Зейн открыл дверь своего номера в гостинице и пропустил Лайлу вперед.
Он наконец смог задать вопрос, который мучил его с момента, как он увидел Эвана Питерса и узнал, что они не только дружат, но и живут рядом.
- Ты давно знаешь Питерса?
На мгновение воцарилась тишина.
- Уже шесть лет. А может, семь. Мы познакомились в художественной школе.
- Когда он переехал в твой дом?
Лайла молча разглядывала номер.
Вопрос остался без ответа. Зейну показалось, что комнаты с изысканной мебелью, шелковыми драпировками и позолотой гораздо больше подходили Лайле, чем ему. Даже в современной одежде она выглядела экзотично, словно дорогая куртизанка, которых, прежде чем Мединос принял христианство, содержали в роскоши дворцов за витыми заборами.
- Вообще, это я переехала к нему. Эван знал, что я ищу квартиру побольше, и, когда комнаты освободились, он сообщил мне. Они мне идеально подходили, так что я согласилась.
Зейн напрягся:
- И конечно, очень удобно было поселиться под боком у Питерса.
Лайла бросила сумку на диван и остановилась перед большим овальным зеркалом, поймав взгляд Зейна в отражении:
- Мы с Эваном не вместе. Как ты говорил, у него определенная репутация в деловом мире. Его картины и некоторые его творческие друзья не вписываются в общепринятые рамки, и он держит эту сторону жизни в секрете.
Вместе или нет, но мысль о том, что Питере, возможно, делил постель с Лайлой, угнетала Зейна. Хотя портрет, который он обнаружил на полу студии, был не светловолосого бухгалтера, и не Марка Бриттена, и даже не Лукаса, а его самого.
Прежде чем он задал следующий вопрос, в номер вошла его новая ассистентка Елена. Полная, но необычайно элегантная в своем темном костюме и розовых очках, она принесла Зейну бумаги. Вслед за ней появился Спирос с багажом Лайлы.
Зейн коротко всех познакомил и подписал документы, принесенные Еленой. Он старался не реагировать на то, как Елена рассматривала Лайлу и бросала любопытные взгляды в его сторону. Конечно же она успела прочитать новости в СМИ и поэтому решила наполнить холодильник устрицами и клубникой в шоколаде. Если бы она знала, как он жил эти два года, она бы так не хлопотала.
Когда Елена и Спирос ушли, Зейн снял пиджак и прошел к Лайле. Вопросы о портрете, найденном в ее студии, на время были забыты, пока он с удовольствием наблюдал за Лайлой, раскладывающей вещи. В его номере.
Возможно, его помощница была не так уж не права. Судя по книгам, Зандер Атреос в своих рейдах не довольствовался только драгоценностями. Зейн задумался, как себя чувствовал его предок, когда выкрал свою будущую жену.
Лайла взглянула на него, держа в руках коробочку с украшениями:
- Твоя ассистентка явно недовольна.
Зейн оперся на дверь, с любопытством рассматривая, как Лайла расставляет на комоде свои женские вещицы.
- Елена была воспитана в традициях Мединоса. И она предпочла бы, чтобы ты жила в отдельном номере, соблюдая приличия.
Лайла просияла:
- Великолепная идея.
- Ты останешься здесь, где я смогу следить за тобой. Все номера в этом крыле забронированы нашей семьей. Здесь безопасно, потому что никто не входит и не выходит без тщательной проверки.
- А как же пресса?
- Будь ты здесь или в отдельном номере, история в журналах после утреннего происшествия будет та же. По крайней мере, сейчас я знаю, где ты.
Лайла застегнула чемодан и задвинула его в шкаф.
- Я не могу понять, почему тебя это так волнует.
- Я обещал Лукасу.
В ее глазах промелькнула боль.
- Как я могла забыть? Вот глупая. - Открыв дверь, она вышла на террасу.
Зейн поймал ее за локоть:
- Плохая идея. Здесь небезопасно.
Не забыв боль от того, что Зейн всего лишь выполняет просьбу брата, Лайла ощутила прилив адреналина, когда он схватил ее.
Нервно отступив назад, она попыталась освободиться и подвернула ногу. Боль пронзила ее лодыжку.
- Что такое?
- Ничего.
Проблема была в каблуке, с которым что-то случилось. Через секунду Лайлу подняли на руки и отнесли на кровать.
Зейн снял с нее туфельку и осмотрел ее щиколотку. Прикосновение его пальцев вызывало в Лайле легкую дрожь.
- Не вставай. Я принесу лед.
- Не надо, правда.
Но он уже ушел.
Болтая ногой, Лайла рассматривала покрытый орнаментом потолок. Вокруг хрустальной люстры были изображены золотые херувимы, которых она до этого не замечала.
Лайла откинулась назад и окунулась в мягкость атласного покрывала и множества подушек. Она поболтала ногой. Ничего не болело, она снова могла ходить. Но прежде чем она успела встать, появился Зейн с пакетиком льда в руках. Огромная кровать прогнулась, когда он сел рядом и приложил лед к ее ноге.
Лайла поморщилась от холода и постаралась не замечать того, что он ухаживает за ней.
- Правда, не сильно болит.
Зейн подложил подушку ей под ногу:
- Все будет хорошо. Полежи немного.
Он поднялся. На его лице читалась радость обладания, что было волнующе и притупляло боль Лайлы от мысли, что она лишь проблема, которую надо решить.
Она подумала, что в этой богатой обстановке было бы приятно жить с Зейном.
Когда кто-то, похожий на пирата, действует как пират, скорее всего, он им и является. Часа в постели без книги и других занятий хватило Лайле с головой. Она спустила ноги с кровати и попробовала встать. Сделав пару шагов, она поняла, что нога полностью в порядке.
Лед, который она убрала сразу же, как Зейн вышел из ее комнаты, потихоньку таял в раковине.
Выйдя в гостиную, Лайла с облегчением увидела, что она пуста, и услышала шум воды, что означало, что Зейн в душе. Надев джинсы и белую кофточку, Лайла расчесала волосы и убрала их в пучок. Взяв блокнот и карандаш, надев темные очки, она вышла на террасу. Кресло стояло как раз напротив ее комнаты.
Открыв блокнот, она с ужасом увидела, что взяла не тот. Вместо ее последних набросков драгоценностей, жемчужных украшений в традиционном мединском стиле она увидела угольные наброски темных глаз, прямые брови, скулы и волевой подбородок.
Страница за страницей, она рассматривала рисунки, сделанные за последние два года. Захлопнув блокнот, Лайла уставилась на офисные здания и отели напротив. До этого она не осознавала, насколько была сосредоточена на одной и той же идее. Когда ей хотелось любви, она рисовала Зейна. Проблема была лишь в том, что хотелось ей все чаще. Неудивительно, что за два года ей было сложно пробудить в себе чувства к людям, с которыми она ходила на свидания.
Она уже начала беспокоиться, ведь ей было почти тридцать.
Тень, упавшая на блокнот, испугала ее.
Зейн, в одних лишь черных джинсах, стоял рядом.
- Тебе не стоит здесь сидеть. Я же говорил, тут опасно.
Лайла отвела взгляд от его мускулистой груди и завораживающих шрамов на животе. Она была рада, что ее глаза спрятаны за темными очками.
- Мы на двадцатом этаже, охрана контролирует все входы и выходы. Я не понимаю, почему на террасе опасно.
- Именно поэтому у меня есть телохранители. Наша семья владеет большим состоянием. Это привлекает чокнутых типов.
- Так ты и получил эти шрамы?
Зейн наклонился и оперся руками на подлокотники ее кресла, оказавшись слишком близко:
- Я заработал их, будучи ребенком, потому что у меня не было ни денег, ни защиты. С тех пор как отец забрал меня, никто не приблизился ко мне, потому что я внимательно слушаю, что говорит мне начальник охраны.
Лайла смотрела на его гладко выбритое лицо, пытаясь не вдыхать запах мыла и одеколона:
- Что значит?..
- Что не важно, как все выглядит, потому что везде достаточно плохих людей. Не стоит рисковать. Делай только то, что тебе говорят.
Он снял с нее очки.
Потянувшись за ними, Лайла отпустила блокнот, и Зейн, отдав очки, тут же забрал блокнот.
Его уловка не понравилась Лайле, и она испугалась, что он посмотрит и узнает ее секрет.
- Отдай.
Она заметила его ухмылку, когда он скрылся в гостиной. Вскочив с кресла, она последовала за ним, сбитая с толку полумраком комнаты. Лайла потянулась за блокнотом, но Зейн увернулся.
- Зачем он тебе нужен?
- Эти наброски очень… личные.
Они открыли бы, насколько пустой была ее личная жизнь. Он узнает, что она думала о нем и как часто.
Зейн отдал ей блокнот, притянув ее к себе.
Радость оттого, что он не успел ничего увидеть, исчезла.
- Ты посмотрел.
- Ага.
Он притянул ее к себе еще сильнее, так что их тела разделял только блокнот.
- А ты рисовала меня, потому что…
Лайла прикрыла глаза, мечтая провалиться сквозь землю:
- Ты видел картины в моей квартире.
- Их сложно было не заметить.
- Я надеялась, что не заметишь.
- Ведь тогда бы ты могла отрицать, что я тебе нравлюсь. С тех пор, как мы встретились два года назад. - Зейн взял блокнот из ее рук и бросил в сторону. - Он тебе больше не нужен, когда у тебя есть оригинал.