Дина повернулась к Константину Константиновичу и посмотрела на его лицо. Ей вдруг показалось, что смотрит не она, что ее здесь нет и что этот мужчина - совершенно незнакомый ей, посторонний мужчина - стоит рядом с неизвестной ей девушкой, а ей, Дине, отчего-то очень хочется заплакать. Но это ощущение продлилось только миг. В следующее мгновение она снова оказалась в своем теле, ее ладони ощущали холод чугунных перил моста, а рядом стоял преподаватель, которому утром она сдавала экзамен, потом сидела с ним в кинотеатре и, следя за переживаниями героев, которых играли Нахапетов и Вертинская, все равно постоянно ощущала его присутствие, а потом… потом танцевала с ним в кафе, и он был так близко, он обнимал ее…
- И вы продолжаете меня интриговать… Вы ведете себя так странно для женщины… для девушки вашего возраста. - Голос преподавателя снова выдал волнение. - Ведь вы признались мне в своих чувствах… А это не шутка, как я понимаю… Вам что, совсем не интересно, что я по этому поводу думаю?
Она снова отвернулась, опустила голову и смотрела на вздымающуюся у опоры моста волну - такую же медлительно-сонную, как сама река. Почувствовав, что может говорить без волнения, она повернула лицо к Константину Константиновичу и, глядя ему в глаза, заговорила:
- Конечно, мне интересно, что вы думаете… Только я не хочу вранья. Не хочу, чтобы вы ответили мне признанием из каких-либо соображений, кроме одного - кроме взаимного чувства. А его нет и быть не может… - Она опустила глаза, но потом снова посмотрела на преподавателя прямо, не отводя взгляда. - Ведь ваш роман с Риммой Яковлевой только что закончился ее абортом… - Константин Константинович попытался что-то сказать, но Дина продолжала, не обращая внимания на его реакцию: - У вас не было времени разобраться в ваших чувствах ко мне, потому что мои коленки, которые вы заметили сегодня утром, - это еще не вся я… и в коленки не влюбляются. Так что лучше молчите. Если вы скажете сейчас, что влюблены в меня, все кончится. Это будет означать только одно: что вы и в самом деле бабник и вам любой ценой нужна очередная… очередная любовница.
Она снова отвернулась, глядя на черную в золотистых блестках воду, и думала только об одном: как бы не расплакаться.
Константин Константинович очень осторожно взял Дину за руку. Рука была холодной и влажной от росы. Не заметив сопротивления, он взял вторую руку и сжал в своих горячих ладонях, согревая. Дина не убирала рук, но не смотрела на него - она все еще боялась заплакать. Отчего - не знала и понять не могла.
- Хорошо, - сказал Константин Константинович, - я не буду ничего вам говорить сейчас… Кроме одного: вы, кажется, замерзли.
- Нет, я не замерзла, - сказала Дина, - только руки.
Константин Константинович подышал в свои ладони, где пригрелись Динины пальцы.
- Спасибо, - улыбнулась Дина.
Они спустились с моста и подошли к остановке трамвая.
- Вы уже домой? - спросил Константин Константинович.
- Не хочу неприятностей в общежитии. - Дина взглянула на часики.
- Да, конечно… - Константин Константинович занервничал. - Но я… я не хочу расставаться с вами… У вас нет здесь родственников?
- Есть. Но я не обременяю их своим присутствием. Тем более поздно ночью.
- Но вы иногда ночуете у них?
- Очень редко, когда мама приезжает.
- Ммм… Вы могли бы сказать в общежитии, что… - Он вдруг рассмеялся. - Боже мой! Это кому я советую соврать!.. Простите… Но мне правда не хочется расставаться с вами. Надеюсь, в искренность этого признания вы верите?
- Да, - сказала Дина просто. - Я вам верю. Что бы вы ни сказали.
Слегка смешавшись, Константин Константинович спросил:
- То есть? Я вас не понимаю…
- Что тут непонятного? Я вам верю, - повторила Дина с нажимом.
- Вы мне верите? После всего того, что обо мне узнали?
- Именно после того, что узнала о вас. - И Дина уточнила: - Вы искренний человек. Вы искренний бабник. Вы искренне любите женщин… Они на вас вешаются… Полная гармония. По крайней мере, не обманываете, что готовы жениться. - Она внимательно посмотрела ему в глаза: - Нет ведь?
Константин Константинович опустил голову и смущенно засмеялся:
- Ммм… Очень редко. - И, словно оправдываясь, продолжал: - Вы же все такие разные! Вам вот правду подавай, другим - ложь! И чем махровей, тем лучше! - Он снова смотрел на Дину с не покидающим его весь вечер выражением любопытства, удивления, растерянности на лице и в глазах. - Но такое со мной впервые.
Загремел подходящий к остановке трамвай. Константин Константинович вопросительно посмотрел на Дину.
- Я уеду следующим, - ответила она на его немой вопрос.
- Мы увидимся?.. Завтра?.. - спросил он, когда трамвай, захлопнув двери, канул во влажную темноту, словно в вату.
- Завтра я уезжаю домой. На неделю.
- А потом?
- Потом у меня практика до конца июля.
- Где? - Константин Константинович снова занервничал и не пытался скрыть этого.
- Здесь.
- Здорово! - облегченно улыбнулся он. - Как здорово, что вы отличница! А то заслали бы в Тьмутараканск какой-нибудь на полтора месяца.
Несколько редких капель внезапно упали из черноты, и тут же разразился настоящий проливной дождь. Константин Константинович распахнул плащ и накрыл полой Дину - как наседка крылом прикрывает своего цыпленка.
- Перестаньте… я же в плаще… Вон туда! - И Дина кивнула в сторону магазина на другой стороне улицы.
Они вбежали под козырек гастронома изрядно промокшими.
Дина достала из кармана плаща белый носовой платок и принялась вытирать лицо. Константин Константинович тоже вытер мокрые щеки, лоб. Вдруг он взял Дину за подбородок и произнес:
- Чшш… Не шевелитесь… У вас на мочке капля, как бриллиантовая сережка.
Дина замерла, глядя на Константина Константиновича. Он перевел взгляд со сверкавшей капли Дине в глаза и тоже замер. Потом он аккуратно промокнул каплю, отпустил Дину и принялся сосредоточенно сворачивать платок.
Дина прислонилась к темной стеклянной витрине и смотрела на дождь, мелькающий в свете фонаря.
Константин Константинович, продолжая тщательно складывать платок - уголок к уголку, - сказал тихо:
- Я очень хотел вас поцеловать.
- И что вам помешало? - не сразу ответила Дина.
- Мне впервые помешало то, чего я не знал никогда.
- Что же это?
- Ммм… - Он все крутил в руках несчастную тряпицу. - Страх?.. Нет. Опасение.
- Чего вы опасались?
- Я опасался вызвать ваше недовольство… обидеть вас…
- Забавно.
- И вправду, забавно. До сегодняшнего дня я был уверен, что знаю женскую сущность как свои пять пальцев… Я был уверен, что знаю, когда и чего хотят женщины. Я всегда знал, как мне надо себя вести. - Он усмехнулся. - Мне в голову никогда не пришло бы усомниться: стоит ли целовать женщину? Я знал, что женщину нужно целовать при любом удобном… да и неудобном случае. - Он вдруг стал серьезным и с волнением в голосе спросил: - А если бы я это сделал?.. Вы бы?..
- Я бы не убежала, - призналась Дина. - И по физиономии вы бы не схлопотали.
Константин Константинович усмехнулся и мотнул головой. После недолгой паузы он повернулся к Дине, спросил:
- А можно повторить попытку? - В голосе его снова послышалось волнение.
- Уже нет, - спокойно сказала она. - Мне не нравятся мужчины, которыми нужно руководить: это можно, этого нельзя… А вот и мой трамвай! - Она подняла воротник и собралась побежать к остановке.
Константин Константинович взял ее за локоть и повернул к себе:
- Но мы еще не попрощались и не договорились о следующей встрече.
Дина сказала не слишком твердо:
- Я опоздаю.
- Я довезу вас на такси, - оживился он.
- Мне только на такси не хватало заявиться в общежитие! Да еще вместе с вами, - улыбнулась Дина.
- Правда… - засмеялся Константин Константинович. - Так когда мы увидимся?
- Когда я вернусь… через неделю. Если вы не передумаете до тех пор.
- Где и во сколько? - Он пропустил мимо ушей последнюю реплику Дины. - А вам можно позвонить?.. Скажите мне ваш номер. - Константин Константинович шарил по нагрудным карманам в поисках ручки.
- У нас дома нет телефона.
- Тьфу ты! - Он растерянно посмотрел на Дину. - Разве такое еще бывает? А вы не могли бы?..
- Не суетитесь. Я приеду, и мы увидимся.
- Какого это будет?
- Числа третьего.
- Числа третьего!.. - сокрушенно воскликнул Константин Константинович. - А если второго?.. Или четвертого?.. Неужели такое бывает?.. Нет телефона!.. А может, вы позвоните мне, когда приедете? - Он снова принялся искать ручку.
Дина достала из сумочки записную книжку и ручку, и Константин Константинович сделал запись на раскрытой ею странице.
Вдали загремел трамвай.
- До свидания, Константин Константинович. - Дина протянула ему руку.
Он пожал ее и сказал, глядя Дине в глаза:
- До встречи, Дина. - И добавил: - Я буду ждать вашего звонка.