- Сережа, отведи-ка эту пьяницу в хижину! Не то на солнце ее еще больше развезет, - посоветовала Августа. - Да помаши там каким-нибудь опахалом, что ли. Нет, лучше окатить холодной водой.
- Ладно, что-нибудь придумаем, - пообещал Сергей и повел Ирину в хижину.
Их хижина, слава богу, стояла на отшибе, довольно далеко от веселящейся толпы. Сергей усадил Ирину в тени огромного дерева, напоил прохладной водой из термоса и этой же водой умыл. Сначала лицо, затем шею, поколебавшись, провел холодной мокрой ладонью по груди и спине. Ирина засыпала. Она клевала носом и глупо улыбалась.
- А сейчас спать, - как ребенку ласково говорил Сергей, пытаясь поднять ее за согнутые локти.
Но локти разъезжались в стороны, и ему пришлось поднять ее на руки. Он внес ее в хижину и осторожно уложил на одеяло, расстеленное поверх мягких веток. Ирина уснула моментально, как только почувствовала под головой "подушку" из сухой травы. Сергей вышел из хижины и устроился под тем же огромным деревом. К нему подошел Леша.
- Ты чего тут? - спросил он друга. - Все уже давно на пляже. Пошли, окунемся разок?
- Нет, я посижу, отдохну. А ты иди.
Возле хижины появилась раскрасневшаяся от жары и вина Августа.
- Ну что, уложил? - спросила она Сергея, черпая из ведра абрикосовый компот.
- Ага. Спит без задних ног.
- Вы о ком? - удивился Леша и заглянул в хижину. - А-а! Понятно.
- Чего тебе понятно? - спросил Сергей.
- Да так, ничего. Августа, вы идите на пляж, мы скоро тоже подвалим. Перекурить надо.
- Ладно. Вы тут не очень-то. Поняли? Не шумите. Ей поспать надо. Может, и оклемается к вечеру.
Она ушла. Леша закурил, затем покосился на Сергея, задумчиво покусывающего травинку, и жестко заговорил:
- Только потому, что ты мой друг вот уже пятнадцать лет, я имею право голоса…
- Не имеешь, - прервал его Сергей.
- Вот те на! - опешил Леша. - Да я еще ничего не сказал, а ты…
- Я уже все знаю, что ты скажешь. Поэтому заткнись.
- Серега! Опомнись! Она замужняя баба…
- Еще раз назовешь ее бабой, - Сергей схватил Лешу за запястье и больно сжал, - набью морду. Ты меня знаешь.
- А-а! Отпусти! Ладно, извини, не буду! - он поглаживал запястье и морщился.
- Слушай, Леха, - так же задумчиво глядя вдаль, сказал Сергей, - а ты мог бы из-за женщины броситься в море и плыть, плыть… пока не иссякнут силы. А?
- А на хрена? Нет, я, конечно, мог бы, но должен же быть какой-то смысл, я не знаю, тонула бы она, что ли… Фу ты, черт! Серый, что за детский сад, я не пойму?! У тебя что, крыша… Пардон, мозги набекрень после этого вина? Я смотрю, не ты один сегодня ластами хлопаешь. Публика прям изошла в пьяном экстазе. Мужики в море так и прыгают на баб! Ха-ха-ха!
- Идиот! Ты так ничего и не понял. Жаль мне этих пятнадцати лет, ясно тебе?
Сергей вскочил на ноги и быстро пошел к морю. А Леша в сердцах раздавил сигарету и направился в противоположную сторону.
Ирина проснулась оттого, что во рту все пересохло. Ее мучила жажда, но в остальном был полный порядок - ни тошноты, ни головной боли. Она поднялась и вышла из хижины.
День клонился к вечеру. Песок, на котором лежали длинные тени от деревьев, уже не обжигал, как это было в полдень. Ирина подошла к ведру с абрикосовым компотом и с жадностью выпила полную кружку. Прибежала Катя:
- Ира! Хватит спать в конце концов! Ты же все пропустишь!
- А что сейчас будет?
- Конкурс на самую сексапильную людоедку.
- Эллочку?
- Да очнись ты, господи! Ты-то будешь участвовать?
- В чем?
- Гос-споди! Да в конкурсе!
- Нет. Что там, помоложе не найдется? Ты, например.
- Да куда мне с моим первым номером? То ли дело у тебя! Третий?
- Второй.
- А смотрится как третий.
К ним подошла Августа и командирским тоном всех "построила":
- Ира! Какого лешего ты еще спишь? Катюха, давай сюда твою косметику! А я сейчас свое сексапильное бикини достану. Будем снаряжать Ирку на людоедский конкурс!
К ним нечаянно занесло Михаила Борисовича, но женщины так замахали на него руками и так заверещали, что он испуганно ретировался обратно. Августа помогла Ирине умыться, затем нанесла на ее лицо макияж, подобный боевому раскрасу члена индейского племени. Ее заставили надеть молочно-белое в желтых разводах бикини, незагорелый живот намазали коричневым гримом, а льняные волосы распустили по плечам. На голову надели венок из листьев и цветов, а к трусикам сзади, в виде конского хвоста, приделали несколько длинных и узких стеблей какой-то травы. Получилось так замечательно, что сами "визажистки" захлопали от восторга в ладоши.
- Помнишь, твой Анатолий о белом цвете говорил, мол, уж лучше белый, чем канареечный и синий? - спросила торжествующим тоном Августа. - Вот! Пусть полюбуется на жену. Любой цвет тебе к лицу. Ничего-о. Он у нас еще попляшет страусиные танцы, придет пора.
Чтобы никто не сглазил, Ирину проводили до места проведения конкурса, прикрывая с двух сторон широкими полотенцами.
Объявили начало. Женщины-участницы, разряженные и накрашенные на все вкусы, когда изобретательность не знает предела и не признает никаких условностей, одна за другой выходили на "подиум" - несколько столов, сдвинутых вагончиками. Августа специально держала Ирину за руку, чтобы выпустить ее последней, для пущего эффекта. И это произошло! Мужчины, разогретые вином, экзотикой и фривольной обстановкой, словно с цепи сорвались. От их восторженного рева сыпалась с деревьев листва. Ирина, похожая на Венеру кисти Боттичелли, яркая, манящая и недоступная, медленно шла по "подиуму". И не было в этом ни пошлости, ни рисовки, ни кокетства. Она, собственно, и не пришла в себя до конца после сна, поэтому выражение лица было слегка удивленным и невинным как у ребенка. Простодушной и ясной улыбкой дарила она окружающих, и людям, даже ревнивым женщинам, хотелось улыбаться в ответ.
Ирину - королеву красоты - усадили на "трон", и "воины племени" приняли присягу на верность, вставая перед ней на одно колено и целуя край ее "шлейфа". Михаил Борисович, очевидно, от избытка чувств, единственный из всех нарушил протокол ритуала, поцеловав не шлейф, а колено победительницы. Эта деталь была воспринята благодарными зрителями как удачная находка и послужила новым стимулом для необузданного веселья.
Был ли среди них Сергей? Она не видела. Но Анатолия не было точно. Впрочем, отсутствовала и Лина. Эта деталь немного омрачила ее успех, но не настолько, чтобы не кинуться с детской непосредственностью в море после долгого пребывания на жаре. Ирина, Августа и Катя, как девчонки, резвились в чистой воде, плескались, подныривали, хватали друг дружку за ноги, визжали и хохотали. К ним присоединились Леша, Петя и Михаил Борисович. Мужчины, сплетя руки "мостиком", поднимали на него женщин и те, словно с трамплина, летели в воду.
Усталые, вернулись к своей хижине. Там уже спала уморившаяся за день Соня. Августа и Катя совершенно без сил упали на одеяло рядом с ней. А Ирина переоделась в свой купальник, накинула халатик и побрела куда глаза глядят.
Многие улеглись спать, чтобы подкопить сил для последнего мероприятия - карнавального шествия. Остров будто опустел. Наступила такая тишина, что был слышен прибой и пересвист птиц в пышных кронах. Ирина шла по тропке, вьющейся между высокой травы. Вечернее солнце розовато-оранжевыми пятнами легло на стволы деревьев, позолотило листву, высветлило на открытых местах траву.
Змею Ирина увидела в последний момент, едва не наступив на нее. Она лежала, свернувшись клубком, на солнечном участке тропинки - грелась на солнышке. В ужасе Ирина отпрянула назад, а змея подняла голову и уставилась глазками-бусинками на человека.
Ирина застыла на месте, прижав руки к груди и затаив дыхание. Она почувствовала: еще немного и она завизжит - не выдержат нервы. Вдруг змея повернула голову в противоположную сторону. Ирина подняла глаза и увидела идущего навстречу Сергея.
- Сережа! Тут змея! - загробным голосом предупредила Ирина.
Сергей побледнел, приостановился.
- Она далеко от тебя? - спросил он тихо.
- В метре.
- Только спокойно. Не шевелись. Я попробую ее отвлечь.
- Я боюсь.
- Ничего. Я сейчас.
Он протянул руку и сломал ветку, висевшую над головой. Змея продолжала смотреть в его сторону. Сергей громко зашипел и начал шебуршить веткой в траве. Ирина потеряла счет времени. Ее охватила паника. Вот-вот она заорет благим матом на весь остров. Вдруг змея зашевелилась и бесшумно уползла в траву, подальше от окруживших ее с двух сторон непонятных существ. Сергей подошел к Ирине. Она подняла ставшие тяжелыми руки и положила их ему на плечи. Он обнял ее.
- А сердце-то сейчас выпрыгнет, - тихо сказала она.
- Еще бы. Я змей с детства боюсь, - не помнящий себя от волнения, прошептал он.
- И я. Бр-р-р! Еще немного, и от моего визга оглохло бы все живое на острове. А откуда ты идешь? - спросила она.
- Так. Прогулялся. У меня это в крови - обследовать неизвестные пространства.
- А на конкурсе ты не был?
- Был. И видел твой триумф.
- Но почему-то не разделил его со мной. И не поздравил.
- Я это сделал мысленно. А вообще-то, я не любитель подобных зрелищ.
- Теперь я понимаю, почему ты не смотрел на меня на дискотеке, когда я заявилась в шикарном платье.
- Не поэтому.
- А почему?
- Все-то тебе надо знать.
- Но ведь я женщина, поэтому любопытна, как все.
- Ты не как все.
- Ты не ответил на вопрос.
- Я понял, что с этого момента твоя красота стала видна всем, не только мне.