Дал отказывался обсуждать, что они с Девином сделали с Мишкой после того, как Джексон отключился. Он бы спросил Девина, но капризный иной больше не появлялся.
Джексон подозревал, что Даллас и его команда - Миа, Кириан, Иден Блэк, Люциус Адер и Девин - что-то планировали. Относительно Шонов, Мишки или того и другого - Джексон не знал. Никто не посвящал его в детали миссии.
И правильно делали. Если они хотели причинить боль Мишке, то он бы пошёл против них.
- Вам с Далласом следует помириться и поцеловаться, - предложила Миа. - С языком. Нет, ну серьёзно. Это меньшее, что вы можете сделать.
- Как только он расскажет то, что я хочу знать, я поцелую его прямо в губы.
Миа закатила глаза.
- Лжец. Вот зачем меня обнадёживать? Раньше ты не был таким ублюдком.
- Это я уже слышал, - пробормотал он.
Джексон знал, что, когда они вышли из основного сектора в лифт, система безопасности делала измерения, оценивая тепло тела, химический состав, убеждаясь, что они здесь работали.
Прошла минута, стены слегка сблизились.
"Динь". Двойные двери открылись, и Миа с Джексоном вошли в фойе возле камер с заключёнными, что-то типа специальной комнаты, на случай если кому-нибудь удастся сбежать.
Пока они с Мией сканировали сетчатку глаза, руки, двое охранников взглянули на них от поднятой стеклянной перегородки.
Джексон много лет подвергался этому, всё это стало неотъемлемой частью его жизни, подобно дыханию.
- Оружие на стол, агент Тримейн, - сказал один из охранников.
Джексон достал клинки, пистолеты, звёздочки и выложил их на ближайшую столешницу. Мог бы припрятать что-нибудь, но не стал рисковать этим допросом.
"Жужжание". Дверь открылась, и вскоре они уже шли по очередному коридору. Джексон нахмурился. Воздух был холоднее, чем обычно. Замёрзли руки, лицо, и даже лёгкие сжались.
- Наверное это для того, чтобы замедлить размножение вируса, - предположила Миа.
Учитывая то, что он уже знал, холод только ускоряет размножение, но Джексон не высказал опасение. Это только панику вызовет.
Белый халат, перчатки и маска висели на стене возле камеры. Он надел всё это, пока Миа входила в соседнюю комнату. В ней было двустороннее зеркало, велась запись всего, что происходило в камере.
Джексон мысленно пробежался по информации, которая была известна о жертве. Пэтти Элизабет Хоул. Двадцать три года. Год встречалась с мужчиной, училась на врача-рентгенолога иных.
Была счастлива с тех пор, как начала принимать антидепрессанты пять месяцев назад. Причина депрессии неизвестна.
Она была хорошенькой, низкой и немного пухлой. Обычно не спала с кем попало.
Краем глаза, Джексон увидел выходящего из одной из комнат мужчину. Хоть и не встречал его прежде, он знал, что это врач. В крыле тюремного блока не было никого, кроме женщин и тех, кто за ними присматривал.
К тому же, на мужчине были те же халат, перчатки и маска, что и на Джексоне. В руках у него был лоток, на котором находились пробирки с красной жидкостью. Кровь? Вероятно.
Джексон поборол войну беспокойства. Нужно было, по крайней мере, отводить женщин в лабораторию, и там брать анализы. Так хоть немного безопаснее.
Но лучше охраны А.У.Ч. с иными справиться не сможет никто, и если жертвы были приманкой для Шонов, то шансы поймать их здесь были больше.
Дождавшись, пока врач пройдёт, Джексон вошёл в камеру Пэтти. Дверь автоматически закрылась за ним, и он несколько мгновений изучал обстановку.
Белые стены, белый пол - и то и другое в крови. Должно быть, она расцарапывала себя ногтями.
На его глазах сухие ферменты струями вырывались сквозь крошечные отверстия в кафеле, очищая и стерилизуя помещение.
Единственными вещами в камере были туалет и раскладушка. Пэтти сидела на ней, покачиваясь вперёд-назад, скрестив руки на груди.
Она разорвала свою одежду, оставаясь только в окровавленных лохмотьях. Тёмные волосы были запутаны, несколько прядей вырвано.
У её кожи был болезненный серый оттенок, как будто женщина умирала изнутри, и гниль начинала просачиваться сквозь поры.
- Здравствуй, Пэтти, - произнёс он, используя самый нежный тон. После возвращения было всё сложнее надевать маску спокойствия и невозмутимости. Джексон не знал, почему.
Нет, враньё. Просто не хотел признавать причину.
Мишке нравилось, когда он был самим собой, и Джексон хотел ей нравиться.
"Соберись, кретин". Продует этот допрос, и второго шанса не будет. Это уж точно. Джексон прикрыл взгляд терпением, так же как нос и рот маской.
Пэтти не отреагировала на его присутствие.
Джексон остался у двери. Другие жертвы нападали на него, налетая со скоростью пуль из пистолета, их останавливала только стеклянная перегородка.
- Я пришёл тебя проверить. Как ты?
Она продолжала пялиться в пол.
- Тебе что-нибудь нужно? Принести что-нибудь, чтобы было удобнее?
Молчание.
- Я говорил с Джо, - сказал Джексон честно. Разговор с парнем Пэтти состоялся ранее этим утром. Информации не добавилось, но беседа предоставила Джексону возможность навести мосты между ними. - Он скучает.
Женщина сглотнула.
Наконец-то. Реакция.
Теперь была отправная точка, и Джексон знал, что делать: установить связь.
- Если бы моя девушка заразилась смертельной болезнью, мне бы самому захотелось умереть. Она - моя жизнь. - Он говорил себе, что слова были ложью, но не мог не вспомнить Мишку. Каждая мышца в теле напряглась. "Не сейчас". - Джо знает, что ты была не в себе, когда напала. Ему известно, что ты не хотела причинить ему боль.
Ничего.
- Хотя бы расскажи, как твои дела, Пэтти, чтобы я передал Джо. Он чертовски волнуется. Не спит, не ест. Боюсь, он может заболеть. Так скажи, как ты?
- А сам как думаешь? - пробормотала она невнятно. - Домой, домой, хочу домой.
- Я хочу помочь тебе туда попасть, - ответил Джексон, изо всех сил скрывая облегчение. Она заговорила. - Хочу, чтобы ты снова была с Джо. Только сначала ответь на кое-какие вопросы, ладно?
Женщина замерла, прекратила даже дышать.
Тут её веки медленно поднялись, и она посмотрела прямо на него, в тёмных глазах светилась осведомлённость.
Осведомлённость, которой не должен обладать человек в возрасте двадцати трёх лет.
- Те же вопросы, что ты задавал моим друзьям? - Теперь её голос был многоуровневым, и высоким, и низким, прямо как у Нолана.
Джексон удивлённо моргнул. Друзья? Насколько он знал, жертвы не были знакомы. Они не жили рядом, не работали в одних и тех же зданиях, не ходили в одни и те же салоны красоты. А с тех пор, как стали "гостями" в А.У.Ч, они уж точно, чёрт возьми, не контактировали.
- Что за друзья?
- Девушки из других камер.
- Откуда ты знаешь, что я с ними говорил?
Она улыбнулась, и было в этом что-то пугающее. Наверное, слишком острые зубы и наполненный слюной рот.
- Они сказали.
- Как? - Женщинам не позволялось покидать комнаты, и заходили в них только доктора. Более того, стены были звуконепроницаемыми, и говорить через них было невозможно.
Внезапно, свет в глазах Пэтти стал приглушённым, а взгляд рассеянным.
- Кто ты? - Слова снова были невнятными, а голос один.
Джексон сморщил лоб. Что. За. Хрень?
- Меня зовут Джексон. Я здесь, чтобы тебе помочь.
- Я умираю? - Она не стала дожидаться ответа. - Ему жаль. Он не хотел этого.
Он? Иной?
- Не хотел чего?
- Причинить мне боль.
- Уверен, так и есть. Как его зовут?
Женщина вздрогнула и крепче обхватила талию руками. Настолько сильно, что стали видны голубые вены.
- Пэтти, кто "он"?
- Не скажу, - произнесла она монотонно.
Защищает того, кто виноват в её состоянии? Скорее всего. Другие подобного не делали.
Казалось странным, что так поступала Пэтти, женщина, заговорившая с ним только потому, что он упомянул её любовь к парню.
- Если я буду знать, кто он, то, возможно, смогу привести его к тебе. - От тёплого дыхания Джексона под маской образовывалась влага, что очень мешало. - Хочешь этого?
- У меня будет от него ребёнок, - произнесла она так, будто Джексон и не говорил.
- Да. - "Нежно, ласково". Быстрое сканирование тела после прибытия женщины это показало. Как и у остальных. - Знаю.
- Это мальчик.
- Превосходно, но откуда ты знаешь? - Срок был всего несколько недель, и ни одна из других женщин, так же беременных, не показывала, что знает о своём положении.
- Он мне сказал.
- Кто "он"? - спросил Джексон снова.
- Он говорит в моей голове. Вместе с другими.
Кто говорил в её голове? Шон или ребёнок? И кто другие? Другие жертвы?
- Что они тебе говорят?
- Я голодна, - произнесла Пэтти, опять игнорируя вопрос. Может, она его и не услышала. Выражение лица женщины было потерянным, дрожь усилилась. - Хочу есть.
- Ответь на вопросы, и я принесу тебе всё, что пожелаешь. Джо сказал, тебе нравится печенье с шоколадной крошкой. У меня есть коробка в рабочем столе.
- Я хочу не печенье. - Она облизала губы и чмокнула ими с хищным рыком, который не имел никакого отношения к печенькам. Пэтти медленно подняла глаза и, как и прежде, впилась взглядом в Джексона. - Не печенье.
Офигенно.
Пэтти замерла как хищник, заметивший добычу.
Она собиралась напасть.