за рулем, а вручную и стоя рядом с ним на льду. - Когда ты говоришь, что солнце не может жениться на луне, ты имеешь в виду такое солнце, как у нас в небе?
Рокет покачал головой:
- Нет, мисс Шарлотта. Он - сын, брат и отец. Он - тьма и разрушение. Он - всё.
- То есть в твоей метафоре я не солнце, - слегка разочаровалась я, - а луна?
Я-то думала, что солнце как-то соотносится с моим ярким светом. Как, бога ради, я опустилась до луны? И вдруг я вспомнила, что люблю луну, и снова почувствовала себя счастливой.
Рокет положил руки мне на плечи.
- Мисс Шарлотта, не говорите ему о том, что вы сделали.
К сожалению, он никогда не умел рассчитывать силу. Пальцы впились мне в кожу, и, когда Рокет меня встряхнул, у меня клацнули зубы.
- Никогда и ни за что не говорите. Сын - самый опасный из трех.
- Из трех? - переспросила я, все еще клацая зубами, и в ужасе уставилась на Рокета. - Ты имеешь в виду трех богов Узана?
- Он самый опасный, мисс Шарлотта. Он сожжет мир и все, что в мире есть. Превратит горы в пепел, а моря - в соль. Не останется ничего, кроме пыли на ветру.
Блин, обожаю эту песню.
Рокет меня отпустил, и я поняла, что сейчас произойдет. Он исчез. Я бросилась вперед, чтобы схватить его, чтобы еще хоть немножко с ним поговорить, но его уже не было, а я безнадежно промахнулась и со всего разбегу впечаталась лицом в стену.
День, считай, только начался, а моему лицу уже хорошенько досталось.
Я потерла щеку и стала вспоминать все, что наговорил Рокет. Ни одно сказанное слово не сулило ничего хорошего нашему миру. Но Рейес никогда так не поступит. В этом мире живет его дочь. Он никогда и не подумает его сжечь или уничтожить.
Разве что… Я уже шла обратно в подвал, чтобы выбраться на улицу, и напевала себе под нос "Пыль на ветру", но на середине лестницы остановилась как вкопанная. Разве что Рейес узнает, что я натворила.