Джейн чувствовала слабость по целой куче причин, особенно размышляя о своем будущем.
- Твоя мать заставляет тебя жениться?
- Ага. Хрен бы я на это подписался, - глаза Ви переместились на нее, и на какое-то мгновение она могла поклясться, что он скажет, что она стала бы исключением из правила. Но он лишь отвел взгляд.
Господи, сама мысль о нем с кем-то еще, пусть она и не вспомнит его, - как удар в живот.
- Сколько их?
- Ты не хочешь этого знать.
- Скажи мне.
- Не думай об этом. Я изо всех сил стараюсь отогнать мысли об этом, - он посмотрел на нее. - Они ничего не будут для меня значить. Хочу, чтобы бы ты это знала. Даже если мы не сможем… Э, хм, так или иначе - они ничего не значат.
С ее стороны ужасно радоваться этому.
Он надел перчатку на руку, и они молчали пока седан пробирался сквозь ночь.
Наконец они остановились. Снова поехали. Остановились. И тронулись с места.
- Должно быть, мы в центре, да? - спросила Джейн. - Потому что это явно светофоры.
- Да, - он наклонился вперед, нажал на кнопку, и перегородка опустилась вниз так, что она увидела лобовое стекло.
Ага, центр Колди. Она вернулась.
На глаза набежали слезы, она сморгнула их и уставилась на руки.
Чуть позже, водитель остановил Мерседес перед чем-то, смахивающим на черный вход кирпичного здания: на прочной металлической двери белой краской было написано "Вход воспрещен", а также имелась бетонированная площадка, ведущая к погрузочной платформе. Здесь было чисто, как в любом содержащемся в порядке закоулке, то есть грязно, но без мусора.
Ви открыл дверь.
- Пока не выходи.
Она положила руку на сумку с одеждой. Может, он решил просто отвезти ее в госпиталь? Но у Св. Франциска не было подобных входов.
Через пару минут, он открыл дверь и протянул ей руку.
- Оставь сумку. Фритц, мы скоро вернемся.
- С радостью подожду вас, - сказал пожилой мужчина с улыбкой.
Джейн вышла из машины и пошла в сторону бетонной лестницы, рядом с площадкой. Он шел позади нее как приклеенный, прижавшись к ее спине, охраняя ее. Он без ключей открыл прочную металлическую дверь - попросту положил руку на ручку и взглянул на нее.
Странно, но попав внутрь, он нисколько не расслабился. Он быстро провел ее по коридору к грузовому лифту, по дороге смотря по сторонам. Она понятия не имела, что они находились в роскошном Коммондоре, пока не прочла объявление от менеджеров, на бетонной стене.
- У тебя здесь квартира? - спросила она, несмотря на саму очевидность факта.
- Верхний этаж - мой. Ну, его половина. - Они вошли в грузовой лифт, встали на потертый линолеум, под решетчатыми лампами. - Хотел бы я провести тебя через парадный вход, но там слишком много народу.
Накренившись, лифт начал подниматься, и она пошатнулась к стене. Ви успел поймать ее за плечо, удержав на месте, и не стал отпускать. Она и не хотела этого.
Ви оставался напряженным, когда лифт резко остановился, и открылись двери. Коридор не представлял собой ничего особенного: всего две двери и выход на лестницу. Потолок был высокий, но не особо украшен, а на полу лежал разноцветный ковер с низким ворсом, какие постоянно встречаются в приемных.
- Я живу вон там.
Она последовала за ним в дальний конец коридора и удивилась, когда он достал золотой ключ, чтобы открыть дверь.
По другую сторону двери стояла непроглядная темень, но она зашла внутрь без страха. Черт, она могла пойти с ним под руку на расстрел и выйти оттуда невредимой. К тому же, в помещении приятно пахло лимоном, будто его недавно чистили.
Он не включил свет. Просто взял ее за руку и повел вперед.
- Я ничего не вижу.
- Не волнуйся. Тебе ничего не помешает, и я знаю дорогу.
Она держалась за его руку, и волочилась за ним, пока он не остановился. По тому, какое эхо издавали их шаги, у нее возникло ощущение огромного пространства, но она понятия не имела о планировке пентхауса.
Он повернул лицо в ее сторону, но затем отстранился.
- Что ты делаешь? - она тяжело сглотнула.
В дальнем углу, в каких-то сорока футах от нее, ярко вспыхнула свеча. Однако она осветила не так много. Стены… стены и потолок и… пол… были черными. Полностью черными. Как свеча.
Ви ступил в сияние свечи, как грозная тень.
Сердце Джейн забилось сильнее.
- Ты спрашивала о шрамах у меня между ног - сказал он. - Об их происхождении.
- Да… - прошептала она. Так вот почему он сохранял кромешную тьму. Он не хотел, чтобы она увидела его лицо.
В другой стороне, как оказалось просторной комнаты, зажглась еще одна свеча.
- Это сделал мой отец. Сразу после того, как я чуть не убил его.
Джейн резко вздохнула.
- О… Боже мой.
Вишес смотрел на Джейн, но видел лишь свое прошлое и последствие того, что он свалил своего отца наземь.
- Принесите мне мой кинжал, - приказал Бладлеттер.
Ви старался вырваться из хватки солдата, но безуспешно. На его отчаянные попытки пришло еще двое мужчин. И еще пара. Затем трое.
Бладлеттер сплюнул на землю, когда кто-то вложил в его руку черный кинжал, и Ви собрался с духом в ожидании удара… но Бладлеттер просто полоснул кинжалом по ладони, затем засунул лезвие за пояс. Сложив ладони вместе, он потер их, затем ударил правой в центр груди Ви.
Ви посмотрел вниз на отпечаток на коже. Изгнание. Не смерть. Но почему?
Голос Бладлеттера был жестким:
- Впредь чужак ты для обитающих здесь. И смерть придет к любому, кто поможет тебе.
Солдаты начали ослаблять хватку на Ви.
- Рано. Тащите его в лагерь. - Бладлеттер отвернулся. - И приведите кузнеца. Наш долг - предупредить остальных о злой природе сего мужчины.
Ви отчаянно сопротивлялся, когда другой солдат подхватил его за ноги, и его, как тушу, понесли в пещеру.
- За перегородку, - приказал Бладлеттер кузнецу. - Мы должны сделать это перед разрисованной скалой.
Мужчина побелел, и все же перенес свой лоток из древесины за перегородку. Тем временем Ви уложили на спину, каждую его конечность и бедра, удерживали по солдату.
Бладлеттер встал над Ви, с его рук стекала кровь.
- Отметь его.
Кузнец поднял голову.
- Каким образом, великий?
Бладлеттер произнес предостережения на Древнем Языке, а солдаты удерживали Ви, пока татуировки наносили на висок, бедра и чресла. Он вырывался все время, но чернила уже въелись в кожу, делая рисунки вечными. Когда все закончилось, он был полностью истощен, более обессилевшим, чем после превращения.
- На руке. Сделайте также и на руке, - кузнец начал качать головой. - Ты сделаешь это, или мне придется достать нового кузнеца для лагеря, ведь ты будешь мертв.
Кузнец трясся с головы до пят, но старался не прикасаться к коже Ви так, чтобы клеймление прошло без происшествий.
Когда все кончилось, Бладлеттер уставился на Ви.
- Сдается мне, есть одно чрезвычайно важное дело. Раздвиньте широко его ноги. Я должен сделать расе одолжение и удостовериться, что он никогда не произведет потомство.
Глаза Ви вылезли из орбит, когда его лодыжки и бедра развели в стороны. Его отец снова вынул кинжал из-за ремня, но потом помедлил.
- Нет, нужно кое-что еще.
Вишес закричал, ощутив металлические зажимы на нежнейшей кожице. Последовала невыносимая, пронзительная боль и затем…
- Господи Боже, - выдохнула Джейн.
Встряхнувшись, Ви вернулся к реальности. Задался вопросом, насколько много им было произнесено вслух, и по ужасу на ее лице, решил, что рассказал почти все.
Он наблюдал отражение света свечи в ее глазах.
- Они не смогли закончить.
- Явно не из чувства сострадания? - предположила она тихим голосом.
Он покачал головой, поднимая руку в перчатке.
- Хотя я был на грани обморока, все мое тело вспыхнуло. Солдаты, удерживающие меня, умерли на месте. Как и кузнец - он использовал металлический инструмент, который провел энергию прямо в него.
Она крепко зажмурилась.
- Что случилось потом?
- Я перевернулся, меня вырвало, а потом потащил себя к выходу. Весь лагерь наблюдал за моим уходом в молчании. Даже отец не встал на моем пути, не сказал ни слова. - Ви обхватил себя, вспоминая ошеломляющую боль. - Э… настил пещеры был покрыт рыхлой, рассыпчатой грязью с различными минералами - там определенно была соль. Раны зажили, поэтому я не истек кровью, но из-за соли остались шрамы.
- Я… так сожалею, - она подняла руку, будто хотела дотронуться до него, но потом опустила ее. - Чудо, что ты вообще выжил.