Мы назвали отца молодых людей стариком, но это выражение плохо передает нашу мысль и может обмануть читателя. Если Джон Малькольм и был стариком по летам (ему уже исполнилось шестьдесят), то, взглянув на него, любой человек понял бы, что его тело и душа вполне сохранили свежесть зрелого возраста. Густые, когда-то белокурые, а теперь седые волосы окаймляли лицо, почти не имевшее морщин и покрытое румянцем. Высокий рост и худощавое сложение сохранили ему гибкость.
Главный судья действительно был таким, каким его представил Казиль в своем рассказе: способным броситься на лошади в волны Ганга для того, чтобы избавить от ужасной смерти несчастного ребенка.
Физиономия сэра Джона Малькольма запоминалась с первого взгляда и не могла не внушить к себе почтительного уважения. Его лицо со следами былой красоты выражало непреклонную волю. Большой, высокий лоб свидетельствовал о богатой натуре и глубокомыслии. Задумчивый взор, казалось, проникал в глубину души, раскрывая самые сокровенные человеческие тайны. Ласковая улыбка часто появлялась на его губах, но хорошо очерченные линии рта представляли неопровержимое доказательство решимости и твердости его характера.
Эдуард Малькольм был красивым молодым человеком около двадцати пяти лет и представлял собой живой портрет матери, умершей, когда он был еще совсем маленьким. Эдуард не был похож ни на отца, ни на брата. Но его черные глаза, черные волосы и бакенбарды придавали необыкновенный шарм его привлекательному бледному лицу.
- Ах, батюшка, как я счастлив! - восклицал Джордж. - В течение шести лет океан разделял нас. Но эти шесть лет, благодарение Богу, не оставили следов на вашем лице. Тяжелый климат Индии пощадил вас.
- Мальчик мой, - шептал Джон Малькольм, снова и снова целуя сына. - Я принял на себя очень важное, громадное дело! Надеюсь, Бог сохранит мне силы до его окончания. Тогда, если Он и призовет меня к Себе, я отойду в иной мир без сожаления, со словами: "Господи, да будет воля Твоя!"
Джордж, взяв руку отца, почтительно поцеловал ее.
- Если бы все люди походили на вас, то человечество было бы счастливо!
Потом, повернувшись к брату, прибавил:
- Тебя же, милый Эдуард, я оставил почти ребенком, а теперь ты настоящий мужчина. Если бы ты знал, как я счастлив видеть тебя таким. Меня охватывает радость, когда я сжимаю твои руки в своих и когда могу произнеси: брат мой, пусть из двух душ составится одна душа, пусть из двух сердец составится одно сердце!
Эти излияния Джорджа были прерваны появлением Стопа и Казиля.
Лакей сэра Джорджа соскочил с лошади и бросился к господам. Казиль же считал, что лучше оставаться в стороне и не мешать своим присутствием первому свиданию родственников.
Стоп хорошо знал сэра Джона и сэра Эдуарда, питал к ним, как и к своему господину, фанатичную любовь. Увидев их, он не знал, что делать от радости; восторженные фразы, громкие восклицания, скорбные жалобы на Индию, ее климат и жителей так и сыпались из его уст.
Джордж остановил его.
- Стоп, - засмеялся он, - хватит на сегодняшний день, продолжение оставь на завтра!
Лакей, приняв важный, серьезный вид, отошел.
- Твой пустой желудок стонал всю ночь и просил пищи, - продолжал Джордж, - ты должен в данный момент умирать с голоду. Пойди на веранду, мой друг, и вели подать себе завтрак; выпей за наше здоровье бутылочку вина, отец разрешает!
Эти слова вернули улыбку на лицо Стопа. Ему не требовалось дважды напоминать о пустом желудке, и он быстро направился к дому с целью вознаградить себя за потерянное время.
В этот момент Джон Малькольм заметил Казиля и сделал ему знак подойти.
- Благодарю, дитя мое: ты привел мне сына целым и невредимым и этим заплатил мне долг, теперь мы квиты!
- Господин, - прошептал Казиль, став на одно колено перед стариком и по индусскому обычаю положив его руку на свою голову, - я обязан вам жизнью и до тех пор, пока не пролью свою кровь за вас, останусь вашим должником…
- Кто знает, дитя мое, - возразил сэр Джон, - кто знает, что готовит нам будущее. Не исключено, что скоро настанет день, когда мы будем нуждаться в твоей преданности. И тогда, я надеюсь, мы найдем тебя, не так ли?
- Я буду с вами в тот день, господин! - поспешно заверил Казиль.
Джон Малькольм с Эдуардом ввели Джорджа на веранду и проводили в тщательно убранные комнаты, обычно предназначавшиеся для самых дорогих гостей. Это были комнаты с широкими окнами, украшенными индийскими шторами, пропускавшими свет и в то же время рассеивающими солнечные лучи, с паркетным полом и бамбуковой мебелью.
Джордж Малькольм, следуя английскому обычаю, прежде всего умылся, разогнав остаток усталости; затем, переменив одежду, спустился с Эдуардом к отцу, ожидавшему их в столовой, где был накрыт стол с самыми изысканными кушаньями.
Усевшись за стол, Джордж почувствовал аппетит, не уступающий аппетиту Стопа. Он отрезал кусок сочного бифштекса, потом ветчины. Утолив голод, откинулся на спинку кресла и сказал:
- Ну вот, теперь можно и поговорить.
- Сын мой, - сказал Джон Малькольм, - у меня давно уже вертится на языке вопрос.
- Какой, батюшка?
- Почему ты явился к нам только сегодня? Согласно донесению Казиля я ждал тебя вчера и уже начал беспокоиться, намереваясь сегодня утром идти с Эдуардом тебе навстречу… Что же явилось причиной опоздания?
Джордж улыбнулся.
- Милый батюшка, - ответил он, - вы не ошиблись! Я действительно еще вчера должен был быть у вас. Но странное приключение, непонятное для меня, помешало быть у вас вовремя.
- Какое приключение?
- Сон, длившийся сутки!
Сэр Джон сделал жест удивления. Джордж продолжал:
- Да, батюшка, я спал ровно двадцать четыре часа, и к тому же в непригодном для сна месте.
- Где же это?
- В развалинах храма Шивы, на горе Беома.
- В развалинах храма Шивы? - переспросил отец.
- Да, батюшка.
- Как ты попал туда?
- Сильный ураган вынудил меня искать убежище. Там я и заснул.
- И спал сутки?
- Да… Заснув в одиннадцать часов вечера, я проснулся примерно в то же время на следующую ночь.
- Странно. А что было со Стопом?
- Спал так же, как и я.
- А Казиль?
- Думаю, что и он спал, как и мы, хотя он уверяет меня, что не смыкал глаз.
- Что же делали носильщики в течение этого долгого сна?
- Они ожидали, пока мы проснемся.
- Рядом с вами?
- Нет. Ничто в мире не могло заставить их войти в развалины храма, настолько силен был их страх.
- И ничто не потревожило эту летаргию?
- Ничто, кроме приятного сновидения… И если бы у меня была надежда, что сон повторится, я бы променял его на самую прекрасную действительность.
- Вероятно, в этом сновидении была женщина?
- Да, батюшка…
- Ты хорошо запомнил этот сон?
- Малейшие подробности запечатлелись в моей памяти.
- Тогда расскажи его мне, ничего не прибавляя и не убавляя.
- Рассказать? Зачем?
- Об этом ты узнаешь позднее. А теперь рассказывай!
IX. ОТЕЦ И СЫН
Джордж никак не мог понять желания отца. Напрасно спрашивал он себя, почему отца так заинтересовал его сон. Однако, подчиняясь этому желанию, он рассказал все, с подробностями, уже известными нашим читателям.
Джон Малькольм выслушал его с большим вниманием и, когда он закончил, спросил:
- Если я правильно понял, женщина была в маске?
- Да, батюшка…
- Ты несколько раз просил ее снять маску, но получал отказ?
- Да…
- Не помнишь ли ты, какой последний поступок этой женщины был в твоем сне?
- Она дала мне понюхать платок с острым и резким запахом.
- Ага! - вскричал Джон Малькольм. - Я был в этом уверен.
- В чем уверены, батюшка? - спросил Джордж, сильно заинтересовавшись.
- В том, что ловкая женщина усыпила тебя одним наркотиком, который в соединении с местными трапами широко распространен до сих пор в Индии.
Джордж улыбнулся.
- Женщина, о которой вы говорите, существовала только в моем воображении. Это был только сон, иллюзия…
- Мальчик мой, - улыбнувшись, ответил судья, - иллюзия существует только в твоем воображении. Ты оказался в руках ловких людей, которые заставили тебя поверить, что это был сон.
Джордж устремил на отца удивленный взгляд.
- У меня оказались достойные противники! - продолжал старик. - Они одарены огромной силой воли. Они очень сильны! Все это не было сном, дитя мое. Твое приключение произошло на самом деле. Таинственная женщина в маске существует. Я давно ищу ее, потому что подобные приключения случались не только с тобой.
- Неужели? - пробормотал Джордж с удивлением, которое легче понять, чем описать.
- Да, - продолжал Джон Малькольм. - Немало наших молодых людей воображали себя попавшими в рай на один час…
- Как?! - вскричал Джордж. - Неужели на самом деле существует богатая, могущественная женщина, удовлетворяющая без малейшего стыда свои странные минутные капризы?
- Почему бы и нет?
- Это чудовищно!
- Свет полон чудовищных дел! Вспомни школьные уроки истории, вспомни о мрачной Нельской башне. Там царица завлекала в свой замок красивых молодых людей и тоже носила маску. А ее любовь оканчивалась убийством. Кровь после оргии! Благодарение Богу, индийская Маргарита Бургундская менее кровожадна и жестока. Она не убивает своих любовников, а только усыпляет их.
- Выходит, что это был не сон? - прошептал Джордж Малькольм.
- Конечно.