Далее все познакомились с Соней, молодой женщиной лет тридцати, на худом лице которой читался врожденный скепсис. За ней представился Михаил Борисович, бывший главврач роддома, а ныне пенсионер. Неожиданно их увлекательную игру прервал появившийся, как черт из табакерки, высокий турок. Его красоту отметили все женщины, и только Лина взглянула слегка отчужденно, но за профессиональной улыбкой тут же скрыла свою неприязнь.
- Попрошу внимания, господа! - сказала Лина. - Я хочу представить работника отеля, аниматора, который будет сопровождать вас в увеселительных поездках и других общих мероприятиях. Прошу любить и жаловать.
В этот момент кто-то бросил мяч прямо в турка. Он ловко поймал его, ослепительно улыбнулся и представился:
- Хафиз.
- Очень приятно! - ответила за всех Августа.
Хафиз скользнул взглядом по сидящим женщинам и бросил мяч Ирине. Она смутилась и тихо сказала:
- Ирина.
Хафиз еще раз улыбнулся, но теперь только Ирине, и ушел.
После ужина все отправились в соседний зал на дискотеку. Работал бар, и Анатолий, взгромоздившись на высоком стуле, первым делом заказал большую кружку пива. Ирина, растерянно оглянувшись в полумраке зала, нерешительно пошла к диванам, стоящим по всему периметру помещения. Не успела она присесть на диван, как к ней подошел Михаил Борисович и пригласил на танго. Он умело вел ее в медленном танце, расспрашивал о семье и работе, а она удивлялась неожиданной силе его ладони, обхватившей ее талию. Ай да пенсионер! После танго началась быстрая ритмичная музыка, и теперь уже никто никого не приглашал. Все встали в один общий круг и двигались кто как умел. Ирина видела, как в зал вошла Лина. Девушка сначала эффектно остановилась в дверях, а затем направилась в круг. Анатолий отставил недопитое пиво и тоже присоединился к танцующим. Как-то так вышло, что он очутился рядом с Линой. Ирина украдкой посматривала на мужа и не могла понять, что ее поражало в нем. Что-то необычное. Ах, да! Улыбка! Она давно не замечала на его лице такой улыбки. Вот что значит отпуск, море и южное солнце! Человека и не узнать. А еще она подумала, что приедет домой и купит себе такое же платье, как у Лины - короткое, на бретельках, с большим вырезом на спине. "И почему мне раньше не приходило в голову купить такое, в облипочку, по фигуре? И вообще. Надо заняться гардеробом. Не зря Элька смеется, мол, у тебя интересы из эпохи застоя, а тряпки - из отстоя. Интересы - это она про чтение книг. И что им всем дались мои книги? Кстати, здесь есть библиотека или книжный магазин? Надо бы спросить у Лины".
Само собой получилось, что после дискотеки все пошли гулять. Для променада существовал специальный бульвар, выложенный фигурной плиткой и тянущийся вдоль побережья несколько километров. Тут было все для удобства отдыхающих: электрическое освещение, скамейки, урны для мусора, киоски со всевозможными товарами. Сначала они шли беспорядочной толпой, но постепенно разбились на небольшие группки по четверо, трое и парами. К Ирине присоединились Михаил Борисович и Соня. Так и шли втроем. Анатолий отстал. Ирина несколько раз оглядывалась, звала его, но он как будто не слышал ее.
- Дайте мужу глоток свободы, Ирочка! - смеялся Михаил Борисович. - Пусть он на время скинет семейные оковы. Зато потом, вернувшись в родное гнездо, будет безмерно вам благодарен.
- Да я не возражаю, - растерянно улыбалась Ирина. - Ради бога! По-моему, я никогда не ущемляла его прав и свободы.
- Это вам кажется, - не без скепсиса сказала Соня. - На самом деле все женатые мужчины страдают от этих самых оков. У нас в банке я наслушалась от семейных мужиков такого…
- Бросьте, Сонечка! Не стоит преувеличивать. С одной стороны, да, все мы стонем под тяжестью семейного гнета, но с другой - не представляем себе иного. Ибо жизнь холостяка еще невыносимее, нежели семьянина. Это я вам как врач-гинеколог говорю.
Ирина еще раз оглянулась и увидела Анатолия в компании Лины и супругов Осокиных. И вновь ее удивило необычное поведение мужа. Всегда малоподвижный, меланхолично-вальяжный, Анатолий сегодня вошел в раж. Он азартно жестикулировал, рассказывая, очевидно, что-то смешное, потому что в тишине ночного бульвара то и дело слышался дружный хохот. Ирина им даже позавидовала, в ее компании беседа текла скучно и вяло, пока наконец не иссякла совсем.
- О чем это ты рассказывал? - спросила она мужа, укладываясь в постель после прогулки. - Вы ржали как целый табун жеребцов.
- А! - отмахнулся Анатолий. - Анекдоты травили.
Ирина хотела еще спросить, но Анатолий ее перебил:
- А ты, мать, оказывается, пользуешься успехом среди аборигенов. Имей в виду! Я не посмотрю, что заграница, рога ему враз обломаю.
- Ты о чем это? - опешила Ирина.
- Ой-ой-ой! Не строй из себя наивную школьницу. Все уже заметили, кроме тебя. Я этому альфонсу гребаному мошонку на нос натяну, так и знай!
- Нет, ты рехнулся, честное слово! О ком ты говоришь, я не пойму?
Ирина возмущенно села в кровати и уставилась на мужа, который как ни в чем не бывало растянулся под простыней и блаженно закрыл глаза.
- О нашем аниматоре. Хафиз, что ли, его зовут. Вьется возле тебя, глаз масленых не спускает, не знает, как угодить.
- Да он со всеми такой обходительный! Их тут вышколили, чтобы держали марку. Это же бизнес, который приносит большую прибыль!
- Ага. Ты эти сказки дочери втирай, она, может, и поверит. Мне мужики на работе порассказали про здешние особенности национального секса. Своих жен они в строгости держат, а с русскими бабами отрываются по полной. А ты как раз в их вкусе - беленькая, при фигуре.
- Толя, прекрати! - Ирину даже передернуло. - Ты как будто торгуешь мной. "Беленькая, при фигуре"… Тьфу! Такого нагородил, что хочется в душ пойти, помыться. Да я ни сном ни духом! А ты про такое…
Ее голос задрожал. Она легла и отвернулась от мужа.
- Ну ладно тебе. Шуток совсем не понимаешь, дуреха ты моя.
Он положил руку ей на бедро и слегка похлопал по нему, но и только. Дальнейших поползновений не последовало. Ирина замерла в ожидании, даже всхлипнула для пущей убедительности, но в ответ услышала знакомый до боли храп.
Утром Лина собрала со всех деньги на три больших мероприятия: посещение аквапарка, поход в пещеру и главную фишку тура - праздник на "Острове Робинзона Крузо". Аквапарк ждал их завтра, а сегодня решили вдоволь накупаться в море.
Ирина с Анатолием расположились под большим зонтом, чтобы не сгореть на солнце в первый же день. В пляжной сумке лежал виноград для Ирины и дразнили запотевшими боками (только что из холодильника) бутылки с пивом для Анатолия. Под соседним зонтом справа углубился в изучение "Плейбоя" Михаил Борисович, слева устроилась чета Осокиных. Молодожены "не щадя живота своего" загорали под палящим солнцем: Ирина, проходя мимо них к морю и обратно, дважды предупредила о тяжелых последствиях такого легкомыслия. Но молодежь советам не вняла.
- Простите, что вы читаете с таким упоением? - услышала она голос Михаила Борисовича. Муж в этот момент плавал, и она лежала под зонтом одна.
- "Сто лет одиночества", - рассеянно ответила Ирина.
- Позвольте присесть под сенью вашего зонта, а то печет немилосердно.
- Пожалуйста.
- Итак, "Сто лет одиночества". Ничего, что я отвлек вас?
- Нет, ничего.
- Одиночество - разрушительная вещь. Но об этом в молодости не задумываешься. Лишь перешагнув определенный рубикон, понимаешь весь трагизм этого явления.
- Но вы говорили, что у вас дочь, внуки…
- О-о, Иринушка! Вы позволите небольшую фамильярность старику? Дети и внуки порой еще сильней подчеркивают вашу одинокость и заброшенность.
- Глядя на вас, не скажешь, что…
- Милая Ирина, вы поймете меня, лишь когда сами сделаетесь бабушкой, а может, и гораздо раньше.
- Что-то не пойму. Вы мне пророчите скорое одиночество?
- Не в прямом смысле. Судя по тому, что ваш муж сейчас в море, а вы здесь, под этим зонтом…
- Ха-ха-ха! - Ирина рассмеялась, но не очень весело. - По-вашему, мы, простите, и в туалет должны под ручку ходить?
- Ваш смех - самый женственный из всех, что я слышал в последнее время. Одни гогочут точно гусыни, другие ржут…
- Как кобылы, да? Ха-ха-ха!
- Третьи хрюкают как хавроньи.
Они все еще смеялись, когда подошел Анатолий.
- Тебя и на минуту нельзя оставить - мужчины слетаются как пчелы на мед, - добродушно пошутил он, доставая из сумки очередную бутылку пива.
- Ну что вы, Анатолий! - поморщился Михаил Борисович. - Такой грубый пассаж в адрес прелестнейшей женщины. Не цените вы свое сокровище.
- Берите лучше пиво, пока оно не взорвалось на этой жаре.
Мужчины занялись пивом, а Ирина оторвалась от книги и увидела, что невдалеке от них расположились два турка из обслуги отеля, один из них был Хафиз - высокий, стройный "мачо". Вдруг она поймала на себе насмешливый взгляд Анатолия. Он двусмысленно крякнул, криво улыбнулся, но ничего не сказал. Ирина сердито уткнулась в книгу. К ним подошли Сергей с Лешей, у которого в руках был мяч, и предложили сыграть в волейбол. Михаил Борисович поднялся и молодцевато расправил плечи:
- А что, я когда-то неплохие подачи делал. Можно и тряхнуть стариной.
- Тряхнуть-то тряхнем, - встал на ноги Анатолий и постучал себя по круглому животу, - не вытряхнуть бы содержимое…
- Содержимое чего? - со смехом спросил Леша.
- Желудка, Алексей. Я пиво только что выпил. А ты что подумал?
Желание играть изъявили Осокины, Бережковы, Соня и оба турка.