- На самом деле, он взял меня с собой, чтобы видеть уловки глупых дураков, - говорит Арелла, выскальзывая из своей песчаной тюрьмы.
- Не чувствуй себя уютно, - предупреждает Астон. - Просто потому что я еще не убил тебя, не значит, что я не собираюсь этого делать.
- Я тебе не верю, - говорит Солана, делая маленький шаг к нему. - Ты был одним из Сил Бури, которые пришли после того, как я потеряла своего первого опекуна. Я никогда не забуду, насколько ты был добр. Насколько безопасно я себя чувствовала рядом с тобой.
- Да, ну, кое-что изменилось. - Астон поднимает руку, и я призываю еще Западный. Но вместо нападения, он отгибает рукав своего плаща и махает рукой назад и вперед.
Странный свист воздуха и отблески лунного света просачиваются сквозь его кожу.
Моему мозгу требуется секунда, чтобы понять, что так происходит потому, что вся его рука в отверстиях размером с булавочную головку.
Я зажмуриваюсь, но не могу выбросить жуткую картинку из головы. И я не могу удержаться от мысли, как Одри будет выглядеть похожей на Швейцарский сыр.
- Сколько времени прошло прежде, чем Райден начал… - Я не могу закончить вопрос.
Астон отворачивается, скрещивая руки на груди:
- Пытки начались сразу же.
Я падаю на колени и ударяю кулаком песок настолько сильно, что тот попадает мне в глаза… но я уже плачу.
- Мне жаль, - говорит мне Астон. Кажется, что он имеет это в виду. - Если тебя утешит, она наверняка еще жива, по крайней мере, пока. - Он бросает что-то на пляже. - Она оставила мне это во время своего последнего визита.
Все плывет перед глазами, поэтому я вижу только синий, но Арелла что-то шепчет о кулонах опекунов, и я дотягиваюсь прежде, чем она успевает это взять.
Шнур синий.
Рыдания накрывают меня… огромные вопли, которые вполне могут конкурировать с ряданиями малыша.
Но мне все равно.
Она жива.
Я сжимаю доказательство так сильно, пока рыдаю и не могу остановиться.
Довольно скоро я задыхаюсь от своих собственных соплей, выигрывая приз за Самого Жалкого Парня в Истории Жалких Парней. Пока нежные руки не обнимают меня, сопровождаемые мягким бризом.
Я погружаюсь в тепло, мой ум дрейфует к солнечным воспоминаниям.
Я гоняюсь за сороками в поле, протягивая руки и желая, чтобы я мог улететь с ними.
- Однажды, - говорит мама. - Однажды ты будешь управлять всем небом.
Потом я пробираюсь в сад с папой и срываю персики с веток.
Сок течет по нашим подбородкам, и он говорит мне:
- Нам нужно будет сходить к озеру прежде, чем твоя мама узнает.
Их голоса чувствуются настолько знакомыми, и такими чуждыми одновременно.
Я пытаюсь вспомнить больше, но холодные пальцы сжимают мои руки, вырывая из тепла.
- Ему не нужен твой комфорт, - рявкает Арелла.
- Разве это не должно быть его решением? - рявкает в ответ Солана.
- Он сделал свой выбор. И он не имеет никакого отношения к тебе.
Очевидно на что намекает Арелла… и технически она права.
Но она не собирается это говорить.
- Вы, конечно, очень интересная группа, - говорит Астон, когда я вырываюсь от них обеих, почти выворачивая локоть в процесс. - Мне почти хочется оставить вас здесь, чтобы посмотреть, что из этого выльется. Но не думаю, что смогу вытерпеть сопливого Красавчика.
- Я не сопливый, - говорю я… сопливым голосом.
Я вытираю нос рукавом и застегиваю шнурок Одри на шее, пытаясь сосредоточиться на том, что действительно важно.
- Ах, смотрите, - говорит Астон. - Я собираюсь бросить мою жизнь и направиться, куда глаза глядят. Твоя подружка тоже, когда решила оставить мою защиту. И хорошо ли у нее это вышло, а?
Я очень хочу врезать ему.
Но так как он нам все еще нужен, то бормочу:
- Если ты поможешь нам, мы сможем вытащить ее оттуда. Могу поспорить, что ты знаешь крепость лучше, чем кто-либо.
- Да. И я очень не хочу разбивать твою мечту, но никто не сможет ворваться в Брезенгард.
- Мой папа сбежал оттуда, - спорит Солана.
- Также, как и я, - напоминает ей Астон. - Но вход и выход две очень разные вещи. Есть шанс, что она может выбраться самостоятельно… если она воспользуется своим мозгом. Но даже тогда…
- Я могу найти путь внутрь, - настаивает Солана.
Хотел бы я почувствовать ее уверенность. Но это не имеет значения..
- Я должен что-нибудь попробовать.
- Да, я уверен, что на это и рассчитывает Райден, - говорит Астон. - Не то, чтобы ему нужна твоя сила. Но он действительно так любит собирать вещи. И что ты будешь делать, когда он поймает тебя?
- Если он поймает меня, - поправляю я. - И… я найду способ убить его.
Слова прозвучали бы намного убедительнее, если бы мой голос не дрожал.
Астон вздыхает.
- К сожалению, я не это имел в виду… но нам нужно вернуться к Загадке Никчемного Западного позже. У тебя есть гораздо более фундаментальная проблема, чем это. Есть причина, по которой Райден редко пользуется услугами телохранителей. Все, что ты бросишь в него. Любой смертельный удар. Все это отрикошетит обратно в тебя. Он называет это реакцией. Я никогда не мог найти способ обойти это.
Мои мысли возвращаются к побегу из Долины Смерти, когда Одри, Гас и я скрывались под нашим Западным щитом, а Райден практически провоцировал меня напасть на него.
Он меня очень соблазнял. Но… было похоже на ловушку.
- Таким образом, ты говоришь, что Райден не может умереть? - спрашиваю я.
- Я говорю, что ты не можешь убить его. По крайней мере, не обычными средствами.
Ну… это определенно попадает в категорию Дрянных Новостей, Которые Я Не Должен Был Слышать. Но прямо сейчас убийство Райдена не является моей целью.
Мой план намного более прост.
- Смотри, - говорю я Астону. - Я первым признаю, что понятия не имею, что делаю. Вот почему я здесь. Ты думаешь, мне хотелось тратить все это время на твой поиск? Мне нужна помощь… и я подумал, может у тебя осталось немного порядочности. Если нет, я думал, что ты хотя бы не упустишь шанс позлить Райдена. Я имею в виду, есть ли лучший способ, чтобы свести его с ума, чем побег двух пленных во время поиска одного Западного, которого ему так и не удалось захватить?
Астон обходит вокруг меня, и ветер относит назад его капюшон, обнажив бледное, исцарапанное лицо и голубые губы.
Он честно не такой страшный, как я представлял. Всего несколько шрамов… ничего похожего на его руку.
С другой стороны мы не видели остальную часть того, что находится под тем плащом…
- Пожалуйста, - прошу я. - Я должен ее вернуть. Это моя вина, что ее схватили.
- Да? Я думал, что это было главным образом ее. - Он указывает на Ареллу, и она отводит взгляд, бормоча то же самое оправдание о том, что у нее не было никакого выбора.
Астон не покупается на это.
Он описывает круг пошире, чтобы обойти всех нас:
- Что вы мне дадите, чтобы я согласился помочь?
Я открываю рот, чтобы сказать ему "что угодно"… но вместо этого я произношу:
- Я не буду учить тебя Западному, если ты этого просишь.
- Даже чтобы спасти твою драгоценную любимую? - спрашивает он.
- Мои инстинкты не позволят мне.
- Печально известные Западные инстинкты снова ударяют. Конечно из-за них мы все умрем. И все же… Твои ветры могут быть очень утешительными. Они раньше посещали меня в Брезенгарде. Так или иначе они ускользали через трещины в стенах крепости. Конечно я не мог понять их. Но их песни были так красивы. - Его глаза выглядят стеклянными, когда он смотрит на звезды. - Твоя девушка однажды пела для меня, когда была здесь. Я никогда этого не забуду.
- Этот талант достался ей от отца, - шепчет Арелла.
- Осторожно, - говорит ей Астон. - Ты почти похожа на настоящую мать.
- Я - любящая мать, - рявкает Арелла.
- Хорошо, тогда это твой шанс доказать это… и это будет единовременным предложением, поэтому продумай. Я помогу вам. Я даже найду способ, как проникнуть в Брезенгард. Но только если ты согласишься отдать мне свою боль.
Я понятия не имею, что это означает, но судя по выражению лица Ареллы, она тоже… пока Астон не поднимает руки и не запутывает вокруг нее порыв.
Арелла кричит и падает на колени.
Я стараюсь помочь, но ветер сбивает меня обратно. То же самое происходит с Соланой.
Проходит несколько ужасных секунд. Потом ветер успокаивается, и Арелла падает.
Астон, между тем, улыбается настолько широко, что его лицо выглядит вытянувшимся.
- Я слышал истории о боли ее дара, но никогда не понимал, настолько она восхитительно насыщенна.
- Что ты с ней сделал? - спрашивает Солана.
- Я впитал ее агонию. Обычно я вынужден привлекать боль ветра, чтобы держать себя в руках. Но этой боли гораздо больше… гораздо больше освобождения. - Он встает над Ареллой, лунный свет отбрасывает странные пятна теней над ней. - Это мое предложение. Моя помощь в обмен на твою боль три раза в день.
- Так… по существу, ты хочешь подвергнуть ее пытке, - проясняю я.
- Только неколько минут. И не говори мне, что она этого не заслуживает.
Заслуживает, но что-то тут не чисто.
- Почему ты это предлагаешь, если можешь просто прямо сейчас взять ее в плен?
- Потому что он никогда не сможет удержать меня здесь, - шепчет Арелла.