Пустыня притягивает и убивает, она прекрасна и ужасающа одновременно, она скупа и враждебна, не даст ни пищи, ни воды, ни крова. И горе тем путникам, которые вынуждены скрываться в ней, бежать через нее, если, конечно, они не были зачаты в шатре под заунывную песню ветра. Мать носила их под палящим солнцем, когда обоим не хватало воды, а мерная поступь покачивающегося верблюда убаюкивала их. И первое, чему они научились, было поиском воды и пути к оазису…
- Ветер, - произнес Иван. - Нам повезло.
- Повезло?! - изумилась я. - У меня такое ощущение, что мои легкие забиты песком, я не могу дышать!
- Следы наших ног исчезают на глазах. Какое-то время враги не будут знать, где нас искать. В ста километрах отсюда, на юге, есть поселок. Было бы логично отправиться туда, чтобы пополнить запасы еды и питья.
- Пополнить? А у нас они есть? - осторожно спросила Кира.
- Конечно, я позаботился об этом. Немного. Надо экономить. Двинуться на юг было бы логично, поэтому мы не пойдем туда. Мы отправимся на северо-запад, в сторону тунисской границы. Если нам удастся пересечь ее, мы будем в относительной безопасности. Но это около четырехсот километров. Через пару часов наступит рассвет, и двигаться станет тяжело.
- Может, передохнем? - робко пискнула Кира, которую приключения такого рода вообще не привлекали, кроме того, единственный мужчина, как она поняла по нежным взглядам Ивана и Ясмины, был занят.
- Нет, нам надо уйти подальше. Нас уже хватились и, возможно, кинулись в погоню.
В подтверждение его слов вдалеке в черном небе взметнулись лучи прожекторов, напоминая светящиеся кинжалы факира-великана.
Ясмина пробормотала начальные слова молитвы, села за руль и завела джип.
- Слава богу! - закричали мы, радуясь, что наш титанический труд не был напрасен.
- Нам повезло еще в одном, - сказал Иван, усаживаясь рядом с Ясминой на переднее сиденье. - Полковник Диаб улетел в Триполи, и у них нет вертолета. Несомненно, он уже знает о нашем побеге, поэтому запас времени все-таки невелик.
Мы с Кирой понимающе покивали головами и уселись сзади. Ясмина, не включая фар, развернула машину и медленно поехала.
- Черт, - расстроенно сказала она, - по песку выше второй передачи не пойдешь, а кое-где и на первой. Расход топлива сумасшедший. Какой объем бака?
- Сто литров. - Иван посмотрел на слабо освещенную приборную панель. - Бак почти полный, литров восемьдесят пять. Можно сказать, нам опять повезло.
- Расход, я думаю, литров восемнадцать… - продолжила Ясмина. - Так что повезло нам, честно говоря, так себе.
- И две канистры в заначке, - не согласился Иван. - Кроме того, дальше дорога должна быть потверже, можно будет ехать быстрее, на повышенной передаче.
- Иншалла! - хором сказали мы с Ясминой.
Не знаю, что Ясмина видела в темноте, но мы уверенно перебирались с бархана на бархан. Кира положила голову мне на плечо и, похоже, уснула.
Впереди все еще было черно, а сзади, на востоке, небо посерело. Вскоре над темными барханами показался огромный красно-золотой диск. С каждой секундой он становился все светлее, поднимался все выше, и вскоре на него невозможно стало смотреть из-за ослепительного сияния.
Нам, жителям средней полосы, привыкшим к долгим и прекрасным рассветам и закатам, такой стремительный восход, словно какой-то гигант выстрелил Солнцем из ракетницы, казался нереальным. Небо было прозрачным и блеклым, жара наваливалась, перед глазами плыли красные круги, кровь стучала в висках. Кира была босиком и поджимала под себя грязные ноги. Я тоже разулась, оторвала рукава рубашки, сделала подобие чалмы для себя и для Киры. Я с жалостью смотрела, как лицо подруги, не бывавшей южнее Сочи, краснеет под беспощадным солнцем. Я не хотела ей говорить, но знала, что волдыри на коже ей обеспечены.
Кира с трудом пошевелила потрескавшимися губами и жалобно попросила пить. Я видела, что и Ясмина устала от напряженной езды.
- Остановись, - велел Иван. - Дальше я поеду.
Мы вышли из машины, и я зарыла босые ноги в бархатистый песок, похожий на пудру. Он был еще прохладный, но очень скоро его температура достигнет восьмидесяти градусов. Жар песка и жар небес нарисуют коварные и причудливые миражи озер, оазисов и городов…
- Не смей! Немедленно обуйся! - закричала Ясмина.
- Но почему? - не поняла я. - Еще не горячо.
- Скорпионы! Здесь полно скорпионов!
Я подпрыгнула и залезла в машину, действительно, жара - не единственная опасность Сахары.
Иван вытащил флягу с водой и протянул ее сначала Кире. У нее был такой вид, что, если не дать ей глотка воды, она немедленно умрет.
- Только один глоток, - предупредил он ее. - Воды мало, надо растянуть на несколько раз. Впереди триста километров.
Кира сделала глоток, затем еще, еще…
- Эй, у тебя совесть есть?! - крикнула по-арабски Ясмина, вырывая из рук моей подруги фляжку. - Ты здесь не одна!
- Что за инфантилизм! - зашипела я. - Ты что, не понимаешь, мы не на прогулке, здесь нет киосков с холодной газировкой! В пустыне от воды зависит жизнь! А ты кого-то из нас обрекла на смерть от обезвоживания, - преувеличила я. Воды было слишком мало, чтобы спасти жизнь.
- Но я хотела пить, не удержалась… - заскулила Кира, - я не буду больше.
- Да, больше воды ты не увидишь, - жестко сказал Иван. - Увидишь, каково это.
- Надо было бросить ее в яме, - спокойно проговорила Ясмина.
- Что она сказала? - забеспокоилась Кира.
- Что лучше было бы оставить тебя в яме, - безжалостно перевела я.
Ближе к полудню дышать стало горячо и больно, каждый вздох обжигал горло. Иван был прав: песок стал тверже, и мы смогли продвигаться быстрее.
Обиженная Кира молчала, закутав лицо в оторванный рукав рубашки. Ясмина и Иван тихонько переговаривались. Судя по тому, что до меня доносилось, они говорили о любви…
Небо над нами было чистым, прозрачным, раскаленным. Наверное, Иван был прав, и преследователи направились к ближайшему поселку. Но они уже должны были понять, что нас там нет.
Когда солнце висело в зените, а воздух тек, плавился и дрожал, как живой, из-под капота повалил дым. Ясмина принялась выкрикивать все известные ей ругательства на русском языке, которым ее научил Иван. Впрочем, и он не отставал. Они выскочили из машины и открыли капот.
- Закипела, - прокомментировал Иван. - Дальше ехать нельзя.
Ясмина задумчиво ходила вокруг джипа, чертя ногой на песке какие-то знаки.
- Вот и кончилось везение, - расстроилась я. Слишком хорошо все складывалось.
- Ты что? Если так будешь говорить, точно подохнешь в пустыне! - закричала на меня Ясмина.
Кира предусмотрительно молчала, переводя взгляд с меня на Ясмину. Она пока не понимала, что произошло.
- Ждать мы не можем, поэтому придется дальше идти пешком, - принял решение Иван.
- Далеко? - несмело подала голос Кира.
- Далеко.
Я подняла голову к ослепительному жестокому небесному светилу - пусть лучше они думают, что слезы выступили от солнца. Я дала себе обещание не раскисать. Я выживу, я обязательно выживу! Разве я не египтянка, разве эта безбрежная пустыня не мой дом тоже?! Я вспомнила прохладный деревянный домик в Салтыковке, дождь, барабанящий по крыше, под мерный стук которого так уютно засыпать, запах мокрой травы, крапиву в человеческий рост, кислые яблоки средней полосы, падающие на влажную землю. Так было хорошо стоять под дождем, слизывая с губ капли, кусать кислое яблоко и ощущать, как рот наполняется соком и слюной, идти по мокрой траве по колено в росе… Я думала только о воде. О бесцветной, пресной, холодной воде! Мое пересохшее горло, потрескавшиеся губы, деревянный язык посыпали в мозг сигналы бедствия, и мозг порождал прекрасные освежающие фантазии, извлекал из уголков памяти самые дивные воспоминания о влажном, сыром, прохладном, мокром, бокалах, бутылках, цистернах воды, о ручьях, источниках, ключах, реках и озерах. Мне казалось, что если меня положить в воду, мое тело будет впитывать ее, как пересохшая губка, пока не выпьет всю…
Черная точка в бесцветном небе напоминала насекомое. Но Ясмина схватила Ивана за рукав и закричала:
- Они нашли нас! - Сразу же женщина принялась руками рыть песок метрах в пятидесяти от машины.
Иван понял ее намерение и коротко бросил нам:
- Закапывайтесь в песок, мы успеем. Теневая сторона дюны.
Я поняла, что так мы были бы менее заметны. Я принялась с остервенением разгребать песок и вписываться в вырытое ложе. Руки жгло, песок уже сильно раскалился, но я не замечала этого. Кира вскрикивала и жаловалась, но на нее никто не обращал внимания. Наверное, если бы существовал чемпионат по выкапыванию песчаных могил руками, мы стали бы чемпионами. Самое страшное, что эти норы действительно могли стать нашими могилами…
- Я последний! - крикнул Иван, разравнивая над нами песок.
Лицо закрывала ткань, не дававшая песку задушить нас. Дышать было очень тяжело, но возможно.