- Я заключаю, мистер Аллейн, что ваш приход к нам, последовавший за участием в сегодняшней экскурсии, преследует не развлекательные, но профессиональные цели?
- Да, - весело отозвался Аллейн. - И это, пожалуй, все. Я не должен больше отнимать у вас время. Если - шансы на это, по-видимому, невелики, - если мистер Мейлер появится у вас… - Марко содрогнулся и ахнул, - мы с квестором Вальдарно будем премного вам обязаны, если вы ничего не скажете ему о нашем разговоре. Просто позвоните сразу… номер телефона, по-моему, на карточке квестора.
- Я уверен, квестор понимает, - торопливо проговорил Марко, - что всякого рода неприятность здесь, в ресторане… - Он всплеснул руками.
- Немыслима, - докончил за него фразу Аллейн. - О да. Все будет сделано тактично и незаметно.
Он протянул руку. Рука у Марко была влажная и ледяная.
- Но вы думаете, - настаивал он, - вы сами думаете, что он больше не придет?
- Таково мое предположение, верное оно или нет, - согласился Аллейн. - Не придет, по крайней мере, по собственному желанию. До свиданья.
Возвращаясь, он зашел в телефонную будку и позвонил квестору Вальдарно, который доложил, что продолжает расследование, но пока не получил новых данных. Обнаружена квартира Мейлера. Швейцар сказал, что Мейлер ушел около трех дня и не возвращался. Полиция бегло осмотрела квартиру, которая оказалась, по-видимому, в порядке.
- Никаких признаков поспешного бегства?
- Никаких. Все же я до сих пор уверен…
- Синьор квестор, после всего, что вы для меня сделали, могу ли обратиться к вам с новой просьбой? Я не знаком с вашими правилами и процедурами, но, полагаю, ваша свобода действий менее ограничена, чем наша. Нельзя ли сразу поместить в квартиру Мейлера человека, чтобы он отвечал на телефонные звонки, брал их на заметку и, по возможности, устанавливал, откуда они. По-моему, весьма вероятно, что Марко из "Джоконды" в настоящую минуту пытается дозвониться до него и будет дозваниваться еще и еще.
- Марко! Что вы говорите? Но… да, конечно, но…
- Я с ним говорил. Он был осторожен, но его реакция на исчезновение Мейлера весьма примечательна.
- В каком смысле? Он испугался?
- Испугался - да. Кажется, не столько из-за исчезновения Мейлера, сколько при мысли, что он может снова прийти. Если я не ошибаюсь, эта возможность его ужасает.
- Я займусь этим немедленно, - сказал квестор.
- Если Мейлер не отыщется до завтра, вы позволите мне осмотреть его комнаты?
- Ну разумеется. Я дам указание моим людям.
- Вы чрезвычайно любезны, - сказал Аллейн.
Вернувшись в вестибюль "Джоконды", он обнаружил там всю группу, за исключением леди Брейсли. Он заметил, что Джованни переговаривается с мужчинами. Сначала он обратился к Кеннету Дорну, который ответил явным согласием и опасливо огляделся по сторонам. Джованни перешел к майору, который, игнорируя Кеннета, жадно выслушал его с наигранным безразличием, весьма расходившимся с ухмылкой, искривившей его губы. Джованни вроде бы сделал какое-то предложение подошедшему к ним барону Ван дер Вегелю. Барон внимательно выслушал его с явственной этрусской улыбкой, потом сказал несколько слов и быстро вернулся к жене, взял ее под руку и подался к ней. Баронесса наклонила голову и посмотрела на него. Он взял ее за кончик носа и игриво подвигал его вправо-влево. Она заулыбалась и шлепнула мужа по щекам. Он поднес ее руку к губам. Аллейн подумал, что никогда не видел более наглядного проявления физической любви. Барон слегка покачал головой Джованни - тот грациозно поклонился ему и посмотрел на Гранта, который разговаривал с Софи Джейсон. Грант сразу и достаточно громко сказал: "Нет, благодарю вас", - и Джованни направился к Аллейну.
- Синьор, - сказал он. - Мы сейчас едем в "Космо", весьма изысканный, аристократический ночной клуб, где гости могут пробыть сколько им угодно, до закрытия - до двух часов. Это завершает программу нашей экскурсии. Однако синьор Мейлер устроил так, что путешествие можно продолжить - тем, у кого, может быть, есть любопытство и желание лучше узнать римскую ночную жизнь. Кое-какая выпивка. Сигарета-другая. Дружеское общество. Очаровательные девушки и юноши. Все без лишней огласки. Машины предоставляются бесплатно, но дальнейшие развлечения не включены в стоимость экскурсии.
- Сколько? - спросил Аллейн.
- Это стоит пятнадцать тысяч лир, синьор.
- Очень хорошо, - сказал Аллейн. - Еду.
- Вы не будете разочарованы, синьор.
- Прекрасно.
В вестибюле появилась леди Брейсли.
- Вот и я! - воскликнула она. - При полном параде и готова к дальнейшим похождениям. Танцовщиц сюда!
Кеннет и Джованни подошли к ней. Кеннет обнял ее за талию и что-то прошептал.
- Еще бы! - громко заявила она. - О чем речь, милый? С восторгом. - Она повернулась к Джованни и широко распахнула глаза.
Джованни поклонился и ответил ей взглядом столь явно почтительным и тайно наглым, что Аллейну захотелось или нокаутировать его, или сказать леди Брейсли, что он о ней думает. Он видел, что Софи Джейсон глядит на нее почти с ужасом.
- А теперь в "Космо", леди и джентльмены, - сказал Джованни.
2
"Космо" был ночным клубом с обширной эстрадной программой. Как только группа расселась, на столиках захлопали бутылки шампанского. Они пробыли там совсем немного, а оркестранты уже спустились с эстрады и стали поодиночке подходить к гостям. Контрабас и виолончель были буквально взгромождены на столики и заиграли. Скрипачи и саксофонисты подступали прямо к лицу. Ударник держал тарелки над майором Суитом, который втягивал голову в плечи. Восемь обнаженных девиц, увешанных тропическими фруктами, подпрыгивали в проходе. Включили темно-синюю подсветку, и девицы превратились в негритянок. Шум в зале стоял нешуточный.
- Ну, - сказал Грант Софи. - Удается загнать дедушку Джейсона в угол?
- Не уверена, что он не гарцует опять.
Шум вокруг стоял такой, что им приходилось кричать друг другу в ухо. Леди Брейсли подергивала плечами в такт саксофонисту, стоявшему у ее стола. Продолжая играть, он ухитрялся строить ей глазки.
- Кажется, она в числе избранных, persona grata как здесь, так и в "Джоконде", - сказал Грант.
- Мне это трудно переварить.
- Если хотите уйти - только скажите слово. Мы это легко можем сделать. Или вам хочется до конца досмотреть шоу?
Софи неопределенно покачала головой. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Было странно подумать, что она практически впервые встретила Гранта часов двенадцать назад. Конечно, конечно, не впервые она так внезапно увлеклась человеком, но никогда доселе столь острый антагонизм без очевидной причины не сменялся столь полным ощущением близости. В какой-то момент они искренне ненавидели друг друга, в следующий - не прошло и четверти часа - они перешептывались в святилище Митры, словно не только были знакомы много лет, но понимали друг друга с полуслова. "Я - и Барнаби Грант, - размышляла Софи. - Странно даже подумать". Что-то объяснилось бы, если бы все можно было приписать сильному отталкиванию, которое иногда предшествует столь же сильному притяжению, но тут было иное. Ничто очевидно не бросало их в объятия друг другу.
- Если мы остаемся, я, наверное, вас обниму, - сказал Грант.
Софи ахнула от этого фантастического преломления ее мыслей.
- В качуче, фанданго, болеро или чем-то подобном, - объяснил он. - С другой стороны - заметьте это, пожалуйста, - сварливо проговорил он, - я выбрал вас в жертвы.
- Как интересно, - сказала Софи. - Я вся внимание.
Гомон стих, оркестр возвратился на эстраду, негритянки вновь превратились в обнаженных белых девиц и удалились. Сладкий тенор - сплошные глаза, зубы и рыдание в голосе - вышел и запел "Санта Лючию" и другие популярные песни. Он тоже ходил по залу. Леди Брейсли подарила ему веточку мирта из вазы на столике.
Затем последовал гвоздь программы - знаменитая исполнительница негритянских песен. Она была волнующе прекрасна, и, когда она запела, в "Космо" воцарилась тишина. Одна из ее песен говорила о безнадежности, горе и унижениях, и она сделала из нее подобие обвинительной речи. Софи почудилось, что под напором певицы аудитория дрогнула, ей было странно, что такие, как леди Брейсли и Кеннет, одобрительно поглядывают на негритянку и самодовольно ей аплодируют.
- Это было замечательно, правда? - сказал Грант, когда певица ушла. Услышав ее, Аллейн откликнулся:
- Необыкновенно. По-видимому, современная публика находит, что погоня за удовольствиями удовлетворяется лучше всего, когда у нее выбивают почву из-под ног. Как думаете?
- Да разве всегда не было то же самое? - сказал Грант. - Мы обожаем, когда нам напоминают, что прогнило что-то в датском королевстве. Это помогает ощущать свою значительность.
Программу завершил весьма стильный ансамбль; огни были притушены, музыканты незаметно перешли на танцевальную музыку, и Грант сказал Софи:
- Хотите или не хотите - пойдемте.
Они танцевали, почти без слов, но с удовольствием.
Появился Джованни. Леди Брейсли танцевала с ним. Они с большим умением выделывали сложные па.
Ван дер Вегели с полуулыбкой, тесно прижавшись друг к другу, качались и делали повороты на краю освещенного пятачка.
Майор Суит, который ринулся приглашать Софи, но опоздал, опустился назад на стул, пил шампанское и угрюмо собеседовал с Аллейном. Аллейн быстро заключил, что майор был из тех умелых выпивох, которые, не будучи трезвы, очень долго владеют собой.