К тому времени, когда он закончил завтракать, ему уже пора было собираться на работу: необходимо было спланировать и организовать обещанное шоу фейерверков на музыкальном фестивале Локсбери.
Какая ирония судьбы! Ведь первый фестиваль, тридцать лет назад, сыграл такую роль в судьбе Пенелопы. Пусть Рэйф не может дать этой женщине того, что ей нужно в жизни, но сейчас он может ее защитить, чтобы люди не причинили ей боль.
К тому моменту, когда Рэйф закрыл за собой дверь своего огромного пустого особняка, он почувствовал себя гораздо лучше, решив, что может немного поправить сложившуюся ситуацию.
* * *
Джули, журналистка, была симпатичной и совсем молодой – лет двадцати с небольшим. Она так и горела энтузиазмом, отчего Рэйф почувствовал себя рядом с ней старым и умудренным опытом.
Пытаясь выглядеть профессионально, она вырядилась в легкое платье, туфли-балетки и стянула волосы в неаккуратный пучок.
По сравнению с Пенелопой она выглядела словно маленькая девочка, напялившая мамину одежду. К тому же Джули оказалась болтушкой и то и дело хихикала, что раздражало Рэйфа. Неужели она пыталась с ним кокетничать?
Если да, то эта девица даже не представляла, насколько ничтожны ее шансы. Журналистка его нисколько не заинтересовала, но Рэйф вежливо ей улыбался, потому что ему понадобится ее помощь в одном важном деле, после того как он ее уговорит отказаться от статьи о Малютке Икс.
Но сначала он рассказал о своих старых шоу и показал на компьютере несколько видеороликов.
– Вот это представление мы делали на День независимости на Таймс-сквер. Конечно, для фестиваля салют сделаем поскромнее, но мы будем использовать кое-какие из этих фейерверков… А вот это совсем свежая запись…
– Свадьба четы Саммерс! Я уже видела это шоу. Какие сердечки! И до чего же классная песня!
Джули закивала головой и замахала руками в такт мелодии. Уж эта девица не постесняется станцевать на публике. Казалось, еще чуть-чуть – и она, вскочив на стол, начнет там отплясывать.
Внезапно в голове всплыло воспоминание о том, как танцевала в лабиринте Пенелопа: неуклюже, но так подкупающе…
– Это одна из самых сложных задач: выбрать правильную песню для шоу, а затем необходимо превратить его в произведение искусства, а не в кучу звуков и хаос цветов.
– А вы уже выбрали песню, под которую будет фейерверк на фестивале?
– Это первое, что я сделал сегодня утром.
– И что это за песня?
– Не могу вам сказать. Иначе сюрприз не получится, и шоу будет менее впечатляющим.
– Ну пожалуйста! – Джули распахнула глаза и наклонилась ближе. – Я никому не скажу, клянусь!
Ей так хотелось узнать этот секрет. Рэйф решил, что, если он уступит, может, тогда эта девица почувствует себя обязанной отплатить услугой за услугу.
– Ладно. Но это должно остаться между нами.
Журналистка торжественно кивнула.
– Первый фестиваль проходил в тысяча девятьсот восемьдесят пятом. Первым делом я выяснил, какие песни были тогда хитами номер один, и какие из них годятся для фейерверка.
– И?..
– Странно, но одна из них была композиция Дженифер Раш "Власть любви". – Для него тогда это стало настоящим шоком. Рэйф долго просидел, глядя на монитор компьютера и вспоминая лицо Пенни, любовавшейся фейерверком, и то, как он впервые поцеловал ее…
– Но вы ведь совсем недавно уже делали шоу под эту песню.
– Да. И тогда я нашел другую композицию. Я вспомнил, что в том же тысяча девятьсот восемьдесят пятом, в мае, кое-что произошло. Пожар на стадионе в Брэдфорде. Всего за несколько месяцев до первого фестиваля в Локсбери.
– Ну, меня в те времена и на свете не было. Вам придется рассказать мне про этот пожар, – улыбнулась Джули.
– В огне погибло много людей. Ранено еще больше. Это была настоящая трагедия.
Журналистка нахмурилась:
– Тогда, может, не стоит напоминать людям об этом?
– Наоборот. Ведь после того печального события известные рок– и поп-исполнители собрались вместе и, назвавшись "Толпа", записали песню, чтобы помочь собрать средства для пострадавших. Настоящий гимн о том, как люди могут помогать друг другу. Эту песню все знают.
– Ух ты! Так вы мне скажете, что это за волшебная песня?
– Не только скажу, но и дам послушать. – Рэйф щелкнул мышкой. – Вот…
Несколько минут спустя у Джули в глазах стояли слезы.
– Это идеальный выбор. – Она шмыгнула носом. – Я бы хотела написать о ней в своей статье, но приберегу для финального обзора.
– Вам и так будет о ком писать: вы знаете, что ради выступления на юбилейном фестивале вновь соберутся некоторые старые группы?
– А еще там будут те, кто и сейчас играет – например, "Отклонение". Вы сыграете с ними? Мэтт очень этого хочет.
Неужели между вокалистом группы и этой журналисткой что-то есть? Рэйф решил, не откладывая, встретиться с друзьями-музыкантами в пабе и спросить Мэтта, соображает ли он, что творит. Ведь Джули слишком молода. Он разобьет ей сердце.
– Я подумываю о том, чтобы сыграть на фестивале, но, скорее всего, буду занят с подготовкой шоу фейерверков.
Джули закрыла блокнот и повесила на плечо свою сумку, собираясь уходить.
– Не может быть, чтобы в статье о фестивале, вы решили написать только о салюте, – произнес небрежно Рэйф. – Нашли еще что-нибудь интересное?
– Ну, сейчас ведутся споры, какой благотворительной организации перечислить собранные на фестивале средства. В прошлый раз это был фонд "Последнее желание" для неизлечимо больных детей, а еще раньше деньги направлялись на борьбу с раком. Но в этом году организаторы предлагают помочь какой-нибудь местной организации.
Рэйф изо всех сил изображал заинтересованность, пытаясь не выдать свое нетерпение.
– А как насчет той истории про девушку, которая умерла?
О! Лицо Джули оживилось, и она снова плюхнула свою сумку на пол. – Тут все очень интригующе. Мне удалось получить информацию от одного человека, который имеет доступ к архивам службы экстренной медицинской помощи городской больницы. В тот день помощь оказывалась нескольким девушкам, но лишь одна была действительно в тяжелом состоянии.
– Из-за передозировки наркотиков?
– В том-то все и дело, что нет. А тогда все решили, что причина именно в этом.
– А наркотики были ни при чем?
– Нет. Их в ее крови не обнаружили. Коронер установил, что смерть наступила от естественной причины: у бедной девушки была аневризма одного из сосудов мозга. Во время фестиваля сосуд разорвался. После того, как несчастная провела несколько дней в больнице, ее отключили от системы жизнеобеспечения.
В голове Рэйфа теснились вопросы: "Почему Пенни не сообщили об этом? Почему позволили ей считать, что ее мать наркоманка, бросившая ее ради кайфа? Может, у Шарлотты не оставалось выбора, кроме как оставить своего ребенка под кустом? Вероятно, из-за кровоизлияния в мозг она чувствовала ужасную боль, или сознание ее было спутанно? Как бы все изменилось, если бы Пенелопа знала правду? Но почему ее скрыли? Какие скелеты в шкафу могут обнаружиться в этой семье?"
– Мне повезло, – продолжала Джули. – Я разузнала имя погибшей девушки. Ее звали Шарлотта Коллинз. Я решила связаться с ее семьей, но тут, в Локсбери, целая куча людей с такой фамилией. Сто тридцать семь человек! А эта Шарлотта к тому же могла быть не местной. Но когда я обзванивала Коллинзов в Локсбери, в одном случае, заметьте, реакция на том конце провода была очень странная: меня молча выслушали и бросили трубку. Номер принадлежит Дугласу Коллинзу. Он награжден орденом Британской империи за службу в полиции, а теперь у него какая-то важная общественная должность в муниципальном совете. Надо бы еще раз его прощупать.
– А вам не кажется, что вряд ли кому-нибудь понравится, когда его расспрашивают о смерти его ребенка?
– Но ведь это случилось тридцать лет назад, – искренне удивилась Джули. – Мне показалось, что родителям той девушки понравится, что о ней все еще помнят. Можно даже почтить ее память на фестивале, если я смогу еще что-то разузнать о ней.
– Я бы на вашем месте не стал этого делать. – Рэйф постарался продемонстрировать все свое очарование. – Пусть бедняжка покоится с миром.
– О… – Джули не отводила глаз от его лица. – Но разве вас не удивляет совпадение: умирает девушка, и тут же находят брошенного ребенка? Здесь должна быть какая-то связь, вам не кажется?
– Именно поэтому вы пытаетесь узнать больше о погибшей?
– Это единственная зацепка, которая у меня есть. О ребенке я не смогла ничего выяснить. Известно лишь, что девочке было, скорее всего, несколько дней от роду, да еще в новостях мелькнуло сообщение, что вскоре ее удочерили. Но осталось невыясненным, как ребенок оказался под кустом.
– Полагаю, семья, удочерившая малютку, не желает огласки. Может, стоит отнестись к их чувствам с уважением?
Но Джули, казалось, не слышала его.
– Вы знаете, сколько детей рождается в Великобритании? – У нее была привычка задавать вопрос и тут же самой на него отвечать. – Каждые сорок секунд рождается ребенок. Это – очень много детей. Даже если знаешь дату рождения, все равно нужно искать среди сотен имен. Но, знаете, что?
– Что?
– Вчера вечером я отыскала одну особу по фамилии Коллинз. Она родилась в Лондоне, но угадайте, какое имя матери написано в ее свидетельстве о рождении…
Рэйфу не хотелось гадать – он и так уже понял.
– Шарлотта, – прошептала журналистка. – Но это между нами, ладно? Я сохраню ваш секрет о песне, а вы сохраните мой.
– Так теперь вы разыскиваете ту дочь Шарлотты Коллинз?