- Как где? Ну, не в больнице же. По месту работы. Размечталась немного. Здесь такая ночь!
- Фу, слава Богу! Я жутко волновалась. Ты ж у меня как маленькая. Честное слово, иногда кажется, что я старше. Правда, ничего плохого?
- Плохого - ничего. Скорее хорошее.
- Влюбилась?
- У тебя одно на уме. Я поняла, что хочу и могу интересно работать. И вообще… В голове ветер перемен.
- Значит, сочиняешь. Ладно, я обожаю, когда ты в творческом экстазе. Даже не замечаешь, что я на мороз выхожу без головного убора, а загораю без бюстгальтера.
- Впадаю в творческий транс. Само собой - "подсела на иглу". В Москве придется худеть.
- Понятно, чипсовая диета. С завтрашнего дня перейдешь на горячие обеды! Забыла, что у тебя гастрит?
- Никакого гастрита. Здорова, молода, полна сил. Сегодня чуть не купила на блошинке гранатовый браслет. Точно тот - купринский. Дорогой. Но потом пожадничала. Ведь нам придется снимать квартиру.
- Ты всегда экономила на себе, чтобы ни в чем мне не отказывать. Что бы я выросла вот такая длинная, умная и бодрая. Теперь будет по-другому. У меня с сентября отличный контракт в Москве! Пожалуйста, купи тот браслет. Вообще - не очень то надрывайся с заработком. Теперь главный финансист у нас в семье - я! Как только приеду в Москву, сниму квартирку - маленькую, уютную преуютную. У самого метро. И буду тебя ждать. Испеку торт с орехами.
- Лучше свари борщ. Хочу горячего борща. С чесноком и бородинским хлебом.
- Ну, ясненько, сидишь голодная. Что бы каждый день ела суп! Обещаешь? Проверю. Вообще скажу Феликсу, чтобы он тебя одну больше никуда не пускал.
- Феликсу ничего говорить не надо. Совсем. Ладно?
- Поняла… В принципе - согласна.
- Ты мне очень, очень нужна, заяц… Я, жутко соскучилась.
- А уж как я! Маленький мой, чудесный мамульчик.
- Все! Целую-целую-целую…
Вера чмокнула мобильник, загрузила рот чипсами и, включив диктофон, объявила:
- Домбай. Давным-давно. Жуткая история….Дело в том, что Маргошка Вишнякова оказались вовсе не таким образцом добродетели, как полагали мои родители, наставляя: -"Слушайся Риточку!" В самолете выяснилось, что Ритка вообще махнула в Домбай из-за своего хахаля…
Отель "Вираж" тонул в искрящихся сугробах и заснеженных елках. Справа и слева от него стояли такие же домики с большими деревянными террасами. Интерес представлял лишь левый домик "Русская изба", в котором проживали интуристы, в том числе группа ГДРшных немцев под предводительством волновавшего Маргошку гида. Вот они высыпали на солнышко - четырнадцать подопечных Риткиного кавалера и он сам - рослый, широкоплечий, без головного убора, с отливавшими золотом есенинскими волосами. Развернулся, устремив к "Виражу" ищущий взгляд, где под песни Челинтано, несущиеся из магнитолы, отдыхали на широкой веранде две чувихи: импозантная Марго и ее не стоящая описания подружкой. Подружка рисовала в школьном альбоме что-то с натуры. Марго курила, завершая лирическое признание.
- Вот и вся моя тайна, Верунчик. Жуткая лавстори. Только бы не залететь! Тфу-тфу! Если бы не Майкл - парилась бы я тут! Махнула бы лучше в Гагры. Там наш турлагерь открылся.
- Я-то вообще лыжи не очень. У меня щиколотки слабые. А снег и в Москве надоел. Платьице хочется натянуть легонькое и туфельки… Вот такое. - Я показала завершенный рисунок. На листке плескалось море и под пальмами лежали в шезлонгах две девицы в "мини" - высокая и мелковатая.
- Тебе как раз активный отдых показан, - отшвырнула Марго мой рисунок. - Засиделась по библиотекам, девушка. На золотую медаль тянешь. Так и в доктора наук в двадцать пять можно загреметь. Вот ужас то! Пожизненное научное заключение.
- Если честно, меня наука мало колышет.
- Ты ж по живописи с детсада отличалась. Уж лучше бы шуровала в этом направлении. По крайней мере, приятное вращение в кругу художественного бомонда, да и клиентуру можно солидную поиметь. Если, конечно, как Глазунов руку на портретах набить.
- Не поступать в статистический институт, как решили предки? Рисовать? Да это для них… уфф…
- Ладно, не форсируй события. Жизнь сама за тебя распорядится, раз уж ты не в состоянии взять в свои руки управление собственной судьбой. Пока дыши глубже, бледная немочь, и потихоньку разминайся. Между прочим, твой тренер - очень даже ничего. Тотто Кутуньо, если приодеть поэффектней.
- Марго, ты думаешь, судьба в самом деле есть? - с детской канючащей интонацией спросила я. Потому что наличие судьбы было совершенно необходимо. Ведь если она есть, то уж, непременно, благосклонная. А за что ей меня мучить? Не курю и целовалась только раз. Без всякого удовольствия. А какой дивный характер и терпение!
- Еще как есть! Только важно разобраться, кто кем управляет - ты ею или она тобой. Моя судьба вон в том отеле для интуристов своих немчиков выгуливает.
- Что-то он к тебе не рвется.
- Майкл руководитель тургруппы, балда! Это дикая карьера для студента Института Восточных языков. У его папаши в Интуристе "рука". Мальчик должен стараться - сутками своих иностранных баранов пасти.
- А как же тогда… Как вы будете видеться?
- Ночами, разумеется. Только это тоже жутко опасно, - она понизила голос. - Представляешь - кто-то из его немчуры шпион или вообще - антисоветчик. Ночью начнет вредить - канатную дорогу подпиливать или наших девушек соблазнять… - Глянув в мои округлившиеся глаза, Маргошка расхохоталась. - Обожаю романтичность! Почему я за отдельный номер доплатила, теперь усекла?
- А говорила, чтобы мне отдыхалось спокойнее.
- А как иначе? Больше есть и меньше двигаться Ты предкам должна румянец полноценный представить и три кг женственности. Я обещала.
Смотри, смотри! Это он! - Марго подняла руку в алой варежке. - Специально мимо свой детсад прогуливает. Руками машет, словно ландшафт показывает. А это он мне воздушные поцелуй посылает! Конспиратор мой… Штирлиц…
- То Майкл, то Штирлиц. Или их уже двое? - съязвила я от зависти.
- Их - один. С фамилией Майков. И при этом вылитый Майкл Дуглас, ты заметила?
- То, что ты Дугласа обожаешь, заметила. А вот Штирлица внизу хорошенько не разглядела. В общих чертах все в порядке - рослый, плечистый.
- А какой страстный! Способен ради своей Марго на всяческие безумства. Вчера решил выжечь солнечным лучом через лупу мои инициалы прямо у себя на запястье. Сидел на веранде и жег, стиснув зубы от боли, пока его туристы кемарили после обеда. "М и В". … Утром руку раздуло, перевязку в медпункте делали и укол от столбняка. Вот такой романтик.
….Я притихла, скрывая разыгравшуюся зависть, ранее посещавшую чрезвычайно редко. Ведь противно же сознавать, что и мои инициалы "В и М" - Вера Михайлова. Но почему-то в мою честь никто не жег руки, не высекал камни и даже не корябал стену в подъезде. Разве не завидно? Хоть чуточку? А когда он внизу стоял - загорелый, светловолосый и руками махал, как пловец, предварительно поднося их к губам - посылал воздушные поцелуи, так и хотелось вскочить и послать поцелуй в ответ…. Рассмотреть мне его толком не удалось, но впечатление осталось волнующее. Наверно потому, что в те дни я особенно много думала о всяческих амурных историях.
Вы же представляет себе обстановку курорта? Народ целовался за каждой елкой, насыщенность воздуха страстными флюидами была такая, что стоило бы надевать респиратор, чтобы не заразиться. Я не предохранялась и словила вирус. Вирус чужой страсти. Надо сказать тренер Аслан, великолепный экземпляр жиголо, так профессионально и мощно обжимал меня, показывая правильную стойку на лыжах, что я даже размечталась по поводу его мужественной персоны. Но Аслан, как назло, утратил интерес к финансово скромной и не способной на безумства ученице. Я видела его вечером, танцующим в ресторане ламбаду с такой мощной кралей… Вообразила, какая их ждала ночь. И Франсуаза Саган писала о том же… Именно в ту ночь порвались электропровода и лагерь погрузился в таинственную, грешную тьму…
…- Эй! Чего замигал? - Вера потрясла диктофон. Не вздумай портиться. Впереди самое интересное.
Сменив батарейки, она с минуту молчала, сосредотачиваясь. Первое, что услышал диктофон, был глубокий вздох, предвосхищавший печальное повествование.
- В тот вечер Ритка вырядилась, как на показательное выступление, и умчалась к своему Штирлицу - у его группы намечался прощальный ужин в ресторане. Потом завертелась метель, погас свет. Стало совсем тихо, а метель завыла еще сильнее. Укрывшись с головой одеялом, я думала о Марго с Майклом и тех, кто остался вдвоем в темноте. Что они делают сейчас? Наверно, танцуют при свечах и целуются втихаря. И вдруг… Шаги! Кто-то остановился у моей двери…
Дверь тихо открылась и, вместе с опьяняющим парфюмерным букетом талого снега и хвойной свежести, кто-то вошел. Сел на коврик у кровати, прижал голову к моим ногам… К ударам моего пустившегося вскач сердца присоединился шепот, как шелест листьев к перестуку дождя:
- Прости, прости… завтра я должен уехать. Я обязательно найду тебя. - Его рука сдернула одеяло с моего свернувшегося калачиком тела, а губы… Господи! Губы прильнули к щиколотке! До чего ж они были горячие. Ожег. Это был ожег. Пятой степени - когда во всем существе не остается ни единой капельки здравого смысла…
Я вскрикнула, испугавшись своих ощущений.
- Рита? Это ты? - он слегка отстранился.
- Да…
Когда он коснулся моих губ, я знала, что он заметил свою ошибку. Почувствовал, что целует не Риту и еще понял, что я не прогоню его.