На фоне непрекращающейся стрельбы, раздался взрыв гранаты. Дверь, итак свободно болтающуюся на петлях, снесло взрывной волной. Через секунду в нее протиснулся Рыжов, весь в крови и копоти, несущий на своих плечах одного из солдат. Смирнов заорал так, что даже Гаров со Свириденко переглянулись - никогда таким майора не видели:
- Как там тебя: Мовсар, Умар?.. Мне без разницы! Но ты ведь, сука, - врач! Перед тобой раненый! И ты сейчас прикажешь своим сестричкам немедленно оказать ему необходимую помощь!
Заметив у врача отрицательное мотание головой и желание ответить, Смирнов закричал еще резче, передергивая одновременно затвор автомата и направляя его на видневшиеся вдали коридора палаты:
- Ты не понял, врач? Ты не понял? Я за себя не отвечаю, я - чокнутый, я всех сейчас здесь положу, мало не покажется! Я за своих ребят глотку любому перегрызу! Так что давай шевелись быстрее! Врач тяжело вздохнул и стал что-то по-чеченски говорить тем, кто стоял рядом с ним. Смирнов перебил:
- При мне говорить только на русском! - И, как когда-то киношный Жеглов, добавил: - Я сказал.
Один из чеченцев направился вглубь коридора, к лестнице, ведущей в подвал.
- Гаров, Свириденко! - скомандовал майор. - Сопроводите товарища…
- Умара, - подсказал врач. - Умар - хирург. Ведите своего раненого с ним.
Гаров подхватил тяжелую ношу с плеч Рыжова на свои. Свириденко, держа автомат перед собой, шел за Умаром, за ним - Гаров с раненым. Спускаясь в подвал, они то и дело встречали молоденьких медсестер. Девушки не стеснялись в выражениях, высказывая свое отношение к русским, и Свириденко пришлось пару раз выстрелить рядом с ними. Картинно причитая, девушки бросились убегать.
Глава 16.
Обойдя всю территорию больницы и не заметив ничего подозрительного, Смирнов с ребятами засел в сыром подвале, куда перебралась большая часть больных из-за минометного обстрела боевиками здания. В который раз майор попытался связаться по рации с федералами из ДОСААФА. Сквозь шип и хрип, состоялась долгожданная связь двух командиров. Смирнов просил помощи, но тот, другой командир, в поддержке им отказал, посоветовал: "Держитесь!". Майор обвел взглядом своих, задержал взгляд на перевязанном солдатике. Все ждали, какое майор примет решение.
- Будем обороняться сами, - сказал Смирнов. - Гаров, расставь ребят по этажам. Никого из больницы не выпускать. Наблюдать за улицей.
К вечеру все входы и выходы больницы были заминированы. Гаров заглянул в одну из комнат на первом этаже - единственную оставшуюся неприкрытой. Окна ее вели во двор, откуда в здание приносили воду и продукты из пищеблока. У окна стоял спиной к Гарову старик с перебинтованной рукой. Александр шагнул внутрь, и в оконном проеме увидел двух девушек в черном, пригнувшись, бегущих от больницы.
Гаров выхватил из кармана разгрузки пистолет, подскочил к окну, намереваясь стрелять, закричал: "Куда? Назад!". Дед развернулся и ахнул:
- Вот и свиделись, лейтенантик!
На Гарова смотрел старик из самолета, с которым он летел в Грозный. Раздумывать было некогда:
- Дед! Потом поговорим! - Гаров направил пистолет на бежавших чеченок. Но дед схватил его руку, и выстрел ушел вправо.
- Дед? Ты чего? Они же завтра с боевиками нас убивать придут! Знают ведь, как нас здесь мало. - Гаров с силой оттолкнул руку старика и снова прицелился.
В это время одна из чеченок развернулась, держа в руках автомат Калашникова. Дед, покачнувшись, набросился на Гарова, силой всего своего тела пытаясь изменить направление руки с пистолетом: - Лейтенантик! Внучка то моя! Зуля! Приехала за мной, а тут - та… - не успел договорить дед. Автоматная очередь прошила его, повиснувшего на руке Гарова, почти насквозь. Теперь Гаров подхватил старика и упал вместе с ним на деревянный пол. Дед смотрел широко раскрытыми глазами на Гарова:
- Зуля там, лейтенантик… Не стреляй… Не надо… Пусть она живет… Она красавица у меня… - голова старика вдруг задергалась, жадно ища воздуха.
- Дед! - Гаров с трудом сдерживал слезы. - Дед! Не умирай! Де-ед! Это же она сейчас стреляла! Она тебя убила! Де-ед! - совсем уже по-мальчишески плакал Гаров.
Старик, наконец, вздохнул, сухими потрескавшимися губами прошептал: "Ни…но…", голова его повернулась набок и застыла.
На выстрелы примчался Свириденко с двумя солдатами:
- Санек! Что? Живой?
Спрятавшись за стеной у окна, он направил автоматную очередь во двор.
- Не стреляй, - сказал Гаров, закрывая глаза старика. Смахнул одним движением свои слезы, встал.
Свириденко удивленно посмотрел на него:
- Не стрелять? Почему? Гаров! Что происходит?
- Просто прошу тебя: не стреляй!
- Гаров! Ты е……ся совсем?!… Ну ладно! Не буду.
Спустя часа два после этого события, когда совсем стемнело, к Смирнову подошли знакомые врачи:
- Чеченцы сказали, если ты со своими уберешься этой ночью, они нас не тронут. Уйди! В подвале от грязи и спертого воздуха умерли десять больных…
- Ты откуда имеешь такие сведения? От кого? - схватил его за грудки Смирнов. - Посылал к боевикам своих людей? Посылал? Говори!
Врач упрямо молчал. Сверху раздался истеричный женский вопль. Зуля, вернувшись и доложив предложение чеченцев, снова уходя, наткнулась на тело деда. Она долго громко оплакивала его.
Ее не стали трогать из-за Гарова, твердо сдержавшего натиск друзей. Он и сам не понимал, почему так поступает. Просто не смог по-другому. Внутри все переворачивалось, его коробил ее плач, но вспоминал слова и взгляд старика, и они оказывались сильнее всех отношений со Смирновым, Свириденко… Хотя, кажется, Смирнов его понял… Ей дали уйти со словами майора о том, что ночевать они останутся в больнице.
- Так и скажи им, девочка: и среди нас могут оказаться басаевы, захватывавшие буденновские больницы…
В три часа ночи, когда больные спали, Смирнов по-тихому сообщил всем:
- Уходим по двое с перерывом в пятнадцать минут, в одежде чеченок, завернув лицо платком, незаметно. Я - последний. Прорываемся к зданию автошколы. Как-нибудь пройдем. Желательно не стрелять, стараться не привлекать к себе внимание. При встрече с противником использовать штык-нож.
…Дошли все.
Глава 17.
В начале октября Дашу разбудил ранний звонок телефона. Незнакомый приятный веселый мужской голос предложил встретиться.
- А вы собственно кто? - спросила Даша.
- Я - маг-чародей, который сделает Дарью Свириденко богатой и счастливой.
- Кто? Какой мак?
- Не мак, а маг! В смысле "чародей"! Волшебник. Никогда волшебников не видела?
- Нет, - совершенно ничего не понимая, машинально ответила Даша.
- Волшебники - это те люди, которые делают чудеса. Понятно, что тебя ждет при встрече со мной?
- Понятно, - осторожно отвечала девушка.
В это время проснулся и заплакал Макс.
- Максик, я здесь! - крикнула Даша.
- Вообщем, ближайшие полчаса ты дома?
- Дома. А что?
- Значит, я подъеду.
- Зачем?
- Я же сказал: чтоб сотворить чудо. До встречи.
- Алле! Подождите! - Даша не успела больше ничего сказать: незнакомец положил трубку.
Ровно через полчаса раздался звонок в дверь. Даша открыла. На пороге стоял симпатичный темноволосый мужчина в черном джинсовом костюме. Энергия добра, так активно излучаемая "волшебником", окончательно сразила Дашу. Она опустила глаза.
- А всегда так двери, не спрашивая, открываешь?
- Всегда.
- Не надо. Нужно спрашивать. Народу всякого полно. Осторожность никому еще не вредила.
- Вы собственно кто?
- Меня зовут Александр Гаров. Можно на "ты". Я только что из Грозного. Еду в отпуск, в Краснодарский край. По пути Александр Свириденко попросил меня заехать к тебе. Знаешь такого?
Даша улыбнулась.
- Так вот он передал тебе деньги и письмо. Полагаю, в нем написаны слова любви и верности.
Гаров протянул бумажный сверток. - А это кто такой? - повернулся Гаров в дверной проем зала. Оттуда шагал нетвердой походкой годовалый Макс. Он широко раскрытыми глазами смотрел на незнакомого дяденьку.
- Чей это пузатик? А? Мамин или папин? - Гаров протянул руки навстречу Максу и поднял его над собой.
Ребенок смешно дрыгал ножками и хохотал.
- Ух, ты, толстячок! Максик тебя зовут? Да?
- Что мы на пороге стоим? Проходи. Я сейчас чай поставлю. У меня там салат остался. Пельмени еще сварю.
- Пельмени? Пельмени! Вай-вай-вай! Как я хочу пельмени!
- Заходи в зал. Там телевизор включай. Я сейчас быстренько приготовлю. У тебя поезд или автобус?
- Автобус.
- Когда?
- Вечером…
- У меня все. Прошу на кухню, - проговорила Даша, заходя в зал через пятнадцать минут.
В телевизоре заканчивалась "Утренняя почта". Александр Гаров сидел на диване, приобняв ковыряющегося в "Лего" мальчика, и… спал.
Даша осторожно вытащила из тяжелой руки со вздутыми венами пульт и приглушила звук. Повернулась и стала разглядывать Александра.
- Так вот они какие - волшебники! - тихонько улыбнулась, боясь нарушить идиллию.
Мальчик, заметив ее, протянул руки:
- Ма-ма! Во-сь-ми ми-ня!
- Тихо, тихо, Макс! Видишь, дядя Саша спит. Он устал. Он на войне был. Нас с тобой защищал. Пойдем, я тебя покормлю. Пойдем? - Даша осторожно взяла сына и унесла на кухню.