- Зачем вы меня позвали? - он перевёл глаза на неё, и она заговорила в них, бесстрашно, упрямо поджимая губы после каждого сказанного слова:- Чтобы издеваться надо мной? Моим отцом? Моей страной? Чего вы хотите?.. Чтобы я сказала вам всё, что думаю о вас, оскорбила, а вы бы с чистой совестью отправили бы меня на эшафот? Да вы имеете полное право сделать это и так, никто вас не осудит… "Горе побеждённым!" Раз уж вы тут хозяин, то и заводите порядки по-своему, ваше право. У меня была возможность бежать, я не захотела оставлять столицу, так что… А к чему устраивать этот маскарад? Желаете доставить меня до Мирополя и там… в торжественной обстановке… Вам больше славы, но, поверьте мне, меньше чести… И…
Он перебил её тираду:
- Ну, бесчестным меня ещё никто не называл.
- А зачем тогда? - оттолкнула от себя тарелку, и вилка в ней зазвенела. - Зачем этот ужин?
- Устал от одиночества.
Его ответ заставил её замолчать и задуматься. А потом она усмехнулась пренебрежительно:
- Что, у Мирона Мирополя нет друзей? - её насмешка, злая насмешка, заставила его ответить.
- Мирону Мирополя подозрительно заводить друзей, его могут обвинить в подготовке заговора…
- Да? - она приподняла брови с улыбкой. - Незавидная же у вас доля, Мирон. Всегда на вторых ролях, рта не раскрыть, и поплакаться на груди некому… - усмехнулась. - Может, у вас и жена от Майнора достаётся?
Он побледнел и чуть сузил тёмные глаза, но моргнул спокойно, без нервов.
- Невест для сыновей выбирают отцы. Мой брат уже женат.
- Если она его не устроит, то станет вашей?
- Нет! - он повысил голос.
Она отвела глаза, пряча взгляд, но чуть заметную ухмылку в уголках губ спрятать не смогла. Она ему мстила.
- Знаете, уж лучше быть князем в Райроне, чем Мироном у вас, по крайней мере, быть в праве выбирать себе жену, любимую жену, - повторила настойчиво, глядя в его глаза, - и заводить друзей…
- Это наши традиции.
- Незавидные традиции, я бы не хотела родиться у вас. Извините.
- А я - у вас.
Она качнула головой согласно, улыбнулась.
- Ну вот, и обменялись, - она глянула на горевшие в подсвечнике свечи, времени прошло уже достаточно. - Как вам Райрон? Вам нравятся ваши новые земли?
- Райрон испокон веков земля Мирополя.
- Но вы-то здесь впервые?
- Я - да.
- И что, вам нечего сказать о моей родине?
Он помолчал, выдерживая её взгляд, ответил:
- Зелёно, много места, река красивая…
- Да, наша Рейя это гордость княжества. Все города в основном на её берегах и на притоках. У вас таких сильных рек нет.
- У нас горы и небо близко.
- Небо близко? - она с насмешкой переспросила. - Ну и тщеславный же вы народ, вы даже к небу ближе, чем все остальные.
- Это не тщеславие, это - истина.
Она подняла ладони, словно загораживаясь.
- Не буду спорить… - огляделась. - Спасибо за ужин, господин Мирон, было интересно побеседовать. Может, я и не краше одиночества, в другой раз вы подумаете прежде, чем приглашать меня… - усмехнулась. Только дёрнулась подниматься, как из полумрака появился слуга и помог ей отодвинуть стул с высокой спинкой. - Извините.
Их глаза встретились, Идвар тоже стоял напротив, через стол.
- Доброй ночи, княжна.
Она всё же задала ещё один вопрос, который мучил её всё это время:
- Скажите мне всё-таки, господин Мирон, почему вы сохранили мне жизнь? С какой целью?
Он помолчал, и Аэлла разглядывала его лицо в ожидании ответа, готова была принять любой, пусть даже самый безжалостный. Но он произнёс:
- Не знаю, может, и пожалею ещё…
- Может быть, - она опять усмехнулась, прикрывая глаза, отвернулась. - Доброй ночи, господин Мирон.
Ушла в сопровождении слуги. Идвар постоял ещё какое-то время. "Может быть, ещё и пожалею, кто знает…"
Перед сном попытался составить пару приказов, но ничего не шло на ум. Все мысли были заняты одним, точнее, одной… Что ни делал, чем ни занимался, с кем ни говорил, всё она одна из головы не шла. Как вольно вела себя, как насмешничала, сверкая серыми глазами, улыбалась. Нет, таких он ещё не видел. При дворе короля к Мирону относились с почтением не меньшим, чем к наследнику, и все придворные дамы отводили глаза, не то, что слово лишнее сказать или посмеяться. Эта же вела себя вольно, знала, что терять нечего, всё, что было, уже потеряла. А, может, это у неё характер такой? Говорят, мать её умерла рано, воспитывали её отец и брат, мужское воспитание, значит. Манер девочке не привили…
А красивая! До чего ж красивая!
Идвар вздыхал, всеми силами заставляя себя думать не о ней, а о деле, о бумагах, разложенных перед ним. Красивая…
* * * * *
Через день её пригласили опять на ужин, Аэлла удивилась, но приглашение приняла. Она-то думала, что в последний раз вела себя так, что отбила Мирону всякую охоту общаться, а оказывается. Ну, ладно. На этот раз она оделась попроще и решила держать себя в руках. Сходу сразу же извинилась за прошлое поведение:
- Может, я в прошлый раз довольно резкой была, извините. Так получилось.
- Извиняю… - он кивнул головой, приглашая к столу, протянул руку. Тёмные волосы его качнулись, сверкнули в свете свечей.
Аэлла быстро перекусила, голодной она не была, а вот за яблоко взялась, аккуратно счищая с него кожуру, спросила:
- Прошлый раз разговора у нас не получилось, да и мог ли он у нас получиться? - хмыкнула, убирая с ножа в тарелку узкую полоску яблочной кожуры. Идвар следил за её руками. Она не гнушалась сама себе почистить яблоко, хотя слуга стоял за спинкой стула. И сразу же почему-то вспомнились её слова: "А если бы я убила вас?" Конечно же, ножом, им она обращалась довольно ловко. Вдруг глянула прямо. - А вы не боитесь вот так приглашать меня, довольно часто, если подумать? Обвинят вас в дружбе с врагом, чем оправдываться будете?
- Разве это дружба?
- Как сказать. Со стороны, что хочешь, может показаться. Доложат вашему отцу, а он примет меры. Кстати, какие? - поглядела в упор.
- Вас арестуют.
Она засмеялась в ответ, отворачивая голову к плечу, тонкие завитые прядки волос, спускающиеся с висков, закачались, отбрасывая тени на щёки, шею. На этот раз на княжне было тёмно-синее платье с открытой шеей и широким неглубоким декольте, отделанным ярким красным кружевом ручной работы.
- Ничего нового у вас, до чего же скучно… Терять мне нечего, я уже под арестом…
- Под домашним, а посадят в тюрьму и подвергнут пыткам.
- Да-а? - она улыбалась. - Я сама созна́юсь, что готовлю заговор против короны… Вашим другом в самом деле быть опасно, и я думаю, что и девушки у вас нет, ах, да, я забыла, невест у вас выбирает сыновьям отец, - она разрезала яблоко на четвертинки и аккуратно вырезывала сердцевинку с косточками. - Будете? - она сама протянула ему кусочек яблока, и Идвар, глядя ей в лицо, протянул ладонь через стол. Их пальцы на мгновение встретились, и Аэлла отдёрнула ладонь с поспешностью, будто обожглась. Мирон так и держал руку на скатерти стола, глядел княжне в глаза, спокойно, сдержанно, потом медленно убрал, откусил от яблока кусочек.
- У меня ещё нет невесты. Отец не торопится. Он ждёт, когда у Майнора родится наследник…
- Чтобы вы не обошли его?
- Ну да, - Мирон кивнул головой, он сидел боком, откинувшись на спинку стула, прижавшись к ней затылком, и с закинутой головы смотрел в лицо Райронской княжны. - По закону трон у нас передаётся по горизонтальному принципу, по старшинству в роду. Чтобы его не нарушать, Мирон женится обычно после рождения наследника или незадолго до этого, чтобы трон Мирополя по преимуществу оставался у одной родовой линии… Хотя исключения были, когда Майнором становился сын Мирона…
- Да, у вас есть шанс… - она усмехнулась, откусила кусочек яблока.
- Навряд ли, что касается женщин, мой брат кого хочешь перещеголяет, мне за ним не угнаться, да и жена у него молода и симпатична…
- Наследник будет, - утвердительно проговорила Аэлла, снова откусывая от яблока.
- Будет, - согласился Идвар.
Они помолчали. Чтобы заняться чем-то, Аэлла принялась чистить второе яблоко. Мирон задумчиво следил за её руками. Брат был старше его на четыре года. С самого раннего детства король-отец выделял его, хвалил, не ругал за проступки, часто брал на охоту, он восхищался всем, что делал его наследник. Как он стреляет из лука, как сидит в седле, как красиво пишет, как отдаёт приказы. Идвар не получал и части того, что получал старший брат от отца. Ни ласкового слова, ни похвалы, зато скор был на наказание и расправу. Идвар в полной мере хлебнул законное положение Мирона при дворе, хотя принял это звание только в шестнадцать лет.
Матери своей он не знал, говорят, она умерла буквально после родов, болел и сам Идвар, но выжил вопреки всему. Младший брат, ему только четырнадцать, рождён королём от другой жены, но даже он, по мыслям Идвара, хлебнул в своей жизни меньше боли и унижения от отца, хотя тоже растёт Мироном.
Идвар не любил отца и боялся, и осознал это довольно рано. Он довлел над ним своим королевским положением, своим авторитетом, своей силой и властью решать участь всех и каждого, а его особенно.
А сейчас он догадывался, каким будет ответ на письмо в Мирополь. Он сохранил жизнь княжне, сделал это сам, своей волей, король обязательно сделает наперекор ему, и ещё отругает "за недалёкость, за глупость, за вырождённую кровь…" Он всегда так говорил, когда Идвар делал что-то по-своему…