- Связей? - переспросил он и вновь кашлянул.
Ее необычные поведение и слова совершенно выбили его из колеи.
Ирина мысленно посмеивалась над собой: "Иду, великовозрастная мадам, и дурю бедному парню голову. И зачем я это делаю? Не надо мне ничего. Не надо".
- Сережа, пойдем в гостиницу, а то стало прохладно, - сказала она, остановившись.
Он, продолжая по инерции двигаться, слегка толкнул ее, извинился, но остался стоять совсем рядом, почти вплотную. Ее голова кружилась от запаха его одеколона, а может, от выпитого коньяка, и, чтобы не упасть от этого кружения, она бросила на песок босоножки и взялась за его руку повыше локтя, а потом обняла за шею и нежно поцеловала в губы. Не дожидаясь больше ничего, бросилась бежать прочь. Он догнал ее лишь возле бассейна. Но там сидели люди, и он не стал ни о чем говорить. Так и разошлись по своим гостиницам в полном молчании. Ирина вошла в свой номер и только здесь заметила, что она босиком.
Как быть? Не идти же обратно! Скоро, наверное, вернется с концерта Анатолий, а ее не окажется на месте. Что она скажет ему, придя в гостиницу посреди ночи? Ирина прошла на террасу, встала, опершись на перила, залюбовалась лунной дорожкой на море.
Сергей. Что он подумал, когда она поцеловала его? Ее вдруг охватил стыд. Она соблазняет его! Да-да! Самым нахальным, пошлым образом соблазняет. Ведь это уже второй поцелуй с ее стороны. Первый раз она поддалась внезапному порыву, пусть из чувства благодарности, но тем не менее она сделала первый шаг. И сейчас инициатива была именно с ее стороны. И вновь из благодарности? За то, что он спас ее? Нет, она же знает, что это не так. Ей с самого начала, как только она вошла в его номер, хотелось прикоснуться к нему. Она украдкой смотрела на его обнаженное до пояса тело - стройное, мускулистое, загорелое. Чуть ниже правой ключицы - наполовину зажившая ссадина, которую она поцеловала там, в дюнах, ощутив солоноватый вкус крови. Августа все выдумала. Нет у него никакой влюбленности! А если есть, то почему он такой несмелый? Ведь она сама пришла к нему. Чего он еще ждет? Господи, она сошла с ума! Вернее, выжила из ума! Стоять посреди ночи на террасе и сгорать от желания к мальчишке - это ли не бред бабы, пустившейся в зрелом возрасте во все тяжкие? Нет, нет, нет, стучало ее непокорное сердце, неправда, никакой это не бред! Ты уже любишь его! Себе-то ты можешь в этом признаться?
Вдруг где-то совсем рядом раздался вкрадчивый голос Михаила Борисовича:
- Это какое-то жесткое порно, Сонечка. Нам не подходит. Я предпочитаю классику, с хорошим разогревом и всякими нежностями.
- Ах, как не по мне это ваше мурлыканье, Михаил! Ну да ладно, выбирать не приходится.
Ирина стояла, прислонившись к стене, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Она видела, как удалялись в сторону зарослей жасмина Михаил Борисович и Соня, и мысленно комментировала услышанное: "Значит, концерт закончился. И этим бедолагам кроме как в кустах негде утолить желание плоти. А ведь я тем же мучаюсь. Неутоленностью желаний. Чем я лучше этих двоих? Разница лишь в том, что я прикрываю свои грешные мысли романтическим флером, а они называют вещи своими именами".
Она села в кресло и стала ждать Анатолия. Но прошло полчаса, а его все не было. К ее ногам упал небольшой камушек, затем еще. Ирина встала, выглянула с террасы наружу и увидела стоящего внизу Сергея.
- Это ты? - спросила она, чувствуя, как быстро забилось сердце.
- Я, - без улыбки ответил он тихим голосом. - Вот твои босоножки.
Он поднял руку, в которой держал ее светлые босоножки.
- Ты одна?
- Да. Но скоро должен прийти муж. Концерт закончился.
Сергей, недолго думая, взобрался на выступ террасы и, держась одной рукой за перила, подал Ирине босоножки, а затем крепко обнял ее и поцеловал. Она задохнулась от поцелуя, от близости его горячего тела, чудесного аромата одеколона, напоминающего морской бриз…
Стукнула входная дверь. Ирина отстранилась, шепнула "Уходи!" и быстро пошла в комнату.
- Ты чего не спишь? - спросил Анатолий, не зажигая свет.
- Не спится. Тебя ждала.
- А мы еще прогулялись после концерта. Погодка-то шепчет. Ну, я в душ. А ты ложись. Поздно уже.
Ирина не стала зажигать свет, разделась и легла.
Хм, "прогулялись". И с кем же? С ней? Интересно, о чем они говорят? Хотелось бы надеяться, о более возвышенном, чем Соня с Михаилом Борисовичем. В том, что Сергей никогда не заговорит с ней на подобном языке, она была уверена.
Когда Анатолий вышел из ванной, Ирина сделала вид, что уснула.
Лина улетела на родину по служебным делам, и Анатолия как будто подменили. Он даже перестал бриться. Два дня подряд он сидел с Осокиными на пляже и играл в карты, то и дело прикладываясь к бутылке пива. Дискотека перестала быть для него центром притяжения. По вечерам на террасе они с Николаем Андреевичем играли в нарды и пили все то же пиво. Ирина проводила время в компании Августы.
- Ну, как успехи на любовном фронте? - спросила Августа, когда они после ужина решили пройтись по бульвару.
- Ты это о чем? - сделала непонимающее лицо Ирина.
- Можешь не стараться. У меня на такие дела особый нюх. За версту чую влюбленную парочку. Заметь: по-настоящему влюбленную, а не так, как у нашего гинеколога с Софочкой. Сплошной кобелизм. Мой Андреич слюнями изошел. Ему тоже так хочется. Чтобы без всяких там муси-пуси, сразу в дамки. Но мое присутствие отдаляет столь вожделенные занятия. Думаю, по приезде домой он оторвется по полной.
- Твой цинизм иногда просто убивает. Августа, ведь ты не такая. Сама же в этом призналась.
- Да, в душе я другая. Но иначе нельзя. Если жить только истинными чувствами, в том числе ревностью, страдать, переживать, плакать, то не хватит сердца. Вот я и выбрала этот махровый цинизм. У нас с мужем уже давно сложились определенные отношения, основанные на взаимной неприкосновенности чужой территории. Хотя я замечаю в последнее время, что он начал меня ревновать. Но это не от большой любви, мне кажется, а из собственнических инстинктов. Ладно, бог с ним, с Андреичем! Я вот о чем. Ира, дело принимает серьезный оборот. И потому я завела этот разговор. Ведь я в какой-то степени ответственна за разрушение твоей семьи…
- Но…
- Да-да! Не перебивай. Я сейчас все объясню. Наплюй на все мои слова по поводу "долг платежом красен" и прочую фигню. Подумай о вашей дочери, о твоих родителях, о себе в конце концов. Эта Лина, чтоб ей никогда не выйти замуж, вертихвостке, вцепилась в Анатолия мертвой хваткой. Я таких баб знаю. Она не отступит. Ей надоели перманентные интрижки, в которых дальше секса не шло, и она решила свить себе гнездышко на обломках твоего дома. Поняла?
- Не может быть, - прошептала Ирина, уставясь в одну точку.
- А ты заметила, что происходит в эти дни с твоим мужем?
- Да, заметила, - упавшим голосом произнесла Ирина.
- Что и требовалось доказать. Он болен, понимаешь? Болен ею. Эта детская ветрянка пройдет сама по себе, но лучше принять меры. Вы должны поменять билеты на завтра. Послезавтра она уже снова будет здесь.
- Ты что? Да разве он согласится? Как я объясню ему свою прихоть?
- Поговоришь напрямик, вот и все. Другого выхода нет. Спасай свою семью, Ира. Это я тебе говорю.
- Ой, не знаю, как и начать такой разговор. Да он и слушать не станет. Скажет, что я несу бред сивой кобылы, хлопнет дверью и был таков!
- А ты ночью поговори, в интимной обстановке. Куда он ночью-то побежит?
- Не знаю…
- Погоди, а ты сама-то случайно не втюрилась в этого Сережу?
- Августа! - взмолилась Ирина.
- Та-а-ак, понятно. Ну вы, блин, даете! Оба, значит, в разнос пошли. А дочка побоку? Что ты ей скажешь потом? Что ее мама влюбилась до полусмерти? И папа тоже? И теперь вы начинаете новую жизнь, вытканную розами и соловьями?
- Августа, я прошу тебя, перестань травить душу! Мне и так нелегко.
- Нелегко? А остальным, выходит, легко! Да оглянись вокруг, дурешка! Где ты видишь легкую жизнь? Это на курорте мы расслабляемся, но в остальные-то дни по-воловьи тянем лямку, кому какую господь выдал. Конечно, я понимаю тебя. Хочется жить любя. И чтобы со взаимностью. Но представь, что вы поженитесь с Сергеем. Где будет Алена? С тобой? А если она выберет отца? Ты об этом подумала? Кстати, сколько твоей Аленке, тринадцать? Через три года невеста? Тебе будет тридцать семь. А Сергею? Что смотришь? Да, да! Это я и имею в виду. Тебе привести примеры, когда молодые мужья соблазняли юных дочерей? У моей подруги подобная ситуация. Слава богу, она вовремя его выгнала. Они гражданским браком жили. Иначе все было бы намного сложнее. Если хочешь знать, то мне давно пора памятник поставить…
- А не рановато? - улыбнулась Ирина.
- При жизни. За то, что я своего сына - он у нас на третьем курсе университета - от всей этой грязи уберегла, не сломала психику скандалами, сценами ревности и прочей пакостью, не очернила в его глазах имя отца. Это ведь своего рода женский подвиг. Хорошо. Больше не буду лезть с советами. У тебя своя голова. Она ведь не только для того, чтобы прическу носить…
- И для шляпы может пригодиться.
- Смейся-смейся, да про советы старших подруг не забывай.
Ирина ждала мужа, который сидел за нардами у Осокиных уже два часа. Ее возмущение росло с каждой минутой. Ну что он прилип к ним? У людей своя жизнь, хочется отдохнуть, полежать, а этот осел ничего не понимает. В очередной раз мысленно обругав мужа, она возвращалась к подготовке "речи". Но ничего не получалось. Выходила какая-то тягомотина с "семейным долгом" и "давай все начнем сначала". Это же смешно! Разве можно стать прежними?