Джина окинула его быстрым оценивающим взглядом зеленых глаз, мгновенно отметив и нависший над большой железной пряжкой ремня живот, и клетчатую красную рубашку, расходящуюся на волосатой груди. Она спокойно смотрела в глаза незнакомцу, пока похотливая ухмылка не сползла с расплывшейся физиономии и он не отвел в смущении взгляд.
Ее бывший муж сидел за столиком в углу. Но уже не один.
Сидевшая рядом с ним девушка поднесла к губам стаканчик и ловко, одним махом, отправила содержимое по назначению. После чего выпрямилась и глубоко вздохнула. Вроде бы совершенно невинный жест, однако грудь ее при этом соблазнительно колыхнулась, определенно вызвав у Криса далеко не невинные желания. Бывший муж Джины был всегда падок на женские прелести и за те месяцы, что она его не видела, не изменил принципам. Как говорится, горбатого только могила исправит.
Одобрительно кивнув, Крис выпил остававшийся в стакане виски и плотоядно улыбнулся. Пьяная девица, скорее всего представительница древнейшей профессии, приняла его внимание как нечто само собой разумеющееся. Она знала свои сильные стороны и умело выставляла их на всеобщее обозрение. Глядя на нее, Джина ощутила укол ревности. Пожалуй, лицо чересчур полное, чтобы считаться красивым. Нос слишком широкий. Губы, как у Анджелины Джоли. Красотка наверняка потратилась на пластику. Ладно, губы можно списать. Шея у девушки была длинная и изящная. Между тонкими ключицами, под полупрозрачной кожей трепетала голубая жилка. Грудь... Да, такой совершенной формой груди Джина похвастаться не могла. И девушка не стала скрывать ее под бюстгальтером. Талия тонкая, как у фотомодели. И бедра тоже очень стройные. На ногах золотистые замшевые туфельки, украшенные золотистым тиснением в виде ящерицы. Какая дешевка! Но ведь мужчины клюют именно на такое. Для них главное размеры. И Крис не был исключением. Вон как приклеился глазами... Ну и черт с ним!
Она отвела взгляд.
Крис повернул голову. Каким-то шестым чувством Джина поняла, что он смотрит на нее. Сердце бешено забилось, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, но вошедшее за последние месяцы в привычку самообладание не покинуло ее и на этот раз. Сейчас принесут коктейль, она не спеша выпьет, встанет и спокойно уйдет. Все просто!
– Позвольте вас угостить.
Она вздрогнула и подняла голову. Вот ведь неугомонный какой! Толстяк с железной пряжкой на ремне, видимо, перебрал и никак не мог успокоиться. Джина постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно:
– Благодарю вас, я себе уже заказала.
– Тогда выпейте со мной, я плачу.
– Эй, приятель, до тебя что, не сразу доходит? Леди хочет выпить одна. Оставь ее в покое, дружище. – Голос Криса прозвучал холодно, но Джина была рада услышать его и таким.
– Ладно-ладно, все в порядке, – мгновенно стушевался толстячок.
– Надеюсь.
Толстяк тихонько ретировался к барной стойке, где был встречен веселым смехом и язвительными комментариями приятелей.
Джина наградила своего спасителя самой лучшей своей улыбкой.
– Ты не поверишь, но я рад тебя видеть. – Не спрашивая разрешения, он опустился на соседний стул.
Развязная девица, потеряв потенциального клиента, сначала нахмурилась, но тут же переключила внимание на другую жертву, парня в джинсовой рубашке, из которой произрастала тонкая, как у цыпленка, шея.
– Не могу сказать того же о себе.
Крис попытался улыбнуться.
– Перестань. Тебе не идет дуться.
Джина обожгла его злым взглядом.
– Вот как? Я дуюсь? И это все, что ты можешь сказать? Ты оставил меня на мели! Ты поступил...
– Ш-ш-ш... – Он приложил руку к губам и попытался ее обнять. – Не шуми. Я все объясню.
– Не трогай меня!
– Мисс, у вас проблемы? – подал голос бармен. – Если он вам докучает...
– Эй, приятель, не лезь не в свое дело, – бросил Крис, не поворачивая головы.
– Здесь все мое дело, – ответил тот, делая шаг из-за стойки.
Джина заметила, как пальцы Криса сжались в кулак. Только драки и не хватало. Драки, полиции, разбирательств...
Она подняла руку.
– Извините.
Бармен покачал головой.
– Присматривайте за ним, леди. У нас тут тихое место, не какой-нибудь Техас.
– Давай перенесем выяснение отношений на потом, – примирительно сказал Крис. – Ты к нам надолго? Коннор с тобой?
– С каких это пор ты ассоциируешь себя с Сан-Франциско? – усмехнулась Джина. – Коннора со мной нет. Он не твой сын и, кстати, уже забыл о тебе.
– Жаль, я по нему скучаю. – Он пожал плечами. – Я теперь живу здесь. Уже четвертый месяц. Неплохо зарабатываю. Так что в течение года с тобой рассчитаюсь.
– Хотелось бы верить. – Злость схлынула так же внезапно, как и пришла.
– Знаю, у тебя есть основания сомневаться, но обстоятельства сложились так, что мне нужно было срочно выбираться из Бостона.
– Обстоятельства? Ты проигрался? Наделал долгов?
Он молча кивнул.
– Но почему мне ничего не сказал?
– Стыдно было, – не глядя ей в глаза, пробормотал Крис.
– Хотя бы записку оставил. Я же волновалась.
– Не мог. – Он потер небритую щеку. – Расчет был такой, что меня спишут.
– Что это значит?
– Когда должник умирает, его списывают. Если бы они узнали, что я еще жив, могли бы прийти и к тебе. Я этого не хотел.
– То есть твои дружки в Бостоне считают тебя покойником? – удивилась Джина. – И о том, что ты здесь, никто не знает?
– Кроме тебя.
Она покачала головой и отпила вина.
– Другими словами, главная опасность для тебя – я?
– Ну что ты такое говоришь? – мягко упрекнул ее Крис и, оглядевшись по сторонам, предложил: – Пойдем-ка потанцуем.
– Почему бы и нет?
Джина поднялась и направилась к центру бара, где под звуки последнего хита Энрике Иглесиаса на крохотном пятачке танцевала еще одна пара. Она повернулась, ожидая, что он возьмет ее за руку, но Крис тесно прижал ее к себе, так что Джине не оставалось ничего другого, как опустить руки ему на плечи. Уловив знакомый аромат одеколона, почувствовав его крепкое тело так близко, она вздрогнула. Терпкий запах пьянил, навевая воспоминания о прошлом. Как будто и не было этих семи месяцев разлуки. Его чары все еще действовали на нее, и это пугало. После того как Крис бросил ее и удрал из города, Джина жила одна и к мужчинам ее не тянуло, а сейчас, почувствовав руки бывшего мужа, начала таять. Что ж, пусть будет что будет...
Крис всегда предпочитал играть по правилам и считал, что если мужчина нарушает правила, то главным образом по вине женщин. Он и сам не раз сталкивался с такими представительницами прекрасного пола, которые, охотно соглашаясь разделить постель на одну ночь и зная заранее, что продолжения не будет, устраивали скандал только из-за того, что он не звонил им на следующее утро.
Нет, он никогда не был ангелом и не питал по отношению к себе никаких иллюзий, но при этом давно уже не считал, что обмануть подружку – это приемлемое для мужчины поведение. Да, он обманывал их, но вовсе не был в восторге от своей хитрости. То, что можно понять, не всегда можно принять. Конечно, в колледже случалось всякое, но тогда он был молод, дерзок и шел на поводу у собственного либидо. Молодость – прекрасное время, но мужчина, безрассудно повинующийся зову желания, смешон и нелеп.
Крис глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. В сотый или даже тысячный раз он задавал себе один и тот же вопрос: почему его так влечет к этой женщине? Она понравилась ему с первого взгляда, много лет назад. Потом отвергла его, что было достаточным основанием для долгой обиды. Но нет же, ничего не изменилось. Он прожил с ней два года, познал, казалось бы, все ее тайны, сбежал от нее с деньгами и уже думал, что избавился от ее чар, а вот увидел снова и... пропал.
Джина провела карточкой по считывающему устройству и уже хотела повернуть дверную ручку, как вдруг крепкая мужская рука накрыла ее ладонь, дверь распахнулась и ее втолкнули внутрь.
От неожиданности она едва не упала и чуть не вскрикнула от изумления – перед ней стоял Крис. Как же бесшумно он подкрался! Вот только на этот раз его фирменная кошачья походка не вызвала у нее былого восторга.
– Убирайся! – прошипела она сквозь сжатые зубы. – Мне не до тебя.
Крис улыбнулся, дотянулся до двери и, захлопнув ее, повернулся к Джине. Уходя на ужин, она оставила включенным стоявший рядом с кроватью торшер, и теперь комната освещалась слабым, интимным светом. Он оторвался от дверного косяка и шагнул к ней.
– А почему бы нам с тобой не поговорить как двум супругам. Пусть даже бывшим. Согласен, я перед тобой виноват, но ведь и ты...
Джина смерила его презрительным взглядом.
– Я? Я перед тобой провинилась?
– Я не говорю, что провинилась, – пошел на попятный Крис. – Но могла бы относиться ко мне по-другому.
– Достаточно того, что я терпела твое присутствие целых два года. Ладно, теперь уже не важно. Убирайся или я...
– Ты абсолютно права, – пробормотал он. – Сейчас это уже не важно...
– Не важно? – возмущенно прошипела она. – А что для тебя важно?
Он молчал, опустив голову.
– Что для тебя важно? Карты? Девчонки?
– Ну не надо, не заводись. – Крис сделал примирительный жест, но Джина отшатнулась от него, как от ядовитой змеи.
– Не прикасайся ко мне!
– Не буду.
– Ты помнишь Нассау? Помнишь, как мы удирали оттуда? Без денег. По твоей милости.
– Но...
– Помнишь, какие ты давал обещания?
– Я их выполнил.
– Выполнил? Черта с два! – Гнев начал понемногу остывать, и Джина опустилась на кровать. – Как ты мог, Крис? После всего, что у нас было...