- Я убью тебя, если ты ничего не сможешь мне гарантировать, - процедила я сквозь зубы, перейдя на "ты".
Дедуля опустил глаза и нервно затеребил бороду.
- На днях я приеду к вам, и вы повезете меня на аборт.
- Когда вас ждать, Лана Владимировна? - тихо спросил дедуля.
- Через день, - произнесла я задумчиво. - Завтра я хочу съездить погулять в Гатчину. Значит, послезавтра утром буду у вас. А вы за этот день подберите место, где лучше и безопаснее всего сделать аборт.
- Я могу идти?
- Да, пожалуйста.
- Только, ради бога, старайтесь избегать физических нагрузок, хотя, в принципе, это не имеет значения, вы же не хотите рожать. У меня дочь уже десять лет не может забеременеть, потому что когда-то, давным-давно, во времена бурной молодости, сделала аборт.
- Дорогой мой, отличие состоит в том, что ваша дочь сделала аборт во времена бурной молодости, а я его собираюсь делать в зрелом возрасте. Мне двадцать восемь лет, и я сама могу решить, что мне нужно делать, а что нет. Все, вы свободны.
Дедуля еще раз почесал свою бороду, покашлял и вышел из комнаты. Бульдог проводил его и сел на край кровати.
- Ну что? - взволнованно спросил он.
- Помимо всех неприятностей навалилась еще одна.
- Какая?
- Я беременна.
- Как? - ошарашенно вытаращил глаза Бульдог.
- Молча. Ты же сам говорил, что я женщина. Так вот, к твоему сведению, все женщины рано или поздно беременеют. Это случилось и со мной.
- А кто отец? - растерянно спросил он.
- Ясное дело, что не ты. Фома, кто же еще! Вот сволочь, преподнес подарок!
- Чупа, но вы же с ним спали в разных спальнях, да и отношения у вас были такие, что врагу не пожелаешь.
- Ой, и не говори! Но где-то около трех месяцев назад мне с ним пришлось переспать. И надо же было такому случиться, что именно после этого дурацкого случая я влипла. Фома напился как свинья, приперся ночью, вот я и уступила. Честно говоря, у меня уже все из головы вылетело, и поэтому я особого внимания своему плохому самочувствию и не придавала.
- Во дела…
- Точно, - вздохнула я. - Послезавтра - аборт. Ладно, время не терпит. Надо ехать, а то там Юлька одна с этим придурком сидит. Если, конечно, он не убежал…
- Я же тебе сказал, что он на месте.
Я встала и медленно подошла к зеркалу.
- Красивая, - улыбнулся Бульдог. - Послушай, а как тебя зовут?
- Чупа, - удивилась я.
- Нет. Это твое прозвище. А как тебя родители в детстве называли? Ну, по паспорту как?
- Лана.
- Красивое имя.
- Зачем тебе? По-моему, это тебя раньше нисколько не интересовало.
- Теперь заинтересовало.
- Да? Ты меня заинтриговал. Скажи, зачем это тебе надо?
- Так просто, время убить, пока ты будешь собираться.
Я направилась к выходу. До дачи мы ехали молча. Я и сама не знала, о чем мне думать, - то ли о Фоме, то ли о своей беременности, то ли о Юльке с Лешкой. В голове полнейший бардак. Нет, расклеиваться нельзя, надо взять себя в руки. Никто не должен видеть меня подавленной, даже Бульдог. Эти ребята уже давно не видят во мне женщину. Для них я лидер и мозговой центр группировки. Какой мужик захочет, чтобы им управляла женщина? Да никакой! Так же и они. Если я буду носить ребенка и ходить беременной, то тогда мне не удержать власть. Я моментально потеряю лидерство и стану обычной бабой на сносях.
- Чупа, приехали.
Я открыла глаза и увидела, что машина стоит у ворот дачи.
- Тебе помочь выйти из машины?
Я поджала губы:
- Зачем?! Я превосходно себя чувствую!
- Но ведь тебе же было плохо.
- Забудь об этом! Я не курица-наседка! Мне никогда не бывает плохо.
- Но ведь ты все-таки женщина, - не унимался Бульдог.
- В последний раз повторяю: забудь о том, что я женщина! Забудь, и все!
Бульдог сморщился, закрыл машину и поплелся к дому.
- Если ты телохранитель, то, значит, должен охранять меня. Верно?
- Ну и что? - буркнул Бульдог и пропустил меня вперед.
- Ты обиделся?
- Я уже не в том возрасте, чтобы обижаться.
- Странно.
- Что тебе странно?
- Мне казалось, что обижаться можно в любом возрасте.
Мы подошли к беседке и не смогли удержать смеха от увиденного. Полупьяная Юлька, состроив умильное лицо, кормила в умат пьяного Лешика, прикованного наручниками к перилам, давно остывшими шашлыками.
- Это за маму, а это за папу. И за Фому, засранца такого, который даже умереть по-человечески не может, тоже надо скушать.
Лешик жадно хватал нежнейшие кусочки мяса и пил виски из Юлиных рук. Я вытерла выступившие от смеха слезы и подошла к беседке.
- Ну наконец-то, - вздохнула Юлька. - А то он меня уже здесь запарил, напился как скотина! Вылитый братик!
Лешик поднял голову и посмотрел на меня укоризненно:
- Хорошо же ты, Чупа, родственничков встречаешь!
- Да в гробу я таких родственничков видала! - разозлилась я. - Какого черта тебя принесло! Только шума лишнего наделал!
- Может, хоть наручники снимешь?
- Не сниму! Будешь в наручниках сидеть, пока ума не наберешься.
Лешик прищурился и злобно процедил:
- Ты что с моим братом сделала?! Куда ты его дела?! Я давно знал, что ты все к своим рукам прибрать хочешь! Ты уже давно его на тот свет выпроваживала! Подожди, если Фома жив, он этого так не оставит! Он тебе покажет, как живых хоронить!
- Заткнись, придурок! А то до Риги не доедешь! - Подозвав охранника, я сурово сказала: - Закрой его в подвале, чтобы глаза не мозолил. Пусть там отоспится, да не забудь поставить к дверям человека - за ним присматривать нужно.
Охранник подошел к Лешику и расстегнул один наручник.
- Я никуда не пойду! - заорал Лешик.
- Куда ты денешься, - вздохнула я и посмотрела ему вслед.
- Я с тобой еще разберусь! - донеслось из подвального помещения.
- Ты зачем его так напоила? - улыбнувшись, спросила я Юльку.
- Да он, кажется, и сам был не против. Ладно, бог с ним. Ты лучше расскажи, как у тебя дела?
- Фому похоронили, вернее, не Фому, а этого неизвестного мужика. Гостей успокоили. Послушай, Юлька, пойдем в дом, посидим, разожжем камин. Мне хочется на огонь посмотреть.
- Пошли, - обрадовалась Юлька. Затем она внимательно посмотрела на меня и тихо спросила:
- Что-нибудь случилось?
- Пошли в дом, там поговорим.
Обернувшись, я поискала глазами Бульдога:
- Бульдог, разожги нам камин.
Бульдог курил и разговаривал с кем-то по мобильному.
- Бульдог, разожги, пожалуйста, камин, - повторила я громче.
Бульдог убрал трубку от уха и удивленно уставился на меня:
- Я здесь печником не работаю, - отрезал он.
- Что это с ним? - удивилась Юлька.
- Не знаю. Наверное, стриптизерше своей звонит.
Я подозвала охранника и попросила его растопить камин. Когда дрова разгорелись как следует, мы сели напротив и стали смотреть на огонь.
- Что ты хочешь выпить? - поинтересовалась Юлька.
- Не знаю. Что-нибудь покрепче.
- Тогда давай текилу.
- Пойдет.
Юлька разлила текилу по бокалам и спросила:
- Чупа, я слишком хорошо тебя знаю. Что случилось?
- Я беременна.
- Как? - Юлька выпучила глаза и открыла рот.
- Молча. Беременна, и все.
- От кого?
- Ты спрашиваешь то же самое, что и Бульдог. От Фомы, конечно, от кого же еще?
- Но ведь вы уже сто лет вместе не спали?
- Как видишь, бывало.
- И какой срок?
- Почти три месяца. Я сегодня вызывала врача. Чувствую, что-то со мной не так. Плохо мне, понимаешь?
Юлька с минуту помолчала, затем растянула рот до самых ушей и радостно закричала:
- Поздравляю! Ты даже не представляешь, как я рада!
- Ты серьезно?
- Конечно! Я просто счастлива. Чупа, я хочу девочку!
- Ты что, дура! Я послезавтра иду на аборт.
- Почему? - сникла Юлька.
- Потому что мне сейчас ребенок не нужен! Я только-только почувствовала власть и терять ее не собираюсь!
- Да, но ребенок тебе совсем не помешает. Он только утвердит твою власть. В конце концов, это же твоя маленькая частица, твоя кровинка.
- Ага! Что-то ты свою кровинку не рожаешь. А как от Витьки забеременела, так сразу на аборт побежала…
- Во-первых, я на пять лет тебя моложе. А во-вторых, я об этом очень даже сильно жалею. Может, я и хочу теперь забеременеть, да не получается…
- А я не хочу рожать ребенка без отца.
- Ты еще выйдешь замуж, и у твоего ребенка обязательно будет отец.
- Вот я и не хочу, чтобы моего ребенка воспитывал отчим. Знаешь, какое самое сильное воспоминание моего детства?
- Какое?
- Как ко мне приставал мой отчим. Он делал это постоянно, когда мать была на работе.
- А она что, ни о чем не догадывалась?
- Представь себе - нет. Даже если бы я ей это сказала, она бы мне все равно не поверила. Она мне вообще никогда не верила. Знаешь, как это страшно, когда человек, который тебя растит, лезет к тебе в трусы.
Юлька молча смотрела на огонь, а затем еле слышно произнесла:
- Да, ты права, надо делать аборт. Фома давно уже скурился и снюхался. Какой с него генофонд! А деток ты еще заведешь. Ты у нас чертовски красивая.
Я смахнула слезу и тихо сказала:
- Конечно. Придет время - и я обязательно рожу девочку. Рожу и назову ее самым красивым именем на свете.
- Каким?
- Лолита.