- Грейс? - спросила за спиной Грейс Кейт Синклер. - Грейс, вы должны воспринимать рассказы Уинифред с определенной долей скептицизма. У нее величайший дар расцвечивать скучные факты. Не так ли, дорогая?
Уинифред улыбнулась презрительно. Она не могла позволить себе нагрубить хозяйке.
- Дело в том, что я бесконечно устала от разговоров о вашей кузине, Грейс, - подчеркнуто пренебрежительно бросила Кейт. - Она здесь была не так уж популярна. Разволновала детей, оставила Питера в беде, вот так сбежав. Уинифред, помогите мне, пожалуйста, с напитками. Питер, как всегда, забыл, что на вечеринках, где он хозяин, он не должен так увлекаться. Извините нас, Грейс.
Маленькая горячая рука скользнула в руку Грейс и крепко ее сжала.
- Мисс Эшертон, а мы с братом знаем, где Вилла.
Грейс посмотрела вниз на искреннее веснушчатое лицо Георгии Синклер. Девочка была в бледно-голубом платье, которое не оживляло ее бесцветность. Ее прямые волосы падали на плечи, глаза были ужасно серьезны, и было ясно, что она не шутит.
- Где? - спросила Грейс.
- В лесу.
- В каком?
- Где ходят лоси. Если вы пойдете с нами наверх, мы поговорим.
- А где Александр?
- Наверху. Он еще маленький для взрослых вечеринок. И мне нельзя, я ведь не могу вести умные разговоры.
- Тогда пошли, - сказала Грейс.
Александр был в яркой полосатой пижаме. Его песчаного цвета волосы (обоим детям достался такой некрасивый цвет волос) лезли в глаза. Все окна в спальне были закрыты, и воздух был спертым.
Грейс села на край кровати.
- Ну вот. Что обычно делала Вилла? Читала вам сказки?
- Нет, она их выдумывала, - сказала Георгия.
- Она рассказывала про охоту на лосей, - добавил Александр. - Мне было страшно.
- Значит, ты еще маленький, - заявила сестра. - Это же выдумка. Она все выдумывает.
- А что она выдумывает?
- Ну, например, что если как-нибудь она не вернется в один прекрасный день, то мы должны вызвать полицию! - выпалил Александр и повалился на подушку.
- Нет, она говорила не про полицию, а про посла, - покачала головой Георгия.
- Нет, Георгия. Неправда. Про полицию. Но мы же не можем говорить по-шведски? - вдруг спохватился мальчик.
- Ну вот видишь, какой ты глупый!
- Так вы сказали что-то полиции или послу? - тихо спросила Грейс.
Две испуганные мордашки повернулись к ней.
- А разве Вилла не вернулась домой? - спросил Александр.
- Не вернулась, но все в порядке. Она выходит замуж! - радостно заявила Георгия. - И ее не затоптал старый лось. И она не потерялась в лесу.
Дверь открылась, и в комнату вошел раздраженный Питер Синклер.
- Грейс, эти канальи снова к вам привязались. Георгия, Александр, вы должны лучше вести себя!
- Не беспокойтесь, я люблю детей.
- Да, но ведь сейчас прием.
- Питер, - это уже звала Кейт, - приехала Эбба. Спустись.
На миг в глазах Питера мелькнуло смущение. И он сказал:
- Бог ты мой, не думал, что она приедет. Грейс, вам лучше спуститься и познакомиться с баронессой ван Стерп.
Через несколько минут Грейс уже слушала, как он говорит:
- Эбба, позвольте представить вам Грейс Эшертон, она только что из Лондона.
Грейс смотрела на узкое бледное лицо, которое казалось еще длиннее из-за высокой короны светлых волос. Она почувствовала худую длинную руку. Так вот как выглядит шведская аристократия - холодная, бледная, анемичная, с бесцветной кожей и бледно-голубыми глазами. Но женщина производила впечатление - в простом черном платье, с длинной шеей и гибким стройным телом. Правда, в ней было что-то пугающее…
- Вы новая посольская секретарша, мисс Эшертон?
Грейс не захотела огорчить ее, объявив, что она кузина Виллы. Эта женщина слишком хорошо владеет собой, чтобы вести себя искренне.
- Нет, я писательница.
- О, как интересно! Может быть, мы с мужем можем что-то сделать для вас? Вы не хотели бы взглянуть на наш дом, мисс Эшертон? Он не слишком велик, но достаточно стар и типично шведский.
- Как великодушно с вашей стороны, - пробормотала Грейс.
- Эбба самый добрый человек в Швеции, - горячо заявил Питер. - Не так ли, Эбба? Жаль, что Якоб не смог приехать. А теперь позвольте мне угостить вас напитками.
Кейт стояла в дальнем углу комнаты, маленькая мрачная фигурка в темном платье. Когда она подняла глаза, Грейс поймала ее напряженный, почти панический взгляд.
Эти скучные посольские вечеринки, говорила она. Но эта вечеринка не была скучной, если в глазах хозяйки такое выражение…
- Якоб, - говорила Грейс Польсону в этот же вечер, но позднее, удобно устроившись рядом с ним в огромном кресле и листая дневник Виллы. - Я знаю, кто он. Он - барон ван Стерп. Он не был на вечеринке, но там была его жена. Очень величественная дама. Она повергла Синклеров в такое волнение, что трудно себе представить, что она принадлежит к кругу друзей этой семьи. Посол, может быть, знаком с ней, но уж никак не дипломат низшего ранга. А вам что-то говорит это имя?
- Конечно. Это несколько обедневшее, но очень старое шведское семейство.
Польсон сделал какую-то пометку в маленькой записной книжке.
- А что вы записываете?
- Якоб, барон ван Стерп. Надо действовать по системе. Мы можем решить сразу - вряд ли он имеет отношение к планам Виллы о замужестве. Он очень семейный человек, предан своей красивой жене. А что другие? Вы видели Свена или Акселя?
Грейс покачала головой.
- Нет.
- Даже Густава не было?
- А как я могла встретить Густава, если он - жених Виллы?
Но Грейс продолжала думать о словах Уинифред Райт насчет связи Виллы с женатым человеком и пыталась увязать их с детскими фантазиями о том, что Вилла потерялась в лесу.
Польсон сделал еще пометки.
У любого разыграется воображение, не только у детей, если вчитаться в то, что написала Вилла.
- Лес, капли дождя по крыше, - я сомневаюсь, что дети знают что-то об этом. А если она и в самом деле в лесу, в домике? Мы могли бы ее найти?
- Вы знаете, сколько леса в Швеции?
- Нет. Но, может, с помощью дневника мы догадаемся, как сократить эту площадь?
- Например?
- Сама не знаю, - с несчастным видом проговорила Грейс.
- Да и дождь повсюду идет. Вы должны как-то исхитриться и задать детям Синклера побольше вопросов.
Грейс кивнула.
- Я так и сделаю.
- А завтра мы поедем в Грипсхолм, посмотрим портрет Густава IV.
- Прекрасная идея.
- Я и сам так думаю.
- И вы думаете, мы доберемся до Густава?
- Надеюсь. По крайней мере, завтра мы посмотрим, как он выглядит. У меня есть старый "вольво", и по дороге, на берегу озера, мы остановимся на пикник.
- Замечательно.
Комната выглядела уютно с большой спокойной фигурой Польсона. Грейс чувствовала себя здесь умиротворенно, не так, как у Синклеров на вечеринке. И этим ощущением она была обязана ему.
Она сказала про это вслух и увидела, как лицо Польсона расплылось от удовольствия.
- Тогда будьте добры, снимите это шикарное платье, наденьте что-то менее элегантное. А то я чувствую себя чрезвычайно неуверенно в вашем обществе.
Грейс, смеясь, ушла в спальню Виллы.
- Если говорить об элегантности, вам стоило бы увидеть баронессу.
- Никакого желания видеть ее. Она не мой тип женщины.
- А я ваш тип женщины, Польсон?
- Вы смеетесь надо мной, Грейс. Что вы пили на вечеринке? Шнапс?
- Нет, обычный английский джин.
- Завтра, - сказал Польсон, - выпьем шампанского.
Грейс высунулась из-за двери, и их глаза встретились. Ее сердце на секунду сбилось с ритма под настойчивым взглядом Польсона. Он смотрел на нее так, будто занимался с ней любовью.
- А что мы празднуем?
- Надеюсь, замужество Виллы. - Польсон отвел глаза.
- Но ведь вы в это не верите, Польсон?
Он медленно покачал головой.
- В ребенка верю. А в свадьбу - нет.
Она еще немного подождала пояснений Польсона, очень желая этого, но он молчал, и прохладный воздух с улицы, показалось, вполз в комнату.
Глава 5
Удивительный, красного кирпича замок с круглыми башнями и винтовой лестницей очень понравился Грейс. Но подобного восторга она не ощутила перед портретом Густава IV.
Бледно-голубые глаза, бледные щеки, чувственные, слегка надутые губы, напудренный парик и женоподобная фигура. Грейс удивилась, и у нее возникли отвращение и какая-то неловкость. Неужели любовник Виллы вот такой? Но как же она могла ему довериться, не говоря уж о том, чтобы влюбиться?
- Он даже не красивый.
Польсон рассматривал портрет более внимательно.
- Это плохой портрет, - объявил он. - Плоский и мертвый. Но вообразите: сверкающие живые глаза, улыбку… Этот женственный рот в улыбке может быть очень хорош. Личность как таковая всегда захватывает больше, чем просто приятная внешность. - Он указал на портрет. - И добавьте еще магнетизм теплой крови и жизни.
Грейс все еще сомневалась.
- Это типично шведское лицо?
- Нет, я бы не сказал.
- Тогда, если мы встретим похожего, мы его без труда узнаем?
- Ну, надо учесть современную одежду, естественность цвета волос, живую натуру, о которой я говорил.
- Итак, шведский король с 1778 по 1837 годы.