Рок продолжает бить мешок, но учащенно дыша, отвечает:
- Да. Бу подарила ей ботинки. Вито - цветы. Я подарил ей электронную книгу.
Какого черта?
Вито подарил ей цветы? Маленький ублюдок. Мне нужно с ним поговорить.
Я проговариваю:
- Подарил ей электронную книгу?
Рок пожимает плечами.
- Ей она нравится. Всегда с книгами. - Он поворачивается ко мне, ухмыляясь. - Знаешь, что говорят о женщинах, которые читают?
Я не имею ни малейшего понятия, что говорят о женщинах, которые читают, но знаю, что он скажет что-то пошлое. И это не поможет ни мне, ни моей эрекции, с которой я ношусь уже три недели. Оборачиваясь, я стреляю в него взглядом, и он сдавленно смеется себе под нос.
Мне нужно что-то найти. И для того, чтобы это найти, мне придется основательно покопаться.
Время заворачивать подарок.
***
Лили
- Парень абсолютно испорченный, но одновременно он такой романтичный. Мне нравятся доминантные персонажи. Но знаешь что забавно? Если бы у меня был парень, который относился бы ко мне так, как в этой книге - я бы сбежала. И быстро, - я говорю Бу. Я дала ей почитать немного эротических книг, и они ей понравились. Поэтому, как и следовало ожидать, мы разговариваем о непристойностях.
Бу откидывается назад в своем садовом кресле.
- О, я тебя понимаю, дорогуша. Этот чувак богат, могущественен и ему нужна саба. Я не саба. Я никогда не была сабой. Но ради него, я бы притворилась ею. - Через мгновение она добавляет: - Но как бы то ни было, эта девушка.... блин! То, с чем она мирится? И как он иногда с ней обходится? Ой. Она - пятьдесят оттенков безумства.
Я прыскаю со смеху.
- Пятьдесят оттенков безумства?
Бу загорает на солнце с закрытыми глазами, она поджимает губы и кивает.
- И еще немного.
Еще одна вещь, которая изменилась в доме - то, что я могу выходить на улицу, когда пожелаю. Будь я под наблюдением или без присмотра. И это делает меня счастливой. Хоть я и не большой фанат солнца (Ирландка, помните? Я получаю солнечные ожоги от фейерверков), но мне нравится знание того, что я могу видеть его, когда захочу.
Бу и я сейчас находимся на свежем воздухе для нашего каждодневного получения витамина D, как и на протяжении нескольких недель. Она говорит, что это полезно для тренировок, потому что витамин D помогает усваивать кальций, который нужен телу по ряду причин. Она также сказала мне, что десять процентов людей в США испытывают дефицит витамина D, и огромная доля из них - женщины, что означает, что многие из этих женщин испытывают недостаток кальция.
И вот я здесь, даю своей заднице немного витамина D.
Жаркое послеполуденное солнце с приближением заката превращается в мягкое и теплое, и я спрашиваю.
- Ты когда-нибудь прежде напивалась, Бу?
Фыркая, она произносит:
- Уф, да. Несколько раз, вообще-то. Более чем достаточно для моей молодости. Моей матери было тяжело меня контролировать, когда я была подростком, - она замолкает, прежде чем спросить: - А что?
Пожимая плечами, я объясняю:
- Мне просто было интересно. Я никогда не делала ничего из таких вещей, и сейчас я чувствую, как будто у меня не было полноценного детства и юношества. Мне двадцать три и у меня длинный список вещей "у меня никогда не было". - Смеясь над самой собой, я говорю: - Это неправильно. Я расстроена из-за того, что никогда прежде не напивалась. Кто так делает?
Бу сразу же защищает меня.
- Ты. Потому что ты Делайла чертова Флинн, плохая мама-джама и женщина с душой, слишком старой для ее возраста. И если Делайла Флинн захочет напиться, то Делайла Флинн - напьется.
О, боже! Это была лучшая чертова ободряющая речь, которая у меня когда-либо была!
Всё, решено.
Сегодня ночью я напьюсь.
***
Как только я захожу в кухню, запах жареного бекона атакует мой нос. Обычно запах такой вкуснятины заставил бы меня немного потанцевать на месте, но сегодня... он заставляет меня захотеть блевать.
Нокс стоит у плиты, одетый в пару черных брюк-карго и темно-синюю обтягивающую футболку, с босыми ногами, его волосы всё еще влажные после утреннего душа. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, то прыскает со смеху от моего жалкого вида.
Он смеется так громко, что у меня звенит в ушах.
Я не хочу слышать от него, что он меня предупреждал, поэтому подхожу к барной стойке и сажусь так непринужденно, насколько это возможно, притворяясь, что у меня ничего не болит. Он ухмыляется и громко говорит:
- Мог бы поспорить, что ты голодная, принцесса.
Я борюсь с желанием сильно сглотнуть и задержать дыхание, чтобы не ощущать запах бекона и яиц.
Я думала, что бекон создан для того, чтобы делать всё лучше?
Нокс ухмыляется.
- Ммммм. Бекон. Я люблю бекон. Жареный, жирный бекон. Жир полностью тает. Бекон такой хрустящий, что ты можешь сломать его. Ох, и яйца. Давай не будем забывать насколько яйца потрясающие. Богатые протеином. Жареные на жире от бекона. Я просто обожаю вычерпывать липкий и сладкий, вязкий желток. - Он содрогается на слове "вязкий". - Я знаю, что некоторым людям он не нравится, но что касается меня - чем более вязкий, тем лучше. Черт, я ем яйца сырыми. - Он изображает, как разбивает яйцо о столешницу. - Просто разбиваешь и... - он поднимает воображаемое яйцо над своим открытым ртом, - ...и просто проглатываешь этого засранца. Медленно вытекающее, сырое совершенство. Ощущение, будто ты ешь пригоршню соплей. Я имею в виду... - жестокая улыбка появляется на его лице. Он наклоняется вперед к моему лицу, - представь - есть полную пригоршню слизи.
Вот дерьмо. Меня сейчас вырвет.
Спешу прочь из кухни на трясущихся ногах и добираюсь до ванной, прежде чем давлюсь и меня рвет. Меня тошнит только зеленой, зловонной желчью. Мой желудок пуст, но я всё еще чувствую позывы. Холодный пот выступает на всем моем теле и меня трясет.
Вот дерьмо. Мне так отстойно. Какого хрена люди пьют это дерьмо?
Он прочищает горло в дверях, и я чувствую что-то холодное на шее сзади. Сразу чувствую облегчение. Мой желудок успокаивается.
- О, спасибо. Я больше никогда не буду пить. Вообще никогда, - я говорю охрипшим голосом. Прислоняюсь щекой к стульчаку, даже не переживая о том, что, возможно, кто-то испражнялся на нем этим утром. Ничего сейчас неважно так, как дать моему уставшему телу маленькую передышку.
Нокс сжимает мою шею сзади и легонько встряхивает меня. Он тихо говорит:
- Прими аспирин, и когда тебе покажется, что ты уже можешь есть, я сделаю тебе большую миску овсянки. Она успокоит твой желудок.
Я слышу, как он возвращается на кухню, и я удивлена. Он не злорадствовал. Не сказал мне, что он меня предупреждал. На самом деле он был довольно милым.
Ну и хрен!
Он сделал это специально. Теперь я не могу злиться на него, иначе я буду выглядеть как дрянь.
После того, как моя голова еще несколько секунд покоится на стульчаке, я встаю на трясущиеся ноги и иду назад в свою комнату. Поднимая руку, я машу на себя и почти теряю сознание.
Запах тела, смешанный с дезодорантом не совсем приятен.
Срывая с себя вчерашнюю одежду, я направляюсь в душ. По какой-то причине горячая вода, омывающая мой живот, заставляет меня опять чувствовать тошноту. Быстро я выключаю ее и позволяю ледяной воде смыть весь стыд и глупость, которую я чувствую.
Не помогает.
Ни капельки.
Я чистая, но всё еще подавленная. Я не могу избегать встречи с ним сегодня, поэтому одеваюсь в черные треники и его мешковатую серую футболку с надписью "АРМИЯ" и возвращаюсь на кухню.
Здесь уже не пахнет беконом. Нокс сидит за столом и есть овсянку и фрукты, пока читает газету.
О господи. Он даже не ел бекон.
Ну, он и задница. Это всё было устроено для меня.
"Ты заслужила это".
Да, я заслужила. Признаю. Я присаживаюсь на место напротив него, и он опускает газету. Улыбаясь дьявольской улыбкой, он спокойно спрашивает:
- Чувствуешь себя лучше, принцесса?
Не доверяя себе говорить, чтобы при этом меня не вырвало, я сжимаюсь и киваю. На мгновение он выглядит обеспокоенным. Он хмурится.
- Ты не разговариваешь со мной или всё еще чувствуешь себя плохо?
Я показываю пальцами, что второе, и он расслабляется. Проходит мимо меня к микроволновке и говорит:
- Нет ничего, что не исправило бы немного аспирина и овсянка.
Удивленная таким милым жестом, я наблюдаю, как он накладывает мне завтрак.
Какое-то время я просто ковыряюсь в тарелке. Съев половину, мой аппетит возвращается, и я с жадностью набрасываюсь на остатки еды. Я принимаю две таблетки аспирина, которые он мне принес, и спрашиваю:
- Где все?
Нокс ухмыляется.
- Работают. Ну, а Рок присматривает за Бу.
Сразу забеспокоившись, я спрашиваю слишком громко:
- Что произошло с Бу?
Он сдавленно смеется.
- Вот дерьмо. Ты даже не помнишь. - Затем он объясняет: - В общем, ты выпила где-то пять-шесть шотов с текилой одна. - Я испытываю отвращение от слова "текила" и закрываю рот. - Затем ты сказала, что это не весело пить в одиночку и умоляла Бу выпить с тобой. И она решила выпить, потому что утром ей не нужно на работу. Итак, у вас с Бу была ваша частная вечеринка. Выпивка, танцы на столе и заигрывание с каждым из моих парней, которые были в этом доме.
Я громко задыхаюсь.
- Нет. Не может быль! Ты врешь.
Он удивленно поднимает брови и подталкивает ко мне свой телефон, чтобы я осмелилась взять его.
Я съеживаюсь.