– Беллатор с братом и его другом уехали туда сегодня, верхом на добрых конях. Вам их не догнать. Ну да ладно. Верхом ездить умеете?
В замке графа верховых лошадей для нее не было, и ездить верхом, да еще по-мужски, она не умела. На это хозяин озабоченно покачал головой.
– Это сложнее. Верховая-то у меня есть, а вот кареты для дамы не найду.
– Мне вовсе не нужна карета. Сойдет и крестьянская телега.
– На телеге далеко не уедешь. Но у меня есть легкий возок. Он крытый, в нем даже спать можно. И лошадку найду. Беспородную, но резвую. А кого же в кучера к вам приставить? – он на мгновенье задумался, потом озаренно хлопнул себя по лбу широкой ладонью. – А что, Энеко вполне справится, он проворный парнишка. Он у нас мальчик на побегушках, но неделю обойдемся без него. Надеюсь, возок он не перевернет. Главное, чтоб вы на глаза графских посланцев не попались. Они все могут. А пока отдохните, я вам поесть принесу. Носа отсюда не высовывайте! Никто не знает, что в таверне есть такой закуток.
Он быстро сбегал вниз, принес кусок жареного каплуна, хлеба и легкого вина. Агнесс съела все, что он ей дал, и поняла, как была голодна по жадной дрожи рук. От вина ее разморило, и она едва успела задуть коптящую свечку.
Утром проснулась от непонятного шума. Сначала ей показалось, что идет дождь, но потом она различила доносившиеся с улицы людские голоса и грубые крики. Что это? Беспокойство нарастало. Она встала на стул и осторожно выглянула в узкое оконце под самым потолком. Ничего не видно. Придется ждать. Минут через десять в дверь послышался осторожный стук.
– Вы встали? – услышав ответ, хозяин вошел в комнатку. – Беда! По городу ходят стражники и обыскивают все дома подряд. Именем наместника. Но я не верю, чтоб Медиатор дал такое распоряжение. Наверняка это Зинелла с науськивания графа Контрарио, своего дьявольского братца. Боюсь, что и эту каморку найдут, не так уж хорошо она спрятана.
Агнесс с испугом посмотрела на него.
– Что же мне делать?
– Энеко уже сбегал и разведал все, что можно. Он хваткий мальчишка. Говорит, все заставы перекрыты, но он знает несколько безопасных дорожек. И хорошо, что на вас мужская одежда. Легче будет пробраться. Лошадка с возком стоит уже наготове в леске за городом. Пойдемте вниз.
Они сошли вниз по лестнице. На сей раз в таверне было пусто и тихо. Выглянув из дверей, хозяин осмотрелся и кивнул.
– У нас пока спокойно. Поспешите! Энеко!
На этот оклик появился невысокий худой подросток. Глаза у него были озорные, и весь он, казалось, состоял из одних острых уголков, причем очень вертлявых. Он схватил Агнесс за руку и повлек за собой. Они побежали, причем так быстро, что уже через несколько минут Агнесс начала задыхаться.
Подбежав к городской площади, парень внезапно нырнул в низкий водосток, не отпуская руки Агнесс. Они побежали по водостоку, скользя по забившей его тине. Через несколько фурлонгов вынырнули из него и помчались уже по какой-то странной тропке, окруженной невысокими холмиками.
– Не смотри по сторонам, а то испугаешься. Иногда тела зарыты плохо, то рука торчит, то нога. И не дыши.
Агнесс последовала его совету, и только когда они выбежали из череды холмиков, задыхаясь, спросила, что это было. Мальчишка небрежно ответил, не сбивая дыхания:
– Кладбище для неупокоенных душ. Здесь закапывают бродяг, воров и разбойников. Всякую шваль, одним словом.
Агнесс почувствовала тошноту, но преодолела ее и продолжала бежать в том же темпе. Они проскочили еще один водосток, потом пробрались по какому-то подземелью и, наконец, выбежали в небольшой лесок уже за городскими стенами.
Возле маленького невзрачного домика стоял возок с лошадкой, низкорослой и вислоухой.
– Прыгай! – скомандовал ее шустрый провожатый, и она, хватая ртом воздух, упала на солому, устилавшую дно возка.
Энеко тотчас отцепил кобылку и пустил легкой рысью, выбираясь из густой травы. Выехав на дорогу, лошадка пошла быстрей, развив неплохую для беспородной кобылки скорость. Иногда им встречались верховые, иногда крестьянские повозки. Каждый раз Агнесс сжималась в комочек, боясь окрика "стой!", но все как-то обходилось.
Обернувшись к ней, гордый своей предусмотрительностью возница заметил:
– Мы едем по проселочным дорогам, на тракт не выезжаем. Поэтому нас не трогают. Застав тут нет. Вот потом, ближе к замку, придется выехать на тракт. Но там стражники путников досматривать уже не будут. Не могут же они обыскивать всю страну.
Около обеда показался постоялый двор. Они остановились, дали отдохнуть лошадке, поели сами и снова отправились в путь. Ехали больше двух суток, ночуя на постоялых дворах. Агнесс вспомнила путешествие на запятках кареты. Тогда на подставных лошадях они добрались до столицы всего за один день.
Но вот показалась мрачная громада замка Контрарио. Агнесс с содроганием всматривалась в острые башни. Вроде все на месте. Что ж, тогда ее задача становится легче. Вряд ли она смогла бы найти кольцо среди башенных обломков.
Возле въезда на гору лошадка встала, и ни за что не пошла дальше. Агнесс слезла с возка и попрощалась с заботливым кучером:
– Спасибо за помощь, Энеко, тебе можно ехать домой. Обратно я как-нибудь сама доберусь.
Но тот не согласился:
– А как же ты? Нет, мне хозяин сказал, чтоб я обязательно привез тебя обратно живой и невредимой. Давай я лошадь на постоялом дворе оставлю и с тобой пойду? Я расторопный, могу пригодиться.
Но Агнесс с ним не согласилась:
– Ты очень ловкий, но там мне лучше быть одной. Там очень опасно, понимаешь? Видишь, даже лошадь не хочет туда идти. И мне будет проще без тебя, уж извини.
Энеко легонько шлепнул вожжами пытавшуюся развернуться лошадку, и уныло согласился:
– Ладно, тогда я буду тебя ждать на постоялом дворе. Если кто будет спрашивать, скажу, что хозяин велел его ждать, он тут по делам ходит. А если спросят, что за хозяин, отвечу, что он о себе говорить не велел.
– Хорошо. – Агнесс сняла с пояса мешочек с золотом и протянула мальчишке. – Сохрани это для меня. Если не вернусь, возьми себе. Пригодится. Только никому об этом не говори. И поешь хорошенько. – Сделав пару шагов по дороге, вернулась и горячо попросила: – Будь осторожен! Здесь полно людей графа Контрарио, если поймают, передадут ему, а он безжалостен и зол. Будет пытать, и ты ему все выдашь.
Энеко пообещал быть осмотрительным и медленно, постоянно оборачиваясь, поехал к постоялому двору.
Агнесс осталась одна. Сняла с плеч мешок с поклажей, вынула пустую баклажку для воды. Пить воду в замке она не будет ни за что. Посмотрела по сторонам, вспомнила, где бежит источник, набрала воды. Хлеб у нее был, но немного. Может, купить еды на постоялом дворе? Она давно не ела, скоро будет мучить голод. Нет, не стоит. Слишком опасно. Вдруг там ей встретятся знакомые?
Она достала ломоть хлеба и принялась его торопливо жевать, запивая ледяной водой из ключа. Поев, глубоко вздохнула и быстрым шагом пошла по дороге, ведущей к замку. Через несколько сотен шагов наткнулась на преграду.
Поперек дороги тянулась огромная полоса из остатков сожженных поленьев, стволов деревьев и всякого хлама. Что это? Похоже, кто-то жег огромный костер, отгораживающий дорогу к замку от деревни.
Она с опаской прошла по кострищу и вышла на дорогу, резко поднимающуюся вверх.
Глава восьмая
Ночь выдалась тяжелой и душной, как перед грозой. Фелиция долго молилась, стоя на коленях перед домашним алтарем. На душе было неспокойно. Она тревожилась за племянников, за Агнесс, да и за себя тоже. Неистовство Джона напугало ее. Она забыла его страсть и напор за прошедшие долгие годы.
Иногда они встречались, но никогда не разговаривали, кивая друг другу издалека, как чужие. И вот снова его горячий взгляд пробил всю ее защиту. Как в молодости, душа трепетала и падала куда-то глубоко вниз. А ведь ей уже тридцать два! Она мать-настоятельница и отвечает за несколько сот доверившихся ей душ.
Раздался негромкий стук. Фелиция осторожно подошла к дверям и спросила:
– Кто это?
Послышался несмелый ответ сестры Инэз:
– Откройте, матушка, это я.
Фелиция отодвинула тяжелый засов. После несостоявшегося нападения Контрарио на монастырь она стала запирать свою дверь. Так было спокойнее.
Сестра вошла, сложила руки на животе и склонила голову.
– Матушка, я все сделала, как вы велели. Предупредила всех сестер, чтобы закрывали двери на засовы, проверила привратницкую, поставила дежурить у Амелии Паккат трех сестер.
– Очень хорошо, спасибо. Вы можете идти отдыхать, сестра Инэз.
Но та медлила, все так же глядя в пол.
– Матушка, как вы думаете, граф Контрарио может вломиться в наш монастырь? Он ищет Агнесс? – ее голос звучал обеспокоенно и даже испуганно.
– Т-сс, сестра! Тише! Не называйте имен! Вы же знаете, что и у стен есть уши!
Сестра понизила голос.
– А правда, что граф любого может сделать своим слугой? И никто ему не будет сопротивляться?
Она спросила это с таким страхом, что Фелиция со вздохом ее успокоила:
– Сейчас уже не может. Но мог.
– Не может? И это связано с Агнесс? – монахиня вскинула голову, не в силах сдержать любопытство.
Фелиция с укором посмотрела на нее.
– Вы хотите отвечать перед графом? Он не стесняется в выборе средств, чтобы заставить людей говорить. Это доставляет ему изуверское наслаждение.
Сестра Инэз побледнела и перекрестилась.
– Я ничего больше не буду спрашивать, матушка. А почему вы не попросите у наместника королевскую стражу для нашей защиты?