Так Коля попал в строительный институт, где учился вполне успешно, хоть и не дотягивал до повышенной стипендии. Стимулом в учебе ему служила перспектива поездки на стройку за рубеж, куда-нибудь в дружеское государство, где можно посмотреть на иную жизнь, а главное - заработать денег. Он успевал все: и вовремя сдавать курсовые, и весело проводить время в компаниях, в которые зазывал и Дину. Дина несколько раз побывала на их вечеринках, но ей там не понравилось: нужно было пить вино, болтать о всякой чепухе вроде того, что сейчас модно, а что нет, где и почем можно достать "шикарное" нижнее белье, пластинки с зарубежным твистом и - "хи-хи-хи!.." - прочные, зарубежные же презервативы, а когда тебя приглашают на танец и прижимают к себе так, что не вздохнуть, да еще и руку то на грудь, то ниже талии норовят положить, следовало принимать это как должное и быть готовой удалиться с кавалером куда-нибудь в дальнюю комнату, в ванную или на чердак.
- И тебе все это интересно? - спрашивала Дина Колю.
- Ммм… - мялся он, - я без женщины не могу… Что мне делать с этим?.. Удивляюсь, что у тебя до сих пор любовника нет! Ну и вообще… нужно же быть в курсе жизни…
- Этим, по-твоему, исчерпывается понятие "жизнь"? А если быть в курсе интересных спектаклей, книг?..
- Скучная ты чувиха, Динка! - говорил Коля, но, если ему перепадали от отца билеты на модную пьесу или на новый фильм, он первым делом звал Дину.
С Аней у Дины было еще меньше точек соприкосновения. Это и понятно: та - школьница, Дина - студентка. Разница в четыре-пять лет становится незаметной в гораздо более старшем возрасте. А сейчас они были словно из разных миров.
* * *
Тетя Ира предложила Дине пожить у них, пока семья будет в отъезде. Дина согласилась - отсюда было гораздо ближе, чем из общежития, до фабрики, где ей предстояло работать.
И еще Дина была рада, что осталась у родных - в эти два суматошных дня ей некогда было предаваться мыслям о Константине Константиновиче. Она помогала тете Ире по дому - та решила сделать генеральную уборку перед отъездом. Они перестирали и перегладили все шторы, покрывала и накидки, повыбивали во дворе подушки и одеяла, помыли окна. Дважды, правда, Дина украдкой набирала заветный номер, но результат был все тот же: никто не отвечал.
В день отъезда в доме царила суета. В прихожую выносились чемоданы и сумки. В них докладывали забытое - то одно, то другое. Из разных концов квартиры доносилась перекличка: "Ма, ты это взяла?.. Сашуля, ты то-то не забыл?.. Анька, мяч не забудь!.. А ты - ласты!.." - и тому подобное.
Семейство ехало на юг, в дом отдыха. Ради этого дядя Саша устроил Коле перенос каникул, которые ему полагались только в августе, а сейчас он должен был бы работать на практике. Предполагалось, что это - последняя возможность отдохнуть всей семьей, ибо на следующий год у Ани выпускные и вступительные, а у Коли защита диплома.
Приехало такси, семейство погрузилось в него со всем отпускным скарбом, и Дина осталась одна.
Дина посмотрела на большие напольные часы, стоящие в гостиной. Они показывали половину одиннадцатого. Дина подошла к телефону, помедлила некоторое время и набрала номер. В трубке по-прежнему звучали длинные гудки.
Ну и ладно, сказала себе Дина, значит, так надо…
Прислушалась - не раздастся ли комментарий Внутреннего Голоса… Нет, ни звука.
Завтра, решила Дина, она возьмет из общежития все необходимое и станет жить как королева - в большой квартире, в самом центре большого города. Днем она будет работать, а по вечерам ходить в театры и кино, на выставки или просто гулять по людным, ярко освещенным улицам.
Она убрала со стола, вымыла посуду и легла спать. Заснула Дина без мыслей и спала без снов.
В неведении
Утро было таким же ясным и теплым, как и во все предыдущие дни. Дина отправилась в общежитие.
На вахте сидела все та же Валентина Семеновна.
- Здравствуйте, Валентина Семенна! Вы снова дежурите?
- Здравствуй-здравствуй. Как же, сутки на работе, двое дома. А ты что, только от родных идешь?
- Да. И снова к ним пойду, соберусь вот только… Они уехали на месяц, попросили, чтоб я пожила у них. Мне на практику от них совсем близко будет.
Дина взяла из ячейки пачку писем, перебрала одно за одним и не обнаружила ничего для себя.
Вахтерша протянула ей ключи:
- А тебе, кажись, письмецо было. В тот же день, когда ты ушла к родным. Точно! Да не почта принесла, а мужчина какой-то. Положил на твою букву и ушел. Я потом глянула - тебе. Может, Вера твоя забрала? Она уже приехала.
- Спасибо, Валентина Семенна! - Дина обрадовалась и чуть ли не бегом направилась по коридору к себе.
- От кого ждешь-то так? - вслед Дине спросила Валентина Семеновна.
- От друга, - бросила Дина, не оборачиваясь.
- А-а, ну-ну… - сказала вахтерша и застрекотала своими быстрыми спицами.
В комнате никого не оказалось, но следы Вериного появления были налицо: беспорядок на ее кровати, немытые чашки на столе.
Письма не было нигде. Дина посмотрела нерешительно на Верину тумбочку, протянула было руку, чтобы открыть и заглянуть в нее, но не стала этого делать.
Она достала из шкафа сумку и стала укладывать в нее свои вещи.
Собравшись, Дина еще раз нерешительно посмотрела в сторону Вериной тумбочки и вышла.
- Валентина Семенна, я оставлю номер телефона, вдруг кто спрашивать будет, дадите? - сказала Дина, подойдя к вахте.
- Давай запишу. - Валентина Семеновна достала из ящика тетрадку.
- И еще скажите Вере, чтобы письмо положила в ячейку, я завтра за ним зайду. Передадите?
- Передам, передам.
- Спасибо. До свидания.
* * *
На следующий день дежурила Анна Ивановна. Она была противоположностью Валентины Семеновны - хмурая, неприветливая и непримиримо строгая: доведись кому опоздать в общежитие, можно было быть уверенным, что, прежде чем впустить, она помучает опоздавшего за дверью, невзирая на погоду: дождь, мороз - ее не трогало ни одно обстоятельство, потом составит протокол и заставит расписаться в нем, второе опоздание - и ты в деканате, оправдываешься, отчитываешься и клянешься, что этого больше не повторится…
- Здравствуйте, Анна Иванна, - остановившись у стола вахтерши, сказала Дина.
- Здравствуйте, - не отрываясь от книги, ответила та.
Дина просмотрела почту - ничего нет. Спрашивать у Анны Ивановны, не звонил ли кто, было бесполезно.
- Дайте ключик от комнаты… Пожалуйста…
- От какой?.. - Анна Ивановна потянулась в стол за ключом с таким выражением лица, словно делала одолжение, а не выполняла свою работу и студенты общежития только отвлекали ее от приятного занятия - чтения книг. - Вас всех не упомнишь…
- От четвертой… Пожалуйста…
Дина села на свою постель. В комнате был прежний кавардак - та же неприбранная Верина постель, те же немытые чашки и крошки на столе. Дина посмотрела под своей подушкой - не положила ли Вера туда письмо. Потом поднялась и нерешительно открыла Верину тумбочку. В ней на верхней полке в беспорядке валялись умывальные принадлежности, грязная расческа. Внизу стояли книги - между ними вполне могло лежать письмо, которого так ждала Дина… Но Дина не стала копаться в них, захлопнула тумбочку и, вырвав из тетради лист, написала Вере записку:
"Завтра приду за письмом, которое ты забрала, оставь его на моей постели. Дина".
В тот момент, когда она решала - куда положить письмо: на стол с объедками или на мятую подушку, в дверь постучали.
Дина обернулась к двери:
- Да!
Заглянула робкая - наверное, абитуриентка - девушка:
- Турбина Дина есть?
- Да, это я, - сказала Дина и ни с того ни с сего разволновалась.
- Вас на вахту просят подойти.
- Спасибо! - Дина выбежала из комнаты, даже не заперев ее на ключ.
В вестибюле она сразу увидела Михаила Анатольевича, который прохаживался около стола вахтерши вдоль зарешеченных окон. Он обернулся на Динины шаги и нетерпеливо направился к ней навстречу.
- Здравствуйте, Дина Александровна, вы меня, наверное…
- Михаил Анатольевич… Здравствуйте. Что-то случилось?..
- Вы можете сейчас поехать со мной?
- Да, могу. Только комнату закрою… Скажите…
- Не волнуйтесь! - Михаил Анатольевич ободряюще улыбнулся. - Я жду на улице.
Дина бросилась бегом к себе, Михаил Анатольевич вышел, а вахтерша с укоризной посмотрела вслед одной и другому, поправила на носу очки с замотанной синей изолентой дужкой и углубилась в чтение.
Рядом с общежитским сквериком стояла блестевшая массивными глянцевыми боками "Волга" песочного цвета. Около нее прохаживался Михаил Анатольевич, поглядывая в сторону парадного.
Когда из дверей вышла Дина, Михаил Анатольевич распахнул перед ней дверцу, потом захлопнул ее и сел за руль.
Дина ощутила себя едва ли не королевой в просторном салоне автомобиля с кофейно-коричневыми кожаными сиденьями, сияющими никелированными деталями и отполированными цвета слоновой кости ручками и рычажками.
Она уселась на огромном сиденье поудобней. Если бы кто-то наблюдал за ней со стороны, он решил бы, что Дина только и делала, что всю жизнь разъезжала на роскошных авто, - с таким достоинством она шагнула в распахнутую Михаилом Анатольевичем дверь и с такой непосредственной легкостью заняла удобную позу.
Она смотрела прямо перед собой на залитый солнцем город, на серый асфальт дороги - далеко впереди, за огромным круглым капотом, на котором замер в прыжке серебристый олень.
Через несколько минут Михаил Анатольевич не выдержал.
- Вы даже не хотите спросить, куда я вас везу? - с улыбкой спросил он.